26. Поддерживает надежду в других участниках.

27. Без всяких подталкиваний участвует в групповых дискуссиях.

28*. Проявляет подозрительность в отношении мотивов терапевта.

29. Стремится общаться с членами группы вне сессий.

30*. Стесняется кому–либо рассказывать о том, что проходит курс терапии.

31. Выражает свои чувства по поводу чьего–либо вхождения в группу или выхода из нее.

Разброс оценок по шкале составил у автора методики диапазон от 12 до 29 баллов при среднем значении в 19,29 балла и стандартном отклонении 4,97 балла. Оценки по шкале оказались положительно связанными с самооценками участников четырех терапевтических групп по показателю «Мой вклад в благополучие других пациентов».

Соотношение между двумя главными личностными силами – социальным интересом и стремлением к превосходству в теории индивидуальной психологии Адлера описывается понятием жизненного стиля личности.

Впервые термин «жизненный стиль» Адлер использовал в 1926 г. До этого он использовал другие термины – «направляющий образ», «форма жизни», «линия жизни», «жизненный план», «линия развития целостной личности». Как отмечает Е. В. Сидоренко, «именно понятие стиля жизни придает телеологичность всей концепции Адлера» (Сидоренко, с. 50).

Жизненный стиль – это «значение, которое человек придает миру и самому себе, его цели, направленность его устремлений и те подходы, которые он использует при решении жизненных проблем» (там же). Жизненный стиль характеризуется: 1) очень ранним формированием; 2) ошибочностью; 3) устойчивостью.

Адлер так описывает процесс формирования жизненного стиля: «Уже младенец стремится оценить свои собственные силы и свой удел во всей той жизни, которая окружает его… Значение жизни постигается в первые четыре или пять лет жизни, и подходит к нему человек не через математический процесс, но через блуждание в потемках, через ощущения, которые не до конца понимаются, через догадки по намекам и нащупывание объяснений… и, вероятно, что–то похожее на ошибку неизбежно вкрадывается, когда мы берем какие–то определенные переживания в качестве основы для нашей будущей жизни…

К концу пятого года жизни ребенок уже достигает единого и кристаллизованного паттерна поведения, своего собственного стиля в подходе к проблемам и задачам. В нем уже глубоко укоренилось представление о том, чего ждать от мира и самого себя. С этих пор мир воспринимается им через устойчивую схему апперцепции: переживания истолковываются еще до того, как они восприняты, и истолкование это всегда согласуется с тем первоначальным значением, которое было придано жизни» (цит. по: Сидоренко, с. 50–51).

Адлеровские описания проявления жизненного стиля во многом близки фрейдовскому пониманию «повторных компульсий». «Даже если значение, которое мы придаем жизни, является глубоко ошибочным, даже если наш подход к проблемам и задачам постоянно навлекает на нас несчастья и страдания, мы никогда легко не отказываемся от него» (там же).

Однако существенным отличием от фрейдовских конструкций является то, что, по мнению Адлера, жизненный стиль формируется под влиянием творческих способностей личности (креативного Я). Каждый человек имеет возможность свободно создавать свой собственный стиль жизни, поэтому в конечном счете люди сами ответственны за то, кем они становятся и как себя ведут. Творческие способности отвечают за цель жизни, метод достижения цели, развитие социального интереса, влияют на психические функции (восприятие, память), проявляются в фантазиях и снах. Говоря образно, можно сказать, что человек использует наследственность и окружение как строительный материал для формирования здания личности, однако в архитектуре этого здания отражается его собственный стиль[83].

Жизненный стиль неизбежно проявляется в том, как человек решает три основные проблемы.

1. Профессиональная проблема – «как найти занятие, которое позволило бы выжить при всех ограничениях земного мира».

2. Проблема сотрудничества и дружбы – «как найти такое место среди людей, чтобы можно было сотрудничать с ними и вместе с ними пользоваться преимуществами сотрудничества».

3. Проблема любви и супружества – «как приспособиться к тому факту, что мы существуем в двух полах и что продолжение и развитие жизни человечества зависит от нашей любовной жизни».

Адлер отмечает, что «решение одной из этих проблем помогает приблизиться к решению других… Они представляют собой разные аспекты одной и той же ситуации и одной и той же проблемы – необходимости для живых существ сохранять жизнь и продолжать жить в том окружении, которое у них есть. Решая эти три проблемы, каждый человек неминуемо проявляет свое глубинное ощущение сути жизни» (цит. по: Сидоренко, с. 51). Хотя Адлер предупреждал, что «мы не рассматриваем людей как типы, потому что у каждого человека свой, индивидуальный стиль жизни…» (там же), на основании двух измерений (социального интереса и степени активности) он выделил четыре типа жизненных стилей, являющихся лишь «концептуальным средством» для лучшего уяснения понятия:

1) социально полезный;

2) управляющий;

3) избегающий;

4) берущий. 

Путем анализа вариантов соотношений двух движущих сил развития личности – стремления к превосходству (СП) и социального интереса (СИ) и их положительных (+) и отрицательных (–) сторон Е. В. Сидоренко выделила следующие жизненные стили:

Реальная компенсация свойственна людям с высоким стремлением к превосходству и развитым социальным интересом, которые успешно справляются со всеми тремя задачами жизни.«Представим себе человека,чья любовная жизнь – это интимное и многостороннее взаимодействие, чья работа приводит к полезным результатам, у кого много друзей,а контакты с другими людьми обширны и плодотворны. О таком человеке мы можем сказать, что он воспринимает жизнь как творческую задачу, в которой многовозможностей и никаких невосполнимых поражений. Смелость, с которой он встречает проблемы, передается утверждением:“Жить означает быть заинтересованным в других людях, быть частью целого, вносить свой вкладв благополучие человечества”» (цит.по:Сидоренко, с. 53–54). В определенном смысле этот жизненный стиль является идеальным, наверное поэтому ни вкакой изсвоихработ Адлер недает ни одного феноменологического описания случаев реальной компенсации[84].

У «ненужных и никчемных» людей не развиты ни стремление к превосходству, ни социальный интерес. Это жизненный стиль тех, кого на обыденном языке называют обывателями. Эмпирические описания людей с таким жизненным стилем у Адлера также отсутствуют.

У людей с жизненным стилем «пустых делателей добрых дел» не развито стремление к превосходству, но развит социальный интерес. Такие люди не развивают свои способности, не компенсируют свои слабости, и поэтому их участие в других людях и попытки сделать что–то доброе могут обернуться злом. Они не понимают, как творить добро, поэтому их социальный интерес бесплоден. Обычно о них говорят как о тех, чьими «благими намерениями вымощена дорога в ад».

У людей с псевдокомпенсационным жизненным стилем наблюдается стремление к превосходству и нулевой или негативный социальный интерес. Если он близок к нулю – они заняты преимущественно сохранением собственного «нарциссического баланса», при выраженном негативном социальном интересе они используют других и манипулируют ими. При этом приставка «псевдо–» подчеркивает, что они стремятся к компенсации, но делают это не путем прямого преодоления проблем, а с помощью окольных способов. Адлер писал: «Представим себе, что человек потерял уверенность в своих силах; предположим, что он не может представить себе, как его реальные усилия, если даже он их предпримет, смогут улучшить его ситуацию. И этот человек тоже будет не в состоянии вынести ощущения недостаточности, и такой человек тоже будет бороться, чтобы избавиться от них; но он будет пробовать способы, которые не продвинут его вперед… Вместо того чтобы преодолевать препятствия, он будет стараться загипнотизировать самого себя, интоксицировать себя, чтобы вызвать у себя чувство превосходства. Если он чувствует себя слабым, то постарается переместить себя в обстоятельства, в которых почувствует себя более сильным. Он не учится тому, чтобы быть более сильным, более адекватным, он учится тому, чтобы казаться сильнее в собственных глазах» (цит. по: Сидоренко, с. 55).