Пришло время возвращаться домой, а по дороге — прослушать запись. Санк-Марс был в нерешительности. Дар Лапьера мог бы очень помочь в раскрытии этого дела, хотя он чувствовал, что с одинаковой долей вероятности запись могла оказаться ловушкой. В отношении Андре Лапьера у него имелись серьезные сомнения, и если он окажется прав, его коллега увяз в дерьме по самые уши. Но за одну вещь он был ему искренне благодарен. Ему так хотелось побыстрее прослушать пленку, что он решил пожертвовать огромным куском торта, так его и не попробовав. Надо не забыть потом отблагодарить Лапьера и за это, и за его подарок.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Санк-Марс разбудил напарника после полуночи. Он позвонил ему и сказал, что скоро к нему приедет. Проехав полпути по дороге к дому и прослушав пленку в первый раз, он поставил на приборную доску у ветрового стекла проблесковый маячок, развернулся на опасном перекрестке, притопил педаль газа и поехал обратно в город к Мэтерзу.

Мужчины сидели перед магнитофоном в гостиной, рядом на столике стоял чай с булочками. Обстановка комнаты состояла из новых вещей, купленных на распродажах, и старой мебели, доставшейся от родителей или приобретенной на толкучке. В качестве книжных полок Мэтерз использовал кирпичи и доски, но его стереосистема была первоклассной. Телевизор стоял на каком-то ящике, но модель была не из дешевых. Санк-Марс подозревал, что диван и стулья составляли вклад Донны Мэтерз в семейную обстановку — супруги, видимо, как-то решили шикануть.

— Что это вы сегодня заработались до ночи? — спросил Мэтерз.

— Позвонил Лапьер и попросил о встрече.

Дома у Билла Санк-Марс немного расслабился и успокоился. В домашней обстановке, в джинсах, его напарник выглядел непривычно, не так, как на работе. Сначала Санк-Марс хотел устроиться в кресле, но потом решил, что удобнее будет сесть прямо на полу рядом с хозяином.

Мэтерз вставил кассету в магнитофон.

Учитывая плохое качество записи, голоса были слышны достаточно хорошо и на удивление четко. Полицейские сразу узнали хрипловатый баритон Каплонского. Второй голос был им незнаком, он явно принадлежал иностранцу — акцент был заметен во многих, хотя и не во всех словах говорившего. Сначала Санк-Марсу показалось, что голос принадлежал русскому капитану, но до конца он не был в этом уверен.

В начале записи были слышны чьи-то шаги. Неподалеку от микрофона кто-то тяжело дышал, а дальше сквозь шум помех можно было расслышать еще какой-то слабый шум. Санк-Марс пришел к выводу, что разговор происходил вечером или в выходные, когда служащих в помещении не было. Первое различимое слово принадлежало иностранцу. Он произнес: «Артинян».

— Да, именно так, сэр, — сказал Каплонский, — Акоп Артинян. — Он находился близко от микрофона. В его голосе явственно слышалось волнение. — Извините за эту промашку.

— Нет. Это хорошо. Знание проблемы лучше, чем незнание. Мы должны найти способ, который будет хорошим, — ответил ему незнакомец.

— Этот голос принадлежит русскому? — спросил Санк-Марс, поставив запись на паузу.

— Наверняка, — подтвердил его предположение Мэтерз. — Помните, когда вы с пристрастием допрашивали капитана Якушева, где-то на середине разговора вы ему намекнули на изменение его акцента?

— Ну и что?

— Когда этот малый в первый раз произнес имя Артиняна, акцента у него практически не было. Он сказал это так, как сказал бы англичанин.

— Кто может сознательно имитировать акцент на чужом языке?

— Человек, которого трудно будет заставить давать показания, если запись будет единственной уликой против него.

Санк-Марс снова нажал на кнопку «воспроизведение». Каплонский согласился с говорившим, хотя было ясно, что он не понимает, что имел в виду незнакомец.

— Ты слышишь? — высказал предположение Санк-Марс. — Каплонский во всем с ним соглашается, независимо от того, что тот говорит. Он ни в чем ему не перечит. Этот малый пользуется у него авторитетом. Каплонский его до смерти боится.

— Мы должны выяснить одну вещь — парень, он говорил с кем?

— Да, — снова поддакнул Каплонский.

Они услышали, что незнакомец предложил привести Акопа на корабль.

— Мы поговорим с ним наедине. Там он скажет нам, что должен сказать.

Каплонский поднял вопрос о режиме безопасности в доках.

— Это одна проблема. Мы имеем еще одну, да? Ты говоришь, может быть, парень подозрителен?

— Он казался мне озабоченным.

— Я думаю про это.

Дальше они обсуждали достаточно сложный и запутанный план действий. Парню надо будет сказать, что он должен перевезти наркотики. Ему будет указано место и время встречи с Каплонским и другими людьми, которых укажет человек, говоривший с русским акцентом. Оттуда они поедут на корабль. Все должно будет выглядеть обычно, буднично. А когда парень окажется на корабле, для него все изменится: его оденут в костюм Санта-Клауса и отведут в каюту, где к его гениталиям прикрепят провода под напряжением. И там, в этой темной каюте, он выдаст имя того, кому он сливал информацию.

— Это не трудно.

— Да, — согласился Каплонский. Его голос прозвучал подавленно.

Парень будет убит.

— Мы ликвидируем Артиняна, — сказал мужчина. — Это не трудно. Мы сделаем это скоро.

Потом мертвого парня снесут с корабля и запихнут в багажник.

— Вы слышали? У него изменился акцент, — заметил Мэтерз.

— Охранник на выезде из доков, — заметил Каплонский, — может проверить багажник. Они, твари, это часто делают. Когда я выезжаю отсюда, они меня через раз заставляют открывать багажник.

У него не хватало смелости возражать против изложенного плана, и вместо этого он говорил о препятствиях на пути его выполнения, пытаясь изменить положение вещей. Но сам того не желая, он только помог в проведении этой операции. Незнакомец сказал ему, что труп парня в одежде Санта-Клауса усадят на заднее сиденье.

— Его ликвидируют без крови.

— То есть, без ножей и пистолетов, — Санк-Марс пояснил фразу незнакомца. — Значит, его должны были задушить. Обрати внимание, что ни о каком мясном крюке речь у них не шла.

— В канун Рождества Санта-Клаус ни у кого не должен был вызвать никаких подозрений, — заметил Мэтерз.

— В машине нужна большая сумка с пустыми коробками внутри. В машине мы спрячем парня позади большой сумки. Она будет нужна тебе потом.

— Мне? — спросил Каплонский.

Тело Артиняна нужно будет отвезти к нему в квартиру. За какое-то время до его убийства ему надо будет сказать, что встреча, связанная с наркотиками, пройдет именно там. Но ему скажут, что она состоится значительно позже того времени, когда туда привезут его труп.

— Я не понимаю, как вы сможете его поднять по лестнице, чтобы никто этого не видел, — сказал Каплонский, вновь пытаясь логичными доводами предотвратить преступление.

— Правильно. Ты не понимаешь.

— Он ничего не сказал о том, что позже они очистят помещение, — заметил Санк-Марс.

— Ты, Каплонский, пойдешь внутрь. Ты тоже оденешься в Санта-Клауса. Пойдешь в комнату, где этот мертвяк, в его место, где он живет. Мы возьмем у него ключи. Ты уйдешь через задний ход. Может быть, тебя будет допрашивать полиция, ты им ничего не скажешь. Докажешь мне себя таким путем. Если надо, мы тебе дадим хорошего адвоката. Не переживай, господин Каплонский, мой хороший друг, полиция на тебя ничего не имеет, ничего.

— Да, ничего, кроме того что мертвый Санта-Клаус работал на человека, который от него ушел — через черный вход — в таком же новогоднем костюме и без подарков, — съязвил Санк-Марс. — Как бы ты мне, интересно, это объяснил?

— Они специально хотели засветить Каплонского?

— Они никак не рассчитывали, что мы заявимся туда только вдвоем. Они думали, что я буду соблюдать все формальности. Они решили подставить Каплонского на месте преступления — убийства его собственного сотрудника, и им удалось его убедить туда пойти. Но я тебе больше скажу — на самом деле им было наплевать, пойдет туда Каплонский или нет.