А еще получаем в команду сварщика из Монетного Двора. С портативным агрегатом и кучей уже порезанных сеток — из расчета аккурат на два УАЗа. Как только грузимся — Николаич вручает сварщику ППШ, правда с одним диском. Еще замечаю, что на другой «Хивус» загружают кроме сеток и ящик с ППС… Выходит продолжаем вооружать своих помогателей.

— Высадим с удобством! Прямо под бережком! — говорит водитель.

— Это лишнее — лучше в трехстах метрах. И зайдите не напротив Коттеджа, а от Спортбазы.

— Это чтобы деревьями прикрыться?

— Получается так. Если выпремся на галошах такие красивые, а там кто с дудкой сидит — прищучит нас как детей. Лучше мы пешедралом. И с прикрытием пулеметом и снайпером. Тут нас обидеть сложнее будет.

— И нас?

— Нас всех — действуем-то в составе группы. Одной группы.

— Ладненько. Мы тогда крюка дадим небольшого…

Вопреки опасениям Николаича высадка проходит гладко и даже, пожалуй, чересчур гладко. Вспоминаю его постулат про то, что если все идет гладко в начале — дальше будет гажа… Ох, не хотелось бы.

Цепочка наших беспрепятственно добирается до берега, ни из зарослей тростника, ни из парка — а он тут скорее на лес похож — ни шума, ни тем паче пальбы. Через пару минут — это они, наверное, лес проверяли — там как раз Нижняя дорога проходит — появляется фигурка Саши, машет рукой.

Двигаемся — пулеметчик, я и сварщик. Ильяс пока остается на «Хивусе». Случчего — он со своей «Светкой» окажет воздействие, близкое к артиллерийскому. Вторая галоша держится еще дальше.

Николаич озабочен — Серега сходил к домикам «Спортбазы» и нашел там пару трупов. Оно само по себе и привычно уже, токо вот тут трупы — свежие, явно расстрелянные — впридачу босые и раздетые. Мужик и баба лет по сорок.

— И обратиться не успели — им и в голову стреляли.

Вообще-то мне это тоже не нравится. Да судя по физиономиям — и остальным. Дмитрий с совершенно безнадежным выражением на лице пытается все-же наладить связь с милицейской рацией на стоящем где-то неподалеку «УАЗе». Николаич хмуро смотрит на эту реинкарнацию «фильмов про войну», угрюмо бурчит:

— Ладно, Сокол-Я-Незабудка, оставь свою шарманку. Телефон еще работает. Сейчас вдоль бережка не суетясь и занимаем позицию напротив дороги к Коттеджу. Пошли, смотреть в оба!

Идти непривычно, потому как замыкающим теперь идет сварщик с ППШ. Но судя по мимолетному и многозначительному кивку Николаича в мой адрес — тыл все равно на мне. Сергей со своей бандурой идет первым. Хотя в основном гляжу назад — не могу удержаться от восхищения тем, как он скользит несмотря на пулемет в руках и весь груз, причем еще ухитряется держать под контролем окрестности — и не запинаться. А вот засидевшийся в замкнутых пространствах Монетного Двора гном-сварщик запинается все время и конфузится, хотя кроме меня назад никто не смотрит. Никак у сварщика не выходит одновременно орлиным взглядом окидывать враждебные окрестности и смотреть под ноги — как только взметнет глаза героически — так ноги цепляются за всякий мусор и плавник — тут его богато накидано. Хихикаю про себя — вспоминаю практически ВСЕ фэнтези, где изячные эльфы злобно смотрят на навязавшихся в компанию неуклюжих и шумных гномов. Хотя Бильбо был не эльф, а совсем даже хоббит. Но его шум-гром от гномов в лесу тоже раздражал…

Передние пригибаются — мы выкатываемся на открытое пространство, прикрываясь гривкой берега — он тут слегка подмыт и потому прятаться за ним удобно. Как в траншейке. Открывшееся перед нами поле с редкими деревьями очень напоминает летом саванну… Сейчас снега для этого многовато. Поле аккуратно поднимается наверх — и там как изящная игрушка стоит царский Коттедж — дача многих царей, начиная с Николая Первого. Милое и очень уютное здание, очень душевные интерьеры. Практически за ним — Санкт — Петебургское шоссе. Оттуда должен приехать братец со товарищи. Очень на это надеюсь.

Николаич связывается по телефону с Мишкиным отцом — я звоню братцу. Оба отвечают. Они выбрались из морга, расселись по двум УАЗам и сейчас ждали от нас звонков. Собираются ехать окольными путями — Сашинской дорогой, а потом Луизинской. (Вот и представления не имел, что тут такие есть) Далее выйдут в Александрию — по этому непарадному окраинному парку проскочат до Санкт — Петебургского шоссе, пересекут его и так же парком сначала до Коттеджа. А потом катятся по склону вниз — прямо к нам в объятия… Если ничего не помешает.

Сообщаем, дублируя друг друга точку встречи — причем Николаич сух и точен, а мне достаточно сказать братцу, что тут как раз мы устраивали пикники с самоваром, чтоб он с завязанными глазами нашел место. Ну, теперь осталось ждать. Братец от нечего делать не отключает мобилу, комментируя то, что видит. Судя по его рассказам — в городе что-то сильно неблагополучно, поэтому они перелезли через железную дорогу и встали в захолустье — тут у петергофцев огороды и сараюшки. Людей не видали, потому как сараюшки в основном летние, а сейчас холодрыга, зомби видели несколько штук, но и те примороженные какие-то. Если б мы не появились — они бы уехали окольными путями к Стрельне, там у Михи и его соседа женщины отсиживаются в каком-то лодочном гараже…

Скопление зомби у вокзала колонна проскакивает без проблем. Парк чист и безлюден.

— Вот все и в порядке! — заявляет довольный братец — готовьте оркестр из девушек, букеты и почетный карау… Это что за нах? Тут бля комитет по встрече какой-то. Трое мудилей, двое менты… Вооруженные… (Слышно, как кто-то недоуменно спрашивает: — Исполнять? — Чего им надо? — Я встаю? — и тут же резкий молодой голос: Гонииии! Газ, батя, газуй, мать-перемать!!!!) Хряск. Сухие щелчки. Треск. Братец издает щипяще руладу сплошь состоящую из матюков. К моему глубочайшему удивлению он тут же возобновляет репортаж, но совсем в другом тоне и другими словами:

— Бляяя!!! По нам херачат!!! Прямо по машине!!! Что делать??? Сейчас вы нас видеть будете!!!

Николаич выдергивает у меня мобилу — я как-то немного опешил от такого развития событий — и резко четко командует:

— Вниз до берега — и влево к Центральному парку. Вниз и влево! За вами хвост — мы его примем — токо с директрисы уйдите!!!

— Вниз и влево, уйти с дороги, расстреляют!!! — слышу, как орет там братец.

— Там канавы, куда я там уйду — вопит кто-то в ответ.

— К парку!!!

В ответ — ворох матюков, в которых потерялось коротенькое, сквозь зубы — понял, я, понял!!!

За виляющим из стороны в сторону УАЗом из-за холма выскакивают две легковухи — одна — красная — явная кабриолетина с открытым верхом, другую вижу хуже — грязная до чертиков. Расстояние уверенно сокращают.

— Пулемет, и все кто от меня справа — первая тачка, кто слева — замыкающая. Приготовились! Огонь по команде!

УАЗ, мотыляясь по-пьяному проскакивает мимо нас, чуть не улетев при этом с дороги, преследователи — уже метрах в сорока от нас, когда Николаич вскакивает и орет:

— Огонь!

Мы со сварщиком — слева от Николаича и потому ловлю в прицел заднюю тачку. В этот момент начинается грохот и кабриолетина — по которой, похоже, и я сгоряча влупил, улетает влево, а открывшаяся вторая тачка принимает в себя все пули — мазать тут невозможно — дистанция смешная — от меня, Саши и сварщика, который, стоя во весь рост и прицелившись как на полигоне, выдает длиннейшую — на диск — очередь, поливая машину, как герань на балконе…

Хотя все происходит моментально, успеваю заметить алмазные радужные блики, которые вышедшее не к месту солнышко высекает из стеклянных брызг раздробленного лобового. Не успеваю испугаться того, что машина вылетит по прямой на нас, как ее бросает вбок, стекла еще продолжают сыпаться, а тачка уже ухает в канаву и встает почти вертикально на капоте.

— Ильяс, Ильяс — на холме если кто выскочит — сшибай!

Не вижу, но видно кто-то выскочил — сзади бемкает «Светка». Это получается «Хивус» подтянулся — раз у Ильяса сектор обстрела открылся…