Маркиза наморщила лоб и плотно сжала губы, будто не желая отвечать на вопрос. Но через несколько секунд самообладание вернулось к ней.

— Мы просто нравились друг другу, — холодно сказала Лоренца. — Нас объединяла общая судьба: нам обеим не везло с мужчинами. Все мужчины…

— Вы уже говорили это, — перебила ее Катерина. — Маркиза, как вы думаете, может ли смерть Марлены Аммер быть связана с каким-то неудачным романом?

Лоренца Фальконьери молчала. Она снова смотрела в пустоту.

Катерина продолжала настаивать:

— Может такое быть? Отвечайте же!

— Не думаю, — после довольно продолжительной паузы ответила Лоренца, но как-то неуверенно.

— И все-таки?.. — упорствовала журналистка. — Послушайте, Марлена Аммер убита! Если вы так трепетно относились к этой женщине, как вы утверждаете, тогда она заслуживает того, чтобы вы помогли пролить свет на это преступление. Вам так не кажется?

Лоренца слегка наклонила голову и хладнокровно произнесла:

— Я не знаю, поможет ли это. Ни вы, ни этот Мальберг никогда не поймете, что произошло на самом деле. А даже если и поймете, едва ли вам это будет полезно, уж поверьте мне. Для меня жизнь ничего больше не значит, но мне крупно повезло, что я сижу сейчас в камере предварительного заключения. Здесь, во всяком случае, я чувствую себя в относительной безопасности. А сейчас простите.

Она поднялась, подошла к двери и постучала. Катерина услышала приближающиеся шаги. Прежде чем дверь открылась, маркиза еще раз обернулась. Коварно улыбнувшись, словно то, что она оставляет Катерину в неведении, доставляет ей чертовское наслаждение, она сказала:

— Вы никогда не узнаете правду…

— Почему нет? Я умоляю вас!

— Вы читали «Откровение» Иоанна?

Катерина покачала головой.

— Я так и думала, — усмехнулась Лоренца. — Прочитайте главу 20, стих 7.

Ее смех заставил Катерину содрогнуться.

Дверь открыли, и маркиза Фальконьери исчезла.

Глава 28

Вернувшись из Мюнхена, Мальберг взял такси до Борзо Витторио Эмануэле и прошел пешком до Виа деи Бауллари в направлении Кампо деи Фиорд.

Здесь в предобеденное время шла оживленная торговля, и на все это взирал отлитый в бронзе доминиканец Джордано Бруно. Никто не удостаивал своенравного философа, возвышавшегося на высоком постаменте, даже беглого взгляда. Но это, надо сказать, было почти невозможно: обзор закрывали бесчисленные рыночные палатки. Правда, при жизни он тоже не получил признания. Философ сгорел на костре четыреста лет назад на месте, где сейчас стоит памятник. Это случилось спустя семь лет после того, как Святая инквизиция признала его еретиком.

Мальберг хорошо знал литературу и историю и предложил Катерине встретиться здесь по приезде, но не для того чтобы оплакивать судьбу Джордано. По телефону он объяснил, что многолюдный рынок подходит для встречи лучше любого другого места.

Девушка вот уже восьмой раз обходила памятник, кляня полуденную жару. Вдруг кто-то обнял ее за талию. Она обернулась и оказалась в объятиях Лукаса.

— Я так рада, что ты вернулся, — сказала Катерина, немного стесняясь, и высвободилась из объятий Мальберга.

— И я тоже, — ответил Лукас. — Это так действует на нервы, когда не с кем поговорить о проблеме, которая не даст тебе покоя.

— Ты что-нибудь нашел? Мне показалось, ты по телефону на что-то намекал.

Тыльной стороной руки Мальберг вытер пот со лба.

— Знаешь, что больше всего удручает меня? С каждой новой ниточкой, о которой ты думаешь, что она вот-вот куда-нибудь выведет тебя, возникают новые и новые вопросы. Но да вай пока оставим это в покое. Я проголодался с дороги.

Катерина огляделась по сторонам, потом подняла указатель ный палец и спросила:

— Ты ел filetti di baccala?

— Filetti что?

— Di baccala.

— Звучит экзотично. Но это, надеюсь, съедобно?

— Филе трески! Тут недалеко, на Ларго деи Либраи, есть небольшое кафе, где подают лучшее filetti di baccala в городе!

— Так чего же мы ждем? — Лукас взял Катерину под руку, и они отправились в кафе, лавируя между прилавками, на которых возвышались горы из помидоров, цукини, сушеных грибов, артишоков и всяческих маринованных закусок, от которых текли слюнки.

Торговцы предлагали свой товар в это время дня по бросовой цене — близилась сиеста.

Среди шумной рыночной неразберихи Мальберг спросил Катерину:

— А что нашла ты?

— К сожалению, мне не так повезло, как тебе, — ответила Катерина. — Я навестила маркизу в тюрьме в надежде что-нибудь выяснить о двойной жизни Марлены. Но кроме туманных намеков, которые нам вряд ли помогут, я ничего от нее не добилась. Мне показалось, что маркиза не в своем уме. Ты читал «Откровение» Иоанна?

— Апокалипсис?

— Да!

— А почему именно Апокалипсис?

— Сначала Лоренца сказала, что это дело слишком опасное, потом она безумно рассмеялась и добавила, что я должна прочитать «Откровение» Иоанна, определенную главу. Погоди… — Катерина вынула из выреза платья бумажку и прочитала: — Глава 20, стих 7. Тебе это о чем-то говорит?

Но Мальберг слушал Катерину вполуха. Он остановился как вкопанный, когда в гуле рынка различил голос торговки:

— Прекрасный шпинат, всего за полцены! Только для вас, синьора Феллини!

Но Мальберга привлекла не потрясающая цена на шпинат, а совершенно другое — редкая итальянская фамилия Феллини. Именно она была указана на табличке консьержки в доме Марлены!

Мальберг решил посмотреть на эту женщину вблизи. Она его не узнала, но он ее запомнил, несмотря на то что видел мельком, когда, обнаружив труп в ванной, в спешке уходил из дома Марлены. Это была, несомненно, она: полная фигура, модная короткая стрижка и блестящие серьги. И все же сейчас женщина выглядела совсем по-другому.

Теперь бросался в глаза ухоженный вид синьоры Феллини. К тому же она была одета в элегантное платье, которое запутало Мальберга окончательно. Он мог бы поклясться, что на Марлене во время встречи одноклассников было такое же зеленое платье от Феррагамо.[22] Мальберг не разбирался в моде, но помнил, что тогда отвесил комплимент по поводу ошеломляющего выреза этого платья.

— Лукас? — Катерина притянула Мальберга к себе. Она уже давно заметила его пристальный взгляд. — Господи, Лукас, чего ты вылупился на эту женщину, она не такая уж красивая.

Мальберг отмахнулся, будто хотел сказать: «Не об этом сейчас речь». Затем он тихо сказал:

— Ты не поверишь, но это консьержка из дома Марлены!

— Та, которой там никогда не было и вместо которой теперь живет монашка?

— Да, та самая.

Катерина недоверчиво посмотрела на Мальберга.

— Ты это серьезно? Или просто зубы заговариваешь? Можешь не стесняться и смело признаться, если запал на нее. У мужчин иногда такое случается. Я считаю, что это обычное дело. А платье ей вообще не идет, тем более что оно слишком узкое.

— Да, все может быть. — Мальберг усмехнулся, несмотря на волнение. — Но поверь мне, это действительно синьора Феллини, исчезнувшая из дома на Виа Гора.

Катерина, прищурив глаза, смерила женщину взглядом.

— А ты не ошибаешься? Поверь, это, конечно, не упрек, но, учитывая, что на тебя навалилось слишком много в последнее время… Вполне естественно, если в таком состоянии человек видит призраков.

— Ты только посмотри на это платье!

— Дорогая шмотка! Кто знает, откуда она раздобыла столько денег. Да и сумочка у нее от «Гермеса»!

Мальберг, не спуская глаз с синьоры, наклонился к Катерине и прошептал:

— На ней платье Марлены. Я уверен, что это платье было на Марлене, когда я видел ее в последний раз живой.

На лице Катерины отразилось изумление.

Тем временем синьора отошла от прилавка и снова смешалась с толпой.

— Пойдем, — поторопил девушку Лукас, — посмотрим, что она будет делать.