— Думайте быстрее. Что находится в десяти метрах от нас?

— Кабинет директора, — Светлана Ивановна нервно несколько раз затянулась. — Постойте, постойте. Сколько сейчас времени?

— Седьмой час.

— О, Боже. Неужели это… Нет, нет, не может быть!

— Послушайте, что не может быть. Возьмите себя в руки, наконец.

— Это — Любочка!

— Какая, к чертовой матери, Любочка!

— Секретарша нашего директора. Каждый день после работы в шесть часов он вызывает ее в свой кабинет для подведения итогов дня. Неужели, неужели сейчас там, в кабинете директора, Георгия Викторовича вместо Любочки… Кошмар! Я все понял. Энергетическое поле человека возрастает не только в момент опасности, но и в момент наслаждения. Наша установка настроилась на волну секретарши Любочки во время ее пребывания на диване в кабинете директора и, согласно своей программе, переселило в ее тело душу Гоши Петушкова. Это был первый случай в истории человечества, когда мужчина смог понять, что чувствует женщина в момент соития. "Гоше еще повезло, что он не попал в роддом", — подумал я. Светлана Ивановна плеснула в стакан спирт и, резко выдохнув, выпила.

— А я ведь его, по-своему, любила.

— Не расстраивайтесь, дорогая Светлана Ивановна. Он вернется, он обязательно вернется и расскажет о своих ощущениях.

— Да, да. Вы правы, Сережа. Так интересно узнать, наконец, что же это такое! "Бедная старая дева", — подумал я. Пора было собираться домой. Встал, надел плащ. И тут мой взгляд упал на таймер. Георгию Викторовичу в роли Любочки оставалось пребывать совсем чуть-чуть. Я подумал немного, дождался момента, когда Светлана Ивановна отвернется, и прибавил на таймере еще десять минут. Сорри, мадам! На следующее утро я опохмелялся на Петровке в ресторане со странным названием «Шишка». Билет до Моздока лежал в кармане, оставалось прогулять остаток денег и к ребятам на Кавказ. Может, возьмут обратно по старой памяти? В ресторане почти никого не было. Серьезный народ занимался бизнесом, так что пить пришлось в одиночестве. Внезапно раздался звон разбитого стекла.

— Ты что же, гад, виски паленый мне подсовываешь! Сидевший за стойкой бара посетитель, здоровый рыжебородый мужчина под два метра ростом, запустил стаканом в официанта и, как ни странно, попал. В зеркало, висевшее напротив моего столика.

— Ты меня, боевого офицера, травить вздумал! Бутылка поддельного виски, полетевшая вслед за стаканом, достигла своей цели, угодив, убежавшему было официанту, точно пониже спины. Прибывшему на шум метрдотелю посетитель дал следующие указания:

— Значит так. Принесешь мне бутылку водки, — подумав, мужчина добавил, — соседу тоже. За моральный ущерб. Зеркало повесишь новое, официанта уволишь. Затем он повернулся в мою сторону, долго присматривался.

— Серега, епрст! Какими судьбами?

— Сашка! Вот так ничего себе! Это был мой старый товарищ еще по первой чеченской кампании, командир разведроты майор Вяземцев. Сашка от всей своей широкой души сграбастал меня в объятия. Это были объятия медведя гризли. Пришлось, чтобы освободиться, применить небольшой болевой прием.

— Ты чего буянишь, интерьер портишь?

— Да ну их, лахудры штатские, штафирки задрипанные. Даже напиться, как следует, не дают.

— С чего пьем? С горя, или с радости?

— Да кто ж с радости с утра напивается. Проблемы у меня Серега. В отставку вчера отправили. "Вот еще один бедолага", — подумал я.

— Ну что ж, тогда наливай. Мы выпили. Вяземцев немного успокоился.

— Хочешь, расскажу, как дошел до жизни такой?

— Давай, только коротко. Мне еще на поезд надо успеть.

— Коротко не получится. Только ты обещай, что смеяться не будешь и никому эту историю не расскажешь.

— Заметано!

После Чечни меня взяли на повышение. Послали в Англию помощником военного атташе. Работа — класс. Ничего не делаешь. Весь день по кабакам. Переговоры якобы ведешь о продаже нашего оружия. Вечером, девчонок посимпатичней хватаешь и на природу отдыхать. Так целый год дурака валял. Тут, на мою беду, собрался с дружественным визитом в Великобританию наш президент, будь он неладен. В посольстве переполох страшный. Вызывает меня мой начальник и говорит:

— Ты, Сашка, целый год б…л и виски кушал?

— Так точно, — отвечаю. — Б…л и кушал.

— Я, — говорит, — тебя работой не очень загружал?

— Совсем не загружали, товарищ полковник.

— Значит, пора тебе, майор Вяземцев, Родине послужить.

— Надо, послужим. Что делать? Украсть чертежи подводной лодки или угнать ее в Россию вместе с экипажем?

— Ты похохми мне тут еще. Знаешь, что президент к нам с визитом.

— Конечно, не знаю. Вы ведь еще не объявляли.

— Вот я и объявляю. Будешь, — начальник сделал паузу, и я сразу же почувствовал что-то недоброе. — Будешь ответственным по дерьму. Так, Серега, я и влип в эту историю. Надо тебе сказать, что во время визита Первого лица, в посольстве всегда назначали человека, ответственного за продукты его жизнедеятельности. Эта традиция началась еще с Никиты Сергеевича Хрущева. Во время его визита в Нью-Йорк на ассамблею ООН, когда стук ботинком стоял на весь мир, ЦРУшники пробрались в систему канализации посольства и сперли его, как это помягче сказать, анализы. Они по ним вычислили все о здоровье Никиты, о здоровье его родственников до третьего колена. Даже о том, что генсека скоро снимут на пленуме, догадались, суки. Скандал вышел страшный. Всех ГРУшников и ГБистов, ответственных за безопасность выгнали не только из посольства, но и со службы. С тех пор во время визита всегда назначается офицер, званием не меньше майора, оберегающий отходы главы государства от врагов. Отходы необходимо было собирать, по мере их появления, в особый контейнер и вывозить на Родину, где они закапывались на специально отведенном для этих целей полигоне. В Лондоне таким офицером судьба выбрала меня. Ну что ж, за все надо платить. Приказ есть приказ. Через неделю начался визит. Начался, если ты помнишь, с того, что президент полчаса не выходил из самолета. Перебрал малость в полете. Потом, на ковровой дорожке, во время исполнения гимна Великобритании, он попытался дирижировать оркестром. Ну, его быстро под ручки, в лимузин и увезли в Вестминстерский дворец на встречу с королевой. Там банкет, речи официальные. Президент наш, ясно дело, устал, и его пригласили на прогулку по парку. Идет он под ручку с королевой и видно со стороны, что его приспичило. Я с ребятами из охраны прячусь за деревьями и понимаю, что сейчас очередной международный конфуз может произойти. Так и получилось. Президент говорит королеве: "Сорри, мадам, айн момент" (он на трех языках свободно общался), и в сторону. Спрятался за машинку для игроков в гольф, и на колесо пописал. Все, конечно, сделали вид, что ничего не заметили. Президент опять королеву под ручку и дальше по парку, обсуждает с ней международное положение. Мне же не до смеха. В «Аквариуме» нас научили принимать быстрые решения. А тут уже ребята из МИ-6 бегут с ключами, готовы колесо снять и в лабораторию на анализы. Они о таком случае тридцать лет мечтали. "Ну, — думаю, — хрен вам"! Подскочил к машинке и на тоже колесо поверх президента! Что тут началось. Англичане объявили меня персоной "нон грата" и потребовали в двадцать четыре часа выкинуть из страны. Начальство купило билет на родной «Аэрофлот» и отправили меня в столицу нашей Родины. Через месяц президент подписал указ о награждении орденом "За заслуги перед Отечеством" третьей степени. Вчера же объявили об увольнении из армии. Вот такие дела Серега. А президенту и другим, сопровождающим его лицам, с тех пор стали выдавать специальные памперсы.

— Ну, что выпьем? Мы молча разлили оставшуюся водку. Вяземцев тяжело вздохнул:

— Ты помнишь Мишку Стрежевого, командира второго взвода?

— Как же. Конечно, помню. А что?

— Он сейчас в одном бутике, здесь, неподалеку, манекеном работает.

— ?

— Пойдем к нему в гости, по дороге расскажу. Адмирал Нельсон. Мы вышли на улицу. Я, сказать честно, уже забыл, что еще полчаса назад хотел уехать на Кавказ. Внутренний голос, не раз выручавший меня в стычках с «чехами», сказал: