Pentagon 8

— И где мы их всех похороним?

27 октября 2008 года

Майя Нарбутт

Мёртвый Ленин, живая Екатерина

http://www.rp.pl/artykul/61991,209781_Mart…tarzyna___.html

Maja NarbuttMartwy Lenin, żywa Katarzyna

Когда российские корабли возвращались с войны в Грузии, весь Севастополь высыпал на бульвары, чтобы приветствовать победителей. Если Россия снова захочет продемонстрировать свою силу, то именно здесь начнётся очередной конфликт.

Через прицел палубного орудия капитан второго ранга Евгений Дубовик наблюдал за западными кораблями. Особенно беспокоил его американский авианосец — даже если попасть в него, запустив все торпеды, всё равно с палубы авианосца немедленно взлетят истребители и затопят катер под его командованием. Он помнит эту дрожь эмоций и убеждение, что погибнет, но выполнит свой патриотический долг.

Капитан второго ранга Дубовик ушёл в запас. Но, хотя он уже не выходит по ночам в море на разведку, его эмоции остались те же самые.

— Никто не убедит нас, что НАТО — это милый пушистый котёнок. Это враг номер один. Ничего не изменилось, — говорит капитан.

Недавно в Севастополь зашёл американский корабль, 53-летний Дубовик стоял на набережной с транспарантом «Yankee go home».

Если смотреть из Севастополя, российской базы Черноморского Флота, холодная война продолжается, и ничто не указывает на то, что она может закончиться. Таких, как Дубовик, много. Долгие годы Крым был местом, где в награду за хорошую службу селились офицеры всех советских флотов и армий — одних только генералов тут было более 200, а полковников и не сосчитать.

— Люди у нас сознательные. На пропаганду не поддадутся. Здесь у нас всегда жила элита, и детей своих соответственно воспитывали. Украине нелегко управлять нами, — говорит Геннадий Басов, депутат городской думы Севастополя от Русского Блока.

Стратегическая цель кажется очевидной — Украина не должна войти в НАТО.

— Если Галиция так торопится в НАТО, то пускай отделяется от Украины, — говорят в Севастополе.

Тактических целей больше, и все они, кажется, направлены на то, чтобы показать властям в Киеве, что Севастополь им не подчиняется.

У Севастополя особый статус. Он подчинён не властям Крымской автономии, а непосредственно Киеву. Но назначенные Киевом чиновники часто оказываются беспомощными.

— Мы выбросили в море мемориальную таблицу. Власти хотели вмуровать её, чтобы увековечить тот единственный день во время Первой мировой войны, когда на российских кораблях развевался украинский флаг, — с гордостью рассказывает один из участников недавних событий.

Но самым большим успехом русских в Севастополе, о котором они говорят как о хорошо запланированной и выигранной битве, стала торжественная встреча российского Черноморского Флота, когда он вернулся после операции в Грузии.

— Когда Ющенко уже заявил, что Украина может не впустить в Севастополь корабли, которые были в Грузии, журналисты спрашивали меня, что будет. Я им ответил: «Ребята, будет прекрасно. Мы встретим наших героев, как полагается, — рассказывает капитан второго ранга Дубовик — И было прекрасно. Мы арендовали катер и вышли им навстречу. Был оркестр, фейерверки, тысячи людей, приветствовавших и кричавших из всех сил».

Мечта о казни

Станислав Галчинский, редактор «Севастопольской Правды», — человек добродушный. Он высказывает свои взгляды без ожесточения, выглядит аккуратно, и у него хорошие манеры.

Его огорчает то, что молодые люди в Севастополе ведут себя, как он это называет, дико — гуляя по вечерам, пьют пиво из банок. Случается даже, что кто-нибудь бросит банку или бумажку на улице — раньше это было невозможно, а если бы даже и случилось, то каждый ребёнок сделал бы замечание: «Нельзя так, дядя».

— Вы знаете, если бы мне надо было зарезать курицу для супа, это было бы для меня большой проблемой, — вдруг признаётся пожилой мужчина.

И столь же неожиданно, краснея от сдерживаемых чувств, продолжает твёрдо:

— Но если бы передо мной на электрическом стуле сидел Горбачёв, то я бы не колеблясь и с огромным удовольствием нажал бы на кнопку.

Всё зло началось с перестройки. Когда путешествуешь по бывшему СССР, обязательно встретишь людей, которые, разговаривая о самых банальных, повседневных вещах, вдруг цедят сквозь зубы: «Когда началась перестройка». Они не говорят о распаде Советского Союза — у них просто язык не поворачивается — но упорно возвращаются к то моменту, когда началась история конца империи. Такое впечатление, что они до сих пор не смогли понять, почему огромную территорию пересекли границы, и нельзя, как раньше, просто сесть в поезд, чтобы навестить родственников, живущих на расстоянии нескольких тысяч километров.

В Севастополе люди не занимаются популярными в других местах подсчётами — сколько килограммов колбасы можно было купить на зарплату в 100 рублей. Они не бедствуют, чаще всего живут ничуть не хуже, если не лучше, чем раньше. Однако, распад СССР означает для них конец некоей цивилизации и возникновение новой, странной и враждебной. Жест Хрущёва, который подарил Украине Крым, в своё время мог казаться чистой формальностью, но после падения СССР оказался чреватым серьёзными последствиями.

— Могли бы русские в Крыму идентифицироваться с Украиной? Наверное, да, если бы наше государство не совершило определённых ошибок. Ведь на референдуме в 1991 году они сказали «да» суверенной Украине, — говорил мне в Симферополе молодой украинский интеллектуал.

Но в Севастополе я засомневалась в истинности его утверждений.

— Люди сказали «да», потому что их спросили, хотят ли они суверенную Украину в тесном союзе с Белоруссией и Россией, — объясняет Станислав Галчинский. И добавляет, прижимая ладони друг к другу, — Украина должна быть близка к России, вот так, как эти руки.

Русская гордость

— Мы собственной грудью закроем товарища от пули. Бросимся на пулемёт, вырвем чеку последней гранаты, чтобы погибнуть вместе с врагом. Вот такие мы, русские, — вдохновенно декламирует капитан второго ранга Дубовик. И добавляет уныло, — Но, к сожалению, в мирное время не всё у нас получается.

На эту лирическую декларацию я спровоцировала капитана, напомнив о «Курске» — российской подводной лодке, экипаж которой задохнулся в 2000 году за полярным кругом на глубине 100 метров, в то время, как командование Северного Флота лгало, что поддерживает с ним контакт. Гибель «Курска» должна была потрясти и моряков в Севастополе, несколько членов экипажа были из этого города. Однако, нельзя ожидать, что они будут рассуждать об ошибках Москвы, особенно в разговоре с иностранкой.

— Украинский патриотизм основывается на том, что мы громко критикуем своих политиков, веря, что благодаря этому исправляется государство. Русский патриотизм — другой: властей не критикуют, предполагая всегда, что идёт какая-то необъявленная война со всем остальным миром и нельзя ослаблять государства, — говорит Олександр Татарчук, редактор крымского сайта «Майдан».