- Иди спать, Ирина. Не мешай.

От досады девушка скрестила на груди руки. Повадки господина нравились ей, все в нем притягивало ее. Но сейчас он был несправедлив к мальчику. Чем больше она думала об этом, тем больше сердилась. «Не обманывает ли меня зрение: он действительно собирается его бить? Разве эта вина ребенка так велика?» - рассуждала она. Большие глаза девушки поднялись вверх. Она молча прочла молитву, попросив у бога защиты для маленького Амвросия, для себя и еще для одного человека.

- Вот я тоже узнал, что римляне мужчины, - хмыкнул молодой веснушчатый гот, почесывая спину, искусанную клопами. - А старики говорил, что все они…

- Эй, девка, ложись под мою шкуру! Я то знаю что тебе нужно.

- Спи сам под своей вонючей шкурой, - резко ответила Ирина.

- Спите вы, глиняные головы! - проворчал другой воин.

Худая дверь скрипнула. Мальчик и Валент оказались в небольшой комнате, отделенной от длинного зала. На грубом столе горела недавно принесенная лампада. Всюду в беспорядке лежали какие-то свитки, исписанные и изрисованные куски тонкой березовой коры.

- Сядь! - сурово усадил малыша Валент.

Мальчик опустился на табурет. Римлянин сел возле него на широкое ложе. Глаза малыша расширились от тревоги и непонимания происходящего. Он был так свободен все эти месяцы. Кто мог подумать, что его кружащуюся от стольких радостей голову снова заставят ожидать боли. «Жить в страхе хуже всего», - подумал Амвросий. Эта мысль впервые посетила его так четко.

Бешеным движением рук Валент убрал со стола свитки. Новым резким жестом он развернул широкий кусок бересты и схватил свинцовый стержень.

Сердце Амвросия забилось еще сильней. Воздух остановился в легких. «Вот теперь!» - метнулось в его разуме.

- Чего ты ждешь? - вдруг спросил римлянин, не переставая порывисто дышать.

- Я тебя не боюсь! Бей если хочешь! - дрожащим детским голосом произнес мальчик. Сдавил веки, чтобы не видеть наносимых ударов.

Совсем неожиданно он услышал нервный, но не враждебный смех.

Ребенок приоткрыл глаза. Широко раскрыв рот Валент хохотал. Руки его то сгребали воздух перед лицом, то опускались на колени. Взгляд римлянина больше не горел как у дикого зверя. Теперь он снова казался добрым, а не страшным, как минуты назад. Буря пронеслась, ничего не разрушив. Остался только тревожный ветер.

- Ирина, права. Ты совсем глупый. Глупый, маленький человек.

Мальчик плотно сжал губы. Он не считал себя глупым. Может он еще совсем немного знает об этом мире или не умеет понимать людей, но он не глупый. Вот уж нет!

- Кстати, мой римский изгнанник, как тебе она? Мне кажется, что я не удержусь и завладею ее как женщиной. Когда-нибудь… Станет моей женой, получит свободу. Рабов склавины освобождают легко. Что ты молчишь? Ты тоже находишь ее красивой. Я ведь еще не стар, чтобы снова жениться.

Амвросий напряженно пожал плечами. Взгляд его светлых глаз впился в лицо Валента, недавно вновь заросшее бородой. Рот растерянно раскрылся. Малыш ничего не мог сказать. Язык его словно куда-то провалился. Он не чувствовал стеснения. Просто не находил слов.

- Я научу тебя говорить, - вновь засмеялся римлянин. - Эта наука называется риторика, а тот, кто овладел ей - ритором. Умение ясно излагать свои мысли полезно даже в этой чудесной глуши. Знал бы ты, как я тоскую по полным жизни городам! И еще больше по комфорту моего старого дома.

- По большим римским городам? - вдруг выпалил Амвросий, сам не понимая как. Страх его совсем рассеялся. В мальчике снова проснулось природное любопытство.

- О! Мои уроки уже не к чему. Да, по старым римским городам, с банями и библиотеками, большими рынками и толпами людей на центральных площадях. Окажусь ли я когда-нибудь снова хоть в одном из них?

Амвросий опять не мог ничего произнести. Волшебные картины далекого мира стаяли перед его глазами, манили и пугали одновременно.

- Ладно, мечты в сторону. Слушай. С этими готами одни неприятности, для чего ты мне и был необходим. Один из наших парней оказался лазутчиком.

- Кем? - удивился новому слову мальчик.

- Сообщником византийцев. Он продался им и шпионил среди нас, а теперь сбежал. Сейчас уже поздно задавать тебе вопросы, горячка позади. Хотя? Ты помнишь того белобородого крепыша, который все время твердил какие-то басни про чертей и русалок?

- Конечно! Но русалки не так опасны, как он говорил.

- Хм! Если они вообще существуют. Не верь россказням, Амвросий. Полагайся на трезвый ум и знай: люди в состоянии выдумать что угодно. Чем меньше они знаю, тем больше глупостей способны наговорить. Если знают много - молчат. К делу! Ты почти все время проводишь здесь. Скажи, ты не слышал, как этот человек сговаривался с кем-то из воинов или делился своими планами?

- Нет. Он любил только поболтать за столом о всяких страшных вещах.

- Ясно. Ты ничего не слышал.

- Что он сделал, этот белобородый предатель? Кого-то убил?

- Да, убил - одного из племенных вождей. Двух дружинников ранил. Возможно, он теперь много знает о планах князя. Он ускакал, но за ним помчались лучшие склавины. Они постараются захватить его живым. Но ты все равно виноват: не сказал мне, что уходишь до ночи. В другой раз я или Ирина должны знать, сколько тебя не будет и где ты сейчас. Ясно?

Малыш кивнул головой.

- Отлично!- щелкнул пальцами Валент. - Убежишь гулять без спроса, пороть тебя будет самый ворчливый гот. Отдерет так, что ты навсегда запомнишь, что такое римский порядок. Слушай теперь. Каждый день я заставлю тебя заниматься. Ты безобразно говоришь на латыни и совсем не умеешь писать. Всему этому предстоит научиться.

- Для чего? - удивился малыш.

- Чтобы я не умер со скуки, а ты вырос не только сильным и смелым, но и неглупым. Книг у меня немного, но все их ты будешь читать. Посмотри сюда, - сказал Валент и указал свинцовым стержнем на развернутый под лампой лист. - Это алфавит: буквы, из которых стоят слова. Каждая из них символизирует звук. Вот это «А», это «В», «С»…

Амвросий с недоумением потер лоб грязной ладонью.

- Возьми стиль и пиши, - внушительно произнес римлянин, протянув стержень мальчику. - Он сделан из свинца и оставляет следы на коре. Это не будет сразу легко, приготовься. Мне нужно чтобы ты написал все буквы.

Малыш терпеливо принялся выводить непонятные знаки, одни из которых выходили крупными, а другие маленькими. Мальчика поразило необычность формы того, что он видел. «Как люди могли придумать такие старенные закорючки?» - подумал он, напряженно дыша.

Валент взглянул на кору и ухмыльнулся.

- Будешь писать, пока твои знаки не станут такими же, как мои. Это и есть твое наказание, а вместе с тем высшее благо, - добродушно прошептал он. - Завтра я хочу видеть, что вышло.

13

Снег хрустел под меховыми сапогами склавин. Десяток разведчиков и проводник оставили ночную стоянку еще до рассвета. Весь день они были в пути, то карабкаясь по каменистым склонам, то пробираясь сквозь обледенелые заросли. Иногда надевали на ноги плетеные снегоступы, чаще шли без них.

Старик Василий скрытно вел друзей с того берега Дуная в лагерь Ржавого Сергия, известного во всей Прибрежной Дакии вожака скамаров[58].

День выдался безветренный, тихий и удивительно красивый. Все замерло, застыло в гордой неподвижности. Заснеженные горы протирались вокруг. Белыми были кроны деревьев. Казалось, все, что не являлось высотами камня, было лесом.

«Сколько еще впереди? Снег нам на пользу, но если пурга будет? В этих местах она не часто, но случается. Зима эта холодная. Тетерева улетают с открытых мест. В лес прячутся. Пурга точно будет. В снег не зарываются, значит, время есть. Скоро ли дойдем? Чего дед молчит?» - размышлял старшина варваров Светозар.