Адольф Гитлер в поверженном Париже

Но помощь эта так никогда и не пришла: истребителей англичане не дали[562]. Об этом же с горечью пишет в мемуарах и Шарль де Голль: «После эвакуации из Дюнкерка английская авиация принимала лишь эпизодическое участие в сражении… Английские эскадрильи базировались на территории Великобритании и находились слишком далеко, чтобы оказать действенную поддержку нашим войскам… Мою настойчивую просьбу перебазировать хотя бы часть английской авиации взаимодействия на аэродромы южнее Луары Черчилль категорически отклонил»[563].

…Дату капитуляции Франции легко запомнит любой гражданин России: 22 июня. Франция подписала капитуляцию 22 июня 1940 года. Почти вся французская армия – 1547 тысяч человек из 2,5 млн армии метрополии – оказалась в плену. Потери разгромленной Франции составили всего 84 тысяч убитыми, что само по себе говорило о том, что серьезного сопротивления немцам никто не оказывал. Германский вермахт понес намного меньшие потери – 28 тысяч солдат. В Первой мировой армия кайзера положила в землю 1,8 млн своих военнослужащих, но французов так и не разбила[564].

По итогам капитуляции часть Франции включая Париж была оккупирована немцами. На оставшейся формально свободной части французской территории оставалась французская власть[565]. Французское правительство, которое с 16 июня 1940 года возглавил престарелый герой Первой мировой войны маршал Петен, переехало в курортный городок Виши[566]. Это законное, подчеркиваю, руководство Франции в историографии принято называть «вишистским», а само государство – «Вишистской Францией».

Под влиянием катастрофически быстрого разгрома своей армии новое правительство маршала Петена предпочло в войне более не участвовать. Вариант борьбы до конца выбрал неугомонный и непредсказуемый генерал де Голль. Именно его имя станет синонимом французского сопротивления нацистам. Улетев в Лондон, де Голль возглавил силы французского сопротивления и своим поступком спас честь Франции.

Гитлер брал реванш за унизительный Версальский мир: подписание капитуляции состоялось в Компьенском лесу. В том самом железнодорожном вагоне, где Германия в ноябре 1918 года подписала «перемирие», ввергнувшее страну в бездну и давшее путевку в политику Адольфу Гитлеру. После Первой мировой войны компьенский вагон стал музеем и историческим памятником. Никто из французов и не предполагал, что его используют «по назначению» еще раз, но теперь уже для того, чтобы принять капитуляцию самой Франции. Один вагон – две капитуляции. Третьей быть не должно: Адольф Гитлер отдал приказ этот вагон сжечь[567].

Однако пути Истории неисповедимы. И от капитуляции это Третий рейх не спасло. Почему? Потому что вопреки всякой логике ровно через год, 22 июня 1941 года, Гитлер напал на СССР. И за этот год произошло очень много весьма интересных событий.

Роковая любовь Адольфа Гитлера

Один из самых известных фотоснимков лета 1940 года – «танцующий» Гитлер, радующийся своему невероятному успеху во Франции. Поводов для торжества у германского рейхсканцлера и впрямь было предостаточно. Зато те же факты руководителям Великобритании в отличие от Гитлера оптимизма не добавляли. 3 сентября 1939 года две сверхдержавы объявили Германии войну. Прошло девять с половиной месяцев, и одна из них уже не существовала. Нет, конечно, государство Франция осталось, но что оно теперь собой представляло! По условиям капитуляции французы должны были демобилизовать свои вооруженные силы: французской армии более не существовало. Но это было еще не самое страшное. Демобилизации подлежал и военно-морской флот, что вызывало наибольшее беспокойство в Лондоне. А что если французские боевые корабли будут захвачены немцами? Окажись в руках Гитлера второй по величине флот мира, и…

Именно такими «страшилками» переполнены исторические книги. Соответствуют ли они действительности? Чтобы выяснить это, перенесемся в прошлое, на одну неделю назад до французской капитуляции. Предательское отступление и эвакуация английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка очень скоро получили свое логичное продолжение. Франция, фактически брошенная своими лондонскими друзьями на произвол судьбы, не имея своей авиации и не получая помощи британской, в одиночку сражаться не могла. 13 июня 1940 года французское руководство официально обратилось к премьеру Черчиллю с просьбой (!) разрешить Франции заключить с Германией перемирие, сепаратное заключение которого было запрещено франко-британским соглашением[570].

Реакция бриттов была удивительной: Великобритания свое согласие давала. Но при условии, что Франция выведет свой флот «за пределы досягаемости немцев», иначе говоря, передаст его англичанам[571]. Никакая великая держава принять такое унизительное предложение, пусть даже от вчерашних друзей, не могла бы. Тогда, чтобы подсластить пилюлю, Англия неожиданно предложила Франции слияние двух стран в единое государственное образование[572]. Не спешите оценивать это предложение как благородный жест англичан. Согласись Париж на такое слияние, и вопрос мира и войны для французского народа будет вполне официально решаться в Лондоне. Принятие британского предложения означало для Франции потерю суверенитета. «Редко случалось так, что столь великодушное предложение встречало такой враждебный прием»[573], – пишет в своей книге Черчилль. И отчего это Франция не захотела становиться Англией?