Известно одно очень мудрое замечание относительно совершаемых в жизни глупостей, приписываемое Сократу: «У глупцов — излишество; у знающих — умеренность; у богов — воздержанность». Одним из источников неприятностей для нас, похоже, является общая переоценка собственной значимости. Мы воображаем себя богами, хотя мы всего-навсего люди, а в результате наша земная природа восстает против нашего же умонастроения, что приводит к хаосу во внутреннем мире.

Чтобы духовный критерий приносил практическую пользу обычному человеку, он должен всегда находиться в пределах возможностей последнего. Нам, разумеется, всегда следует стремиться быть лучше, чем мы есть на самом деле; и это не требует доказательств. Однако для того, кто хочет чего-то добиться, цель не должна быть настолько далекой, чтобы его усилия увенчало одно лишь отчаяние. Сначала обретаются мелкие достоинства, и только потом — большие. Как показывает наблюдение, большинству метафизиков, изо всех сил стремящихся обрести великие достоинства, ужасающе недостает более скромных добродетелей. У всех людей религия, вполне естественно, должна связываться с удаленными, возвышенными и недоступными реалиями; и было бы разумно, если бы у любого мыслящего человека религия ассоциировалась с постепенным и постоянным совершенствованием в мелочах. Только тех, кто верен в мелочах, сделают хозяевами и во многом.

Психологический конфликт между духовной установкой и физическим действием существенно смягчится, если откорректировать внутренний критерий и соответствии с принципом умеренности. Человеку, как от природы невоздержанному животному, предстоит в этой жизни немало потрудиться, чтобы укротить обитающего в нем зверя. Изменение критерия, то есть большая сдержанность, в конце концов неизбежно явится результатом мудрой оценки самим человеком подходящего для него образца умеренности. Мне довелось наблюдать немало искренних людей, доведенных до нищеты, болезни и даже смерти тем, что они так и не сумели разумно умерить свои нормы поведения.

Избегать крайностей — значит сделать первый шаг на пути к умеренности. Одна из простейших форм экстремизма проявляется в склонности к разного рода «заскокам». Люди с подобной склонностью страдают самой серьезной болезнью на свете, поскольку они постепенно теряют способность проявлять умеренность. Хороший способ обрести сдержанность — это уметь умерять крайние проявления чувств так, чтобы спокойствие мало-помалу возобладало над эмоциями. Про того, кто сумел этого достичь, можно сказать, что он устранил серьезную причину эмоциональной неуравновешенности. Спокойствие обеспечивает нормальное отношение ко всему. Недостатки невозможно изжить одним махом, просто они один за другим неизбежно будут смягчаться. И как только удастся умерить свой темперамент, излишества исчезнут сами собой и не потребуется никаких отчаянных усилий, чтобы от них избавиться. Как мудро замечено в Бхагавадгите: «Только человек, сохраняющий душевное равновесие в страдании и наслаждении, годится для бессмертия».[35] Оглядываясь вокруг, присмотритесь к людям, которые, по вашим сведениям, интересуются метафизикой, загляните в себя, а затем задайте себе прямой вопрос: всегда ли эти люди и я сохраняем равновесие в страдании и наслаждении и не подвержены влиянию излишеств, нарушающих спокойствие непросвещенных? Если вы ощутите, а именно так наверняка и произойдет, полное отсутствие уравновешенности и спокойствия, считайте, что ваше дело жизни четко определено, поскольку невозможны никакие свершения, пока не решены все мелкие проблемы.

Как следует приглядевшись, среди искателей истины наверняка можно обнаружить достойных восхищения, благонамеренных и искренних людей. Но потом окажется, что один из них сплетник, другой — завистник, у третьего — скверный характер, у четвертого — «психические переживания», а пятый — просто болтун. Вполне возможно, что большинство новых мыслителей — законопослушные граждане, невиновные в серьезных преступлениях, но многие из них повинны в собственном дурном расположении духа. Однако, полностью игнорируя свои настроения, эти «ученики» продолжают свои поиски озарения, почти не прикладывая никаких усилий, чтобы примириться с самими собой. Разумеется, все поиски людей, не научившихся прежде владеть собой, можно сравнить лишь с попыткой прошибить лбом стену. Никто не способен достичь внутреннего озарения, пока он не укротит свой нрав. И хотя многим это известно, все они утешают себя несбыточной мечтой, что им удастся отыскать истину, несмотря на свой характер и недостатки. Подобное убеждение можно расценить как своеобразный укоренившийся в психике пережиток, сложившийся под влиянием теории обращений в веру на смертном одре и искупления чужих грехов, которая служит постоянной помехой честности.

После того как определен принцип доступной цели во внутреннем мире, внимание следует обратить на тело, или внешние аспекты жизни — другой полюс рассматриваемой проблемы. Тело само по себе, конечно, не делает ничего другого, как только переваривает пищу, усваивает ее и выделяет отходы жизнедеятельности. Всеми другими функциями его наделяет сверхфизический аппарат. Любое зло, якобы причиняемое телом, на самом деле следует относить на счет эмоциональных или интеллектуальных эксцессов внутри тела. С другой стороны, посредством тела человек общается с объективно существующим миром, и внешняя сфера становится для него настоящей испытательной площадкой. Здесь, вопреки кажущемуся противоречию, он должен жить, соответствуя внешним поведением своим внутренним убеждениям. При этом доказательством самодостаточности человека служит не то, что он покоряет мир, а то, что мир не покоряет его. Он не может переделать Вселенную, но он в состоянии помешать внешним условиям разрушить его душевный мир. И это зависит только от него. Истина должна выжить в соседстве с враждебно настроенным материальным окружением. Только когда человек достигнет высокого уровня личного развития, он станет невосприимчив к порокам организованного общества. Это и есть его посвящение. Ему уже более не нужно спускаться в крипты под храмами, чтобы сразиться с дикими зверями и победить призраков. Отнюдь, его испытание заключается в том, чтобы жить достойно при наличии массы возможностей жить безнравственно, чтобы осуществлять добродетели, не поддаваясь соблазну наживаться на пороках, чтобы обрести умеренность, будучи частью невоздержанного общественного строя. Ему не нужно становиться богом среди людей, он должен стать человеком среди зверей.

Установив таким образом факты (а сделать это нетрудно, поскольку их составляющие очевидны), мы сталкиваемся лицом к лицу с задачей, которая очень точно определена как Великая Работа, — обязанностью жить в соответствии с известной нам истиной.

Желая дать определение религии, мы можем сказать так: религия — это соответствие образа жизни высочайшему из осуществимых духовных критериев. Фактически у религии почти нет ничего общего с символами веры и вероучениями. Религия — это жизнь в соответствии с принципом — единственным краеугольным камнем, что лежит в основании здания духовной науки. Теоретически все мы с этим согласны, но на практике обнаруживается множество отступлений. Такие качества как эгоизм, ограниченность, нетерпимость, обнаруживаются достаточно явно, даже когда люди упорно толкуют о своих духовных устремлениях. Сталкиваясь с человеком, рассуждающим о милосердии и братстве и при этом руководствующимся в жизни низменным принципом извлечения личной выгоды, мы понимаем, что его жизнь сопряжена с психическим стрессом. Верить в одно и делать другое — значит противоречить самому себе, что составляет серьезную проблему в субъективной жизни индивидуума. Ко всему прочему, у такого человека всегда возникают разногласия и дисгармония. Его вибрации сталкиваются и приходят в противоречие. Неизбежным результатом всего этого становятся болезнь и страдание. Никто не может вести внешний образ жизни по критериям, заниженным в сравнении с внутренними убеждениями, и оставаться при этом счастливым. За этим следит карма. Дисгармония превращается в карающую силу, вызывающую в ответ тысячу разных бед. Такие ответные реакции нарушают внутреннее равновесие и лишают способности различать, приводя в итоге к уже знакомому нам разбрасыванию и бесчисленным расстройствам нервной системы. Все это служит убедительным доказательством того, насколько рассогласованность и противоречивость являются серьезными факторами, препятствующими обрести целостность.