— А что находится в этой? — спросила Синьора. — Почему она такая тяжелая?

— Откуда я знаю! Наверное, какой-нибудь хлам. А что мы будем учить сегодня?

— Сегодня мы будем изучать гостиницы, alberghi. Alberghi di prima categoria, di seconda categoria.[51]

Лу был горд тем, что понял ее слова.

— Может, на самом деле я не был таким уж тупицей в школе, а просто меня неправильно учили? — спросил он как-то у Сьюзи.

— Может быть, — рассеянно откликнулась та. Ее мысли были заняты другим. У Джерри случились какие-то неприятности, и теперь родителей вызывали в школу. Судя по всему, произошло что-то весьма серьезное. Надо же, а ведь все шло так хорошо! После того как в их доме появилась Синьора, мальчик взялся за ум, заинтересовался учебой, стал выполнять домашние задания. Неужели его застукали на воровстве или еще на чем-нибудь столь же ужасном! Ох уж, эти школьные учителя, любят они напустить туману!

Работая в кафе, Сьюзи больше всего любила прислушиваться к разговорам посетителей. Она говорила, что теперь могла бы написать целую книгу о Дублине. Люди договаривались о тайных свиданиях, о совместных развлечениях, обсуждали, как лучше обвести вокруг пальца налоговую службу, рассказывали друг другу скандальные подробности из жизни знаменитых политиков, журналистов, звезд телеэкрана. Возможно, и не все было правдой, но от кое-чего волосы дыбом вставали. Правда, частенько самые ординарные разговоры и оказывались самыми интересными. Вот шестнадцатилетняя дурочка, которая хочет забеременеть, чтобы уйти от родителей и получить квартиру от государства. Вот пара, которая купила липовые удостоверения личности, поскольку за настоящие пришлось бы заплатить гораздо больше.

Лу надеялся, что Робин и его приятели никогда не заходят в это кафе, чтобы обсуждать свои делишки.

Когда посетители говорили о чем-то интересном, Сьюзи, прибирая на соседнем столике, специально задерживалась подольше. Вот в кафе вошла пара: мужчина средних лет и его дочь, симпатичная блондинка в черной банковской униформе. Было трудно определить, чем занимается этот высокий плотный мужчина с длинными волосами — то ли он журналист, то ли поэт. Похоже, они ссорились. Сьюзи крутилась неподалеку.

— Я согласилась встретиться с тобой лишь потому, что у меня выдалась четверть часа свободного времени, и мне захотелось выпить чашку хорошего кофе вместо тех помоев, которыми нас потчуют в нашей банковской столовке, — сказала девушка.

— У меня дома тебя дожидается чудесная кофеварка и четыре разных сорта кофе. Тебе нужно всего лишь позвонить, и все эти сокровища в твоем распоряжении, — отвечал мужчина. Он говорил не так, как обычно разговаривают отцы со своими дочерями, а, скорее, как любовник. Но ведь он так стар! Сгорая от любопытства, Сьюзи продолжала протирать соседний столик/который и так уже сиял чистотой.

— Ты уже использовал эту кофеварку?

— Пока я только практикуюсь в ожидании твоего возвращения. Когда ты придешь, я приготовлю для тебя «Голубую гору Коста-Рики».

— Долго же тебе придется ждать, — бросила девушка.

— Послушай, давай поговорим, — взмолился мужчина. Сьюзи не могла не признать, что, несмотря на свой возраст, он был весьма красив.

— Мы уже говорим, Тони.

— Кажется, я тебя люблю, — сказал он.

— Нет, ты любишь воспоминания обо мне, и тебе невыносимо, что я не бегаю за тобой, как все остальные.

— Нет никаких остальных! — Они помолчали. — Я еще никому и никогда не говорил слова «люблю».

— Ты и мне этого не говорил. Ты сказал, что тебе всего лишь «кажется», а это разные вещи.

— Помоги мне выяснить это окончательно, — улыбнулся он. — Я почти уверен в этом.

— Очевидно, для того, чтобы ты смог «выяснить это окончательно», я снова должна лечь с тобой в постель? — В голосе девушки звучала неподдельная горечь.

— Нет, я не об этом. Давай где-нибудь поужинаем и поговорим, как раньше.

— До тех пор, пока не стемнеет, а потом ты потащишь меня в кровать, как раньше?

— У нас ведь это было лишь однажды, Грания! Дело совсем в другом.

Сьюзи слушала, затаив дыхание. Какой приятный старикан! Почему эта Грания не хочет дать ему еще один шанс? Хоть бы поужинать с ним согласилась, жалко, что ли!

— Ладно, разве что поужинать… — смягчилась Грания. Они улыбнулись друг другу и взялись за руки.

Коробки привозил отнюдь не один и тот же человек в куртке с капюшоном и на том же мини-грузовике. И люди, и машины менялись, неизменным оставалась лишь молниеносность, с которой каждый раз проводилась операция, и то, что контакт между Лу и курьером был предельно ограничен.

Погода становилась все более пасмурной и дождливой, поэтому Лу вытащил и установил в холле вешалку для мокрых плащей. До этого она также была спрятана в кладовой.

— Я не хочу, чтобы все коробки Синьоры вымокли, — объяснил он свои действия.

Коробки поступали по вторникам, а по четвергам их уже забирали. О том, что находилось в них, Лу даже думать не хотелось. Уж по крайней мере, не бутылки, в этом-то он был уверен. Вероятно, наркотики, иначе с какой стати Робину так беспокоиться об этом грузе? Привозят, увозят… Что там еще может быть! Но, Боже Всемогущий, хранить наркотики в школе? Робин, должно быть, окончательно спятил!

А потом вдруг эта история с младшим братом Сьюзи — рыжим парнишкой с дерзкой рожицей. Его застукали у навеса для велосипедов с ватагой ребят старшего возраста и пакетиком наркотиков в руках. Джерри клялся, что старшие только попросили взять кое-что возле школьных ворот, поскольку за ними, мол, следит директор. Но мистер О'Брайен, который буквально терроризировал всю школу, раздул из этой истории настоящий скандал, вызвав в школу родителей Сьюзи. Джерри не исключили из школы только благодаря вмешательству Синьоры, которая упросила директора не наказывать мальчика. Ведь он еще так мал, и, кроме того, семья обещает проследить, чтобы он больше не болтался со старшими после занятий, а сразу же возвращался домой и садился за уроки.

Поскольку Джерри в последнее время и вправду делал в школе успехи и за него поручилась сама Синьора, мальчика простили. А вот старших ребят исключили из школы в тот же день. Тони О'Брайен заявил, что ему плевать на их дальнейшую судьбу, тем более что, по его глубокому убеждению, у них попросту нет будущего. И чем бы они ни занимались, пусть делают это где угодно, только не в его школе.

Лу подумал: что же будет, если станет известно, что по вторникам и четвергам школьная пристройка используется как перевалочная база для наркотиков? Возможно, часть именно этих наркотиков юный Джерри Салливан, его будущий шурин, должен был кому-то передать.

Они со Сьюзи решили, что поженятся в следующем году.

— Мне никогда уже не понравится никто, кроме тебя, — сказала Сьюзи.

— Ты говоришь как пресытившаяся женщина, словно я просто лучший из худших, — обиделся Лу.

— Ничего подобного!

С тех пор как Лу стал заниматься итальянским, он нравился Сьюзи еще больше. Синьора не могла на него нарадоваться, и однажды, после ее очередной похвалы в его адрес Сьюзи сказала:

— Он и в самом деле полон сюрпризов.

И это было правдой. Она слышала, как Лу повторяет выученные итальянские слова: дни недели, части человеческого тела. Он учился ревностно, как мальчик, пошедший в первый класс. Как хороший маленький мальчик.

Робин появился как раз в тот момент, когда Лу задумался о покупке кольца для Сьюзи.

— Не нужно ли твоей рыжеволосой подружке колечко с красивым камушком, Лу? — спросил верзила, уже в который раз прочитав его мысли.

— В общем-то, да, Робин, я как раз подумывал о том, чтобы сходить с ней в ювелирный магазин… — Лу не знал, будут ли ему и дальше платить за работу, которую он сейчас выполнял, выступая в роли кладовщика в школьной пристройке. С одной стороны, его обязанности были столь просты, что ему было бы стыдно просить за эту работу дополнительную плату, но если посмотреть с другой стороны, работа была крайне опасной и заслуживала соответствующего вознаграждения.