Эмили тоже пришла в себя. Ее охотничья душа взыграла от этих криков. Забыв о всех невзгодах, она узнала Хьюго и поняла, что им повстречался, наконец, долгожданный взломщик.

Как-то Джон повел ее в гости и, пока люди ели, она подружилась под столом с жесткошерстным терьером, который, однако, не скрывал какой-то снисходительности. Оказалось, что ночи две назад в усадьбе была кража со взломом, причем терьер играл весьма героическую роль. С подчеркнутой небрежностью поведал он о своих подвигах, давая понять, что не всякая собака справится с такой ситуацией. После этого Эмили ждала случая себя показать, и случай пришел. Громко выкликая команды, она кинулась за Твистом в кусты. Замыкал процессию Хьюго.

Твист, тем временем, сочетал быстрый бег с лихорадочными мыслями. Сперва судьба сыграла ему на руку, но, видимо, одумалась. Чего-чего, а собак он не предвидел. От Хьюго убежать можно, от Хьюго с собакой — вряд ли. Тут уже нужна хитрость, и он искал на бегу, нельзя ли где укрыться от охотничьей пары.

Судьба, одумавшись снова, перешла на его сторону. Решив срезать дорогу, Эмили застряла в кусте, а Твист, с его быстрым разумом, сразу же нашел выход. Прямо перед ним была невысокая ограда, за которой тускло поблескивала вода.

Бывают убежища и получше, но выбирать он не мог. Твист с детства ненавидел купаться, и водоем, из которого садовники набирали воду, ему не понравился. Так и казалось, что в темной, даже маслянистой субстанции обитают лягушки, тритоны и прочая слизистая живность, которая норовит поползать у тебя по спине. Однако спрятаться там можно.

Он оглянулся. Треск ветвей сообщал, что Эмили еще не высвободилась, а Хьюго, скорее всего, оказывает ей первую помощь. Содрогнувшись, Твист шагнул в воду, зашел туда, где поглубже, и спрятался за кувшинкой.

Вытащить Эмили оказалось нелегко. Куст был из тех, что впиваются терниями в шерсть. Все больше раздражаясь, Хьюго крикнул:

— Тихо! Да не дергайся ты!

— А ты не тяни, — сказала Эмили. — Выталкивай! Он же уйдет.

— Чего ты извиваешься? Как я тебя вытащу, если ты мне мешаешь?

— Надо меня приподнять. А теперь — тяни. Тяни, а не толкай! Когда я скомандую: «К се-бе…»

Это сработало. Хьюго чуть не свалился на спину. Эмили выскочила из его рук. Охота началась снова.

Но прежней прыти в ней не было. За недолгие минуты добыча куда-то делась. Сидя на каменной ограде пруда, Хьюго переводил дыхание и смотрел, как Эмили обследует заросли и тростники. Он знал, что ничего не вышло. Вскоре даже Эмили бросила поиск и подошла к хозяину, вывалив язык. Они помолчали. Эмили думала, что виноват Хьюго, Хьюго — что виновата Эмили. Отношения у них испортились, и когда, после трех сигарет, Хьюго почесал ее за ухом, она холодно заметила:

— Ну и дурак!

Хьюго насторожился. Он подумал, что она отозвалась на какие-то шаги; и всмотрелся во тьму.

— Идиот, — продолжала Эмили, — Из куста вытянуть не может.

Она печально засмеялась, а Хьюго, еще сильнее утвердившийся в своих догадках, напряг зрение до предела и ступил дальше. Но не прошел и пяти футов, как сорвался вниз.

Он мог бы помнить, что именно здесь был уступ, днем — совершенно безопасный; днем — но не ночью. Тщетно хватаясь за прохладный воздух, Хьюго катился, пока не ударился о дерево. Когда искры в глазах угасли, он осторожно встал. Откуда-то сверху послышался голос:

— Эй, — спросил Рональд Овербери Фиш, — что случилось?

Сюда он пришел под бременем скорбей, чтобы побыть в одиночестве, и вроде бы обрел его, но вдруг, откуда ни возьмись, свалился его соученик по школе и университету. По-видимому, тот решил покончить счеты с жизнью, что все-таки странно. Никто не любит, чтобы в него швыряли репой, но это уж чересчур. Ронни так разволновался, что даже вынул мундштук изо рта.

— Что случилось? — повторил он. Хьюго вылезал из воды.

— Это был ты? — осведомился он.

— Где?

— Да здесь.

— Где, здесь?

— Ну да!

— А в каком смысле?

Хьюго подошел к делу с другого конца.

— Ты кого-нибудь видел?

— Когда?

— Сейчас. Кто-то шел по тропинке. Наверное, ты.

— Да, я. А что?

— А я думал, кто-то другой.

— Нет, не другой. Я.

— Да-да, но я-то думал…

— А кто именно?

— Такой Твист.

— Твист?

— Да.

— А что?

— Я за ним гонюсь.

— За Твистом?

— Да. Он хотел нас ограбить.

Они вышли туда, где светлее, и Ронни заметил, что Хьюго ушиб голову.

— Ты голову ушиб, — сказал он.

— Сам знаю.

— Там кровь.

— Кровь?

— Она самая.

Рана — это вам не что-нибудь! Хьюго потрогал голову и осмотрел руку.

— А, черт! И правда, кровь.

— Я же говорю. Пойди, пусть посмотрят.

— Да, — согласился Хьюго, — покажу-ка я Джону. Он наложил корове шесть швов.

— Какой корове?

— Ну, такой. Не помню, как ее зовут.

— А где твой Джон?

— У себя, над конюшней.

— Ты идти можешь?

— Ну, конечно!

Обрадованный Ронни закурил и задал вопрос, над которым много думал:

— Ты не пил?

— В каком смысле?

— Ну, за какими-то ворами гоняешься.

— Почему «какими-то»? Это Твист.

— Откуда ты знаешь?

— Я его раньше видел.

— Твиста?

— Да.

— Где?

— В «Курсе». Это вроде лечебницы.

— В курсе?

— Ну, там гимнастика всякая. Дядя вот лечился.

— И Твист?

— Нет, он — хозяин. Владелец, что ли.

— Такой почтенный человек не будет грабить усадьбы.

— Да сказано, я его поймал!

— Твиста?

— Вот именно.

— Где же он?

— Не знаю.

— Слушай, — мягко сказал Ронни, — иди-ка полечи голову.

Он огорченно смотрел вслед другу, когда тот шел на конюшенный двор. Ему не понравилось, что Хьюго в таком состоянии, хотя чего и ждать, если он всегда в деревне. Сокрушаясь об этом, Ронни услышал сзади шаги и, обернувшись, узрел мистера Кармоди.

Если бы землевладелец был субтильней, мы бы сказали, что он порхал. Как и Джон, он не пошел на праздник, чтобы оказаться на месте к приходу взломщика. Увидев, что тот влез в окно столовой, он поспешил в холл, чтобы проследить за тем, как помещают драгоценную сумку в закуток под лестницей. Он ждал; но Твист не появлялся. Потом послышался лай, а там — и какие-то крики. Мистер Кармоди, как Отелло, был чрезвычайно удивлен.

— А, это вы! — заметил Фиш, небрежно помахав мундштуком. Хозяин посмотрел на него в большом беспокойстве. Уж не хочет ли гость сказать, что Твиста изловили и заперли? Почему-то Хьюго и этот тип ушли раньше времени с концерта; и землевладелец испугался.

— У меня плохие новости, — сообщил Фиш. — Держитесь, Кармоди.

Кармоди чуть не охнул.

— Что., что… что та-а…

— Хьюго свихнулся.

— То есть как?

— Бегал кругами и бился головой о деревья. Говорит, что ловит взломщика. Конечно, никаких взломщиков здесь нет. И вот что странно: обвиняет он весьма почтенного человека. Владельца клиники. Вы его знаете?

— Немного, — отвечал хозяин. — Так, слегка.

— Будет такая персона вламываться в дом? Нет, не будет. Чистая галлюцинация.

Хозяин перевел дух. Ему стало настолько легче, что он чуть не потерял сознание.

— Несомненно, — согласился он. — Хьюго с детства слаб разумом.

— Кстати, — продолжал Фиш, — вы не лазали вчера на крышу, чтобы проверить ласточкины гнезда? В пять часов утра.

— Ну, что вы!

— Так я и думал. Хьюго говорит, что лазали. Примерещилось. Дело в том, Кармоди, что сельская жизнь притупляет разум. Не теряйте времени! Не ждите, пока он совсем сойдет с ума. Немедленно отошлите его в Лондон.

Лестер Кармоди редко бывал благодарен за наглые советы, но сейчас это случилось. Нет, какая удача! Поистине, ничего не сделаешь, когда дом кишит любопытными юнцами. На какое-то время ему даже понравился этот Фиш.

— Хьюго говорил, — вспомнил он, — что вы с ним собираетесь стать партнерами.