– Джо, то есть вы с Лорел не думаете о…?

– Разводе? – Он смотрел на нее удивленными глазами, а губы были плотно сжаты. – Боже, ну конечно нет. Лорел просто хочет побыть некоторое время одна. Она хочет подумать о том, что между нами происходит. – Губы его растянулись в горькой улыбке. – На самом деле она говорит «ты меня предал, сволочь».

И, возможно, она в этом виновата Хотя внешне она освободилась от Джо, но ее сердце не могло сделать этого, оно старалось сохранить его, защитить эту любовь, как свечу, которая могла погаснуть. Она использовала это чувство, чтобы держать Эммета на расстоянии… а возможно, и для того, чтобы наказать Лорел за то, что отняла у нее Джо.

Но, по правде говоря, она делала это не нарочно.

– Лорел просто обижена. Она справится с этим, – сказала Энни, произнеся эти слова так быстро, возможно, для того, чтобы услышать их самой и поверить в них.

– Нет… все гораздо сложнее. – Джо сел на диван рядом с ней, положив руки на колени и опустив голову. Она увидела у него на шее пушок такой же, как у Адама. Она с трудом подавила желание протянуть руку и погладить его.

– Она сейчас совсем другая. Я женился, когда она была ребенком. Сейчас ребенок вырос. Она любит меня, но она больше не нуждается во мне, во всяком случае так, как раньше. Все нормально… но, видишь ли, дело в том… что… она нужна мне, – он с трудом произнес последние слова.

– Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь написать ей письмо. – Он показал рукой на блокнот, в котором было что-то написано, и на несколько скомканных листов бумаги, валяющихся на журнальном столике.

– Что ты собираешься написать?

– Что я люблю ее.

– Она должно быть, знает об этом.

– Она знает. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Тогда в чем дело? Зачем все это?

– Она знает также и то, что она не единственная. Она знает, что я чувствую к тебе.

Энни услышала шум наверху. За окном на подоконнике курлыкал голубь, и она подумала, что, наверное, скоро рассвет. Она промерзла до костей.

– Но мы ничего плохого не сделали, – попыталась оправдаться она как наивная школьница.

Джо вдохнул сквозь сомкнутые зубы, и это было похоже на свист.

– Иногда я думаю, что мы все сделали неверно.

Ей хотелось закрыть уши и заставить его замолчать. И в то же время она почувствовала как сердце ее забилось быстрее, а по телу разлилась приятная теплота.

– Нет, – крикнула она. – Все не так. Я хотела… я действительно хотела чтобы вы с Лорел были счастливы.

Она говорила, тщательно подбирая слова как внимательный покупатель, который рассматривает, нет ли на вещи пятен, спущенных петель, оторванных пуговиц или распоротых швов. Она немного успокоилась. Да она сказала правду. Конечно, она хотела, чтобы ее сестра была счастлива она хотела чтобы ее брак был прочным.

– И я тоже. – Джо закрыл глаза и надавил большими пальцами на веки. – И я тоже.

– Скажи ей об этом. Скажи…

Джо посмотрел на нее, у него невыносимо болели глаза. Боже, как может он все это вынести? А она, как сможет она?

– Иногда я думаю, – начал он медленно, пристально глядя на нее, – если бы мы хоть раз переспали, тогда бы я не чувствовал себя таким обманутым.

Казалось, что тишина поглотила их. Было слышно только курлыканье голубя за окном и равномерный треск остывающего радиатора.

– Ты хочешь переспать со мной сейчас? – Вопрос вырвался у нее прежде, чем она поняла, что говорит. Она выпрямилась, затаив дыхание от испуга, сердце ее судорожно билось.

Но тут же она вдруг совершенно успокоилась, как будто самое страшное осталось позади. Она всю жизнь тяготилась этой тяжелой ношей и вот наконец скинула с себя. Разве не за этим она пришла сюда? Чтобы удовлетворить желание, которое она испытывала так давно, что оно стало частью ее жизни, ее плоти? Когда она была с Джо, в каждом ее слове, в каждой ее мысли было желание. Она всегда сдерживала себя, следила за каждым словом, каждым прикосновением, каждым вежливым поцелуем. Она всегда была осторожна, чтобы все выглядело по-родственному.

Джо пристально смотрел на нее, и его взгляд был как нежное объятие. В этом свете его глаза казались скорее коричневыми, чем зелеными. Какой красивый цвет. Кто сказал, что коричневый – скучный цвет? Глаза Джо были цвета земли, цвета вселенной, цвета шоколада. Даже сеточка морщин в углах глаз казалась ей прекрасной и вызывала в ней желание.

Вдруг он вскочил так резко, что она испугалась, и, не дотронувшись до нее, даже не взглянув на нее, вышел из комнаты.

Энни, как будто под гипнозом, последовала за ним.

Спальня Джо была меньше, чем ей казалось раньше. В ней было только одно высоко расположенное окно, выходящее в крошечный дворик, в котором одна-единственная лампочка освещала желто-восковым светом вечнозеленые растения и остатки сухой травы. В комнате было темно, в свете горевшей во дворе лампочки все казалось страшно окаменелым, как в черно-белом фильме. В фильме без начала и конца… в котором было только то, что происходило в настоящий момент.

Джо ничего не говорил, пока она раздевалась, его темные глаза ничего не выражали. Затем он снял свой свитер и стоял перед ней только в брюках, а на его длинный торс падала тень от ясеня.

Она вдруг представила себе Лорел, но тут же отбросила от себя ее образ. Лорел никогда об этом не узнает.

Она смотрела, как он раздевался.

Энни всю трясло, но не потому, что было холодно, а оттого, что рядом с ней был Джо, его красивое худое обнаженное тело, лицо его, казалось, было соединением света и тени.

Они стояли совершенно голые, но не дотрагивались друг до друга, и тем не менее Энни казалось, что она находится в поле действия электрического тока, а воздух вокруг нее заряжен статическим электричеством и оно сверкает вокруг ее кожи и на кончиках ее волос. Ей казалось, что она краем глаза видит далекие звезды. Внутри у нее все дрожало. Она ощущала страх и слабость и, казалось, в любой момент может упасть.

Если она не уйдет от него сейчас… очень быстро… ее понесет, и она никогда не сможет остановиться.

Но даже если бы сейчас на нее надвигался с грохотом поезд, Энни не смогла бы сдвинуться.

Джо коснулся ее волос кончиками пальцев. Он нежно ласкал ее веки, нос, губы, уши. Эти ласковые движения успокаивали и в то же время возбуждали. Ей казалось, что он изучает ее, старается запомнить. У них было столько общего, но главное им было неизвестно.

Его горячие ладони скользнули по ее плечам, рукам. Затем он дотронулся до ее груди и, нагнувшись, поцеловал сначала одну грудь, потом другую. У нее закружилась голова, и мелкие голубые звезды появились перед глазами.

– Джо… Любимый…

Он вздрогнул и издал звук, похожий то ли на вздох, то ли на стон. Он прижал ее к себе, и она почувствовала возбуждение и тепло, исходящие от его тела. Наконец он поцеловал ее, но это был не просто поцелуй… а гораздо большее. Может, в этот момент он вошел в нее. Она никогда не думала, что может испытывать такое блаженство. Все ее тело наполнилось теплом, и она ощущала себя так, как будто вся горела. Боже, как могла она от этого отказываться так долго?

Она гладила его тело, и оно казалось ей прекрасным. У него не было ничего лишнего. Все было соразмерно. Длинные руки и ноги, сильные мускулы, упругие голени, похожие на булавы. А в том месте, где она сейчас трогала… оно было узкое и гладкое… с мокрой, вязкой головкой на конце.

Вся комната вдруг пошатнулась и закружилась. В следующий момент она лежала на кровати, а Джо стоял над ней на коленях. Он целовал ее грудь, затем пупок и ниже. Энни вскрикнула. Он нежным поцелуем заглушил ее крик. Она ладонями сжимала его виски и ощущала биение его пульса.

Она начала беззвучно плакать, и слезы покатились из уголков ее глаз. Она хотела его… о, она так хотела его… Она чувствовала приближение самого блаженного момента. Она слышала, как участилось его дыхание.

Наконец-то…

– Я в тебе, – пробормотал он. – Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь меня? О, как замечательно, Энни, твое имя. Боже, я обожаю твое имя. Энни, Энни, Энни. О Боже, я кончаю…