Он повернул голову от Эльминстера к магу в маске и добавил:

– Но я не узнаю вас.

Мастер нарочито медленно поднял руку и снял маску с лица. Ему ничего не надо было развязывать или сдергивать со лба, он просто стер ее с лица. Эл уставился на него, впервые за двадцать лет увидев это холодное, прекрасное лицо – лицо, которое он однажды уже видел.

– Я – лорд Лломбаэрт Старим, высокочтимый лорд спикер моего дома, – представился эльф, который для Эльминстера был учителем. – Я обвиняю этого человека – моего ученика, Эльминстера Омара, названного вами арматором королевства здесь, в этой палате, двадцать лет назад, – убийцу и предателя.

– Как же так?

– Я думал научить его заклинанию, убивающему жизнь, чтобы сделать его способным защищать Кормантор. После этого он мог бы быть представлен вам как действительный маг королевства. Выучив эту магию, он без задержки использовал ее дважды. Человек убил моего второго ученика, – полукровку, что лежит теперь возле его ног, все еще в цепях, заманив в ловушку. И что хуже всего – убил одного из самых выдающихся магов королевства, Митантара, которого он накрыл смертельным для магии волшебством. Наш мудрый, старый волшебник не смог избежать мечей дройев, в союзе с которыми был этот человек.

– Дройи?! – вскричали придворные, образовавшие длинные шеренги по обеим сторонам зала. Крик был больше похож на вопль.

Лломбаэрт Старим печально кивнул:

– Они боялись, что создаваемый мифал воспрепятствует их планам напасть на наше королевства со Дна. Я подозреваю, в конце этого лета.

Наступило мгновение потрясенной тишины, а потом отовсюду понеслись возбужденные голоса. Сквозь слезы Эл увидел, как коронель посмотрел вниз, в зал, и сделал повелительный жест.

Раздался громкий звук, как будто разом ударили по струнам арфы, и настойчивый, усиленный волшебством голос леди герольда раскатился по всей Палате Суда:

– Спокойствие и порядок, леди и лорды. Пусть опять наступит тишина.

Тишина устанавливаться не спешила, но тут арматоры покинули свое место у дверей палаты и устремились вдоль рядов придворных, и все умолкли. Повисло напряженное молчание.

Маг Старим снова надел маску: она сразу прилипла к коже, как только он поднес ее к лицу.

Коронель в сияющих белых одеждах поднялся с трона и ступил в пустой воздух, глядя вниз, на Эльминстера:

– Потребовано правосудие. Королевство его получит. Тем не менее, поскольку в делах между магами всегда было много несогласия, то сначала я узнаю правду, а потом выскажу суждение. Жив ли еще полуэльф?

Эл открыл рот, чтобы заговорить, но Маска его опередил:

– Нет.

– Тогда я должен призвать Сиринши, которая умеет говорить с усопшими, – медленно произнес лорд Элтаргрим, – пока она появ…

– Стойте! – выпалил Маска. – Высокочтимый лорд, это менее чем мудро! Человек не мог иметь общения с дройями без помощи кого-то из горожан Кормантора. И все здесь знают о длинной череде неудач, которые преследовали Митантара при создании мифала. Один из предателей, достаточно могущественный, чтобы работать втайне, и есть леди Олуэваэра.

Его голос драматически взлетел ввысь:

– Если вы сейчас призовете Сиринши сюда, то ее свидетельство будет лживым. Она вполне может настолько сбить с толку и вас, и других верных корманторцев, что это погубит королевство!

Лицо коронеля побледнело, глаза блеснули гневом при этих обвинениях, но голос остался ровным и почти вежливым:

– Так кто же, по-вашему, может проверить мозг умершей? И того, кого вы обвиняете?

Лломбаэрт Старим нахмурился:

– Сейчас, когда с нами нет больше великой леди Илдилинтры Старим, – медленно произнес он, стараясь не замечать того, что лицо коронеля стало таким белым, словно вся кровь отхлынула от него, – я сам нахожусь в недоумении. К кому из магов можно обратиться, если некоторые из них – а может быть, и все – заражены?

Маска повернулся и задумчиво пошел по воздуху вдоль шеренги придворных. Многие из них отшатывались от него, словно он сам был заразным. Колдун не обращал на них внимания.

– Не рассмотрите ли вы сейчас, лорд спикер, свидетельства мага Митантара? – Громовой голос леди герольда, все еще стоявшей у дверей палаты, напугал всех. Головы и коронеля, и Маски дрогнули и повернулись через всю палату к Аубаудамейре Дри.

– Он мертв, леди, – строго одернул ее лорд Старим, – а тот, кто будет задавать вопросы, может своими заклинаниями вызвать неверные ответы. Разве вы не видите, с каким сложным случаем мы столкнулись?

– Ах, юноша Старим, – дряхлый эльф положил руку на плечо леди герольда, – разве вы не видите, что наш случай не такой уж сложный? Я жив. И не благодаря вам.

Маска на мгновение застыл и даже приоткрыл рот, но только на мгновение. Потом прозвучал его гневный голос:

– Что за обман? Я видел, как человек метнул смертельное заклинание. Я видел дройев, спешивших в дом Митантара! Он не может быть жив!

– Так вы задумывали, – в общей тишине ответил старый маг, выступая вперед в сопровождении леди герольда. – Так вы надеялись. Но с вами, молодыми, всегда что-нибудь не то. Вы слишком ленивы и нетерпеливы. Вы забываете, что нужно проверять каждую мелочь, а потом удивляетесь неудачам. Вы позволяете себе даже не убеждаться, что ваши жертвы – даже глупые старые маги – действительно мертвы. Как и все Старимы, вы, молодой Лломбаэрт, ведете себя слишком самоуверенно.

Выговаривая все это, старый маг двигался вдоль Палаты Суда и, наконец, добрался до того места, где находился Эльминстер. Он остановился рядом с Элом и, вытянув ногу, коснулся ею тела Накасии.

– Вы вините меня в убийстве моего ученика? – закричал Маска, и вдруг молнии поползли по его рукам. – Вы обвиняете меня в покушении на вашу жизнь? Как вы смеете?

– Смею, – ответил старый маг, коснувшись цепей девушки-полуэльфа.

– Лорд Старим, – заявила леди герольд, – вы нарушаете правила Суда. Оставьте вашу магию. Здесь сражаются словами и идеями, а не заклинаниями.

Пока она это говорила, коронель пошевелился, как будто хотел добавить к сказанному что-то еще, и тело в цепях исчезло. На том же месте мгновение спустя постепенно стала проявляться другая фигура: девушки-полуэльфа с длинными темно-рыжими волосами, которая стояла прямо, смотрела сердито и выглядела очень даже живой.

Маска отскочил, лицо его совсем побелело.

Митантар сухо сказал:

– Заклинание, убивающее все живое, – мощная вещь, Старим. Но ему, как бы его ни усиливать, не устоять против старинной магии. Носите вы маску Андратата или нет, но вам нужно еще многому учиться, прежде чем вы сможете назвать себя более или менее мудрым.

– Тише все! – вдруг загремел коронель. Когда головы дернулись по направлению к нему, а арматоры начали собираться вокруг Водоема Памяти, правитель оглядел Накасию, которая обнимала плачущего Эльминстера, и спросил:

– Кто виноват во всем этом, дитя?

Накасия показала на мага в маске и решительно заявила:

– Он. А кого Маска действительно хотел убить, высокочтимый лорд, так это вас!

– Ложь! – вскричал колдун. Две огненные стрелы вырвались из его глаз и через всю Палату Суда понеслись в сторону Накасии. Она отпрянула, но Митантар улыбнулся и поднял руку. Поток пламени ударился обо что-то невидимое и пропал.

– Я сделаю кое-что получше, Старим, – спокойно сказал он, – и не думаю, что вы знаете как. Ведь вы даже не распознали подделку, когда она лежала перец вами здесь, в цепях…

– За Старима! – взревел Маска, вздымая руки. – Так пусть же это будет сейчас!

Среди придворных, по всей палате, взорвалась яркая магия. Начались крики и вспышки, все эльфы вдруг забегали по залу, выхватывая мечи.

– Смерть двуличному правителю! – выкрикнул Лломбаэрт Старим, резко поворачиваясь лицом к коронелю. – Да правят, наконец, Старимы!

Ревущая белая стрела разрывающего заклятия, которое он швырнул в Элтаргрима после этих слов, была лишь одной из многих. Магия Старима металась по всей Палате Суда, сея смерть.