– Наверное, ты считаешь, что домработнице не должно быть дела до салфеток и хороших манер? – спросила его Роза.

– Наоборот, я считаю, что все это очень хорошо. Ведь парни должны все-таки научиться вести себя. Когда-нибудь их жены будут тебе благодарны!

– Я не думаю, что дождусь того времени, когда они поженятся, – ответила Роза.

Слова Розы словно перевернули в нем что-то. Еще пять дней назад он и не подозревал о существовании этой девушки, а теперь он просто не мог себе представить, что ее пребывание в их доме может когда-то закончиться!

– Тебе придется остаться здесь навсегда, чтобы сделать из Тайлера и Зака настоящих джентльменов…

– Ну, у Зака все будет отлично! – с этими словами Роза открыла духовку и проверила, как готовятся индейки. – Он достаточно умен и обаятелен, чтобы справиться с этим самому. О Тайлере я ничего не знаю, он держится от меня на расстоянии. Но мне кажется, что ему ни до кого нет дела и все равно, что о нем думают!

– Что ж, достаточно справедливая оценка характеров ребят. А что ты скажешь о Джеффе и близнецах?

Розе пришлось снова нарушить данное себе обещание.

– Я уже и так достаточно сказала, – ответила она. Девушка пыталась вытащить противень из духовки, он обжигал ей руки и был таким же тяжелым, как и холодный.

– Давай я помогу тебе, – предложил Джордж. Но, пытаясь сделать это, он увидел, что ему не за что взяться в приходится тоже взяться за ручку, причем накрыв ладонями руки Розы.

– Я не могу отпустить, – проговорила она.

«Я тоже», – подумал Джордж.

Руки его не слушались, но здравый смысл предупреждал его, что, продолжая так стоять, они могут уронить индейку и обольются подливой.

Джордж усилием воли заставил себя подумать о противне и хотя бы на минуту забыть о Розе, чтобы взять его.

– Я держу, можешь отнимать руки.

– Нельзя ставить противень на стол, – крикнула ему Роза, увидев, что он собирается сделать это. – Поставь на плиту! Я выложу индейку на большое блюдо.

Джордж помог ей. Когда они выкладывали птицу на тарелку, их локти и бедра соприкасались, и Джордж всеми силами сдерживался, чтобы не уронить ее и не обнять Розу. Ему никогда в жизни не случалось еще испытывать настолько сильного всепоглощающего неконтролируемого влечения. Оно, словно какая-то могучая сила, во много раз сильнее его, владело им безраздельно. Ему с трудом удалось вытащить другую индейку и тоже переложить ее на блюдо.

Он внимательно посмотрел на Розу, зная, что их близость действует на нее так же. Роза казалась ошеломленной, даже испуганной, она стояла неподвижно, как будто не могла пошевельнуться.

Словно в состоянии гипноза, Джордж протянул руку и дотронулся до ее щеки. Щека была мягкой и теплой. Джорджу хотелось еще и еще трогать ее тело, впитывать ее всю пальцами, но его руки не двигались и он оставался на месте.

– Мне кажется, я слышу братьев, – скорее выдохнула, чем произнесла Роза, не двигаясь тоже и не сводя глаз с Джорджа.

Услышав топот копыт, Джордж вышел из своего транса так же быстро, как если бы гипнотизер хлопнул в ладоши.

– Тебе лучше быть готовой, Монти может расседлать лошадь быстрее, чем ты очистишь одну семечку!

– Но ему еще надо умыться и переодеться, – возразила Роза, пытаясь выйти из оцепенения.

Но не успел Джордж поставить вторую индейку на стол, как в кухню ворвался Монти, не умытый и не переодетый. Видя его спешку, Джордж удивился, как это он прямо на лошади не въехал туда.

– Клянусь, я за милю отсюда почувствовал запах индейки, – с такими словами он направился к ближнему блюду.

– Надо умыться, и тогда будешь есть, сколько захочешь! – Роза произносила эти слова со странным чувством, так как они не имели ничего общего с теми мыслями и чувствами, которые переполняли ее.

– Ты считаешь, что я могу уйти от этого запаха, который держит меня, как веревка теленка?

– Я тоже хочу, чтобы ты умылся и переоделся перед обедом.

Как это Джорджу удалось так быстро прийти в себя? Роза еще чувствовала себя ошеломленной.

– И лошадь твоя, наверное, не отказалась бы, чтобы ты расседлал ее и поставил в загон, – добавил Джордж.

– Ну только один кусочек!

– Нет.

А может, это только она была по-настоящему взволнована? Наверное, так с ним было каждый раз, когда он оставался наедине с женщиной… И, скорее всего, возражения против этого встречались редко!

– Но я не могу и с места сдвинуться!

– Видно, я обманула твоего брата, сказав, что это Зак чертовски очарователен, – отозвалась Роза. – Пожалуй, что у тебя очарования больше в два раза!

Говорят тебе, не возлагай на все это никаких надежд! И не верь своим дурацким снам. Ведь для него это минутное увлечение, и не более!

Роза с трудом скрывала свое разочарование, отрезая большим острым ножом кусочек от золотистой грудки индейки. По ее пальцам стекал сок.

– На вот, – протянула она дымящееся мясо Монти. – Но больше – ни кусочка, пока не умоешься и ни переоденешься!

Только Монти вышел из кухни, как вбежал Зак.

– Почему ты дала Монти кусок индейки? Это не честно!

Невозможно было предаваться своим невеселым мыслям в этой семье, она просто увлекала ее неудержимым потоком энергии!

– Может быть, это и не честно, – улыбнулась Роза, почувствовав, как к ней возвращается самообладание и хорошее настроение, – но эту индейку застрелил Монти…

– А я зато принес яйца для начинки! – настаивал Зак.

– Хорошо, ты получишь еду в первую очередь. Вот, я поставлю блюдо прямо перед тобой.

Зак плюхнулся на стул.

– А ты умылся?

– Ага! Хен даже сказал, что не узнает меня, такой я чистый!

– А как насчет того, чтобы разлить молоко?

Зак, ворча, поднялся.

– Маленьким приходится делать все. Но я, конечно, не стану делаю этого, когда уеду в Новый Орлеан!

– Не стану делать, – поправил его Джордж, – и, насколько мне известно, ты пока туда не уезжаешь!

– Молоко может разлить Джордж, – предложил мальчик. – Он знает, кто что любит…

– Джордж будет разрезать индейку, пока Монти не разорвал ее на куски, – ответила Роза тоном, не терпящим возражений. – Принимайся-ка за молоко!

Зак состроил гримасу, но молоко разлил очень быстро. Ему хотелось занять свое место, пока еще кто-нибудь не пришел.

Словно шахтеры, вырвавшиеся из шахты по сигналу об окончании работы, остальные Рэндолфы появились на кухне. Но спокойное «добрый вечер» Розы несколько охладило их пыл. Еще больше его охладил вид белоснежных салфеток на своих тарелках. Джефф посмотрел на Розу, потом на Джорджа и – снова на Розу.

– Салфетки нужно положить на колени, – выдал Зак только что приобретенную новую информацию. – Это поможет вам не запачкать одежду, если уронишь пищу.

– Если уроните, – поправила Роза.

– Они-то обязательно уронят! – не хотел угомониться Зак.

– Пошевеливайтесь и передайте мне индейку, – распорядился Монти. – Я уже готов.

– Всю не надо подавать, – сказала Роза. – Она слишком большая. Скажи Джорджу, какой кусок на тебя смотрит, и он отрежет тебе.

– Я подстрелил трех индеек, и на каждых двоих человек выходит по одной!

– Джордж разрежет, – повторила Роза, – и мы тебе передадим.

Монти сначала хотел возразить, но огромный кусок грудинки, переданный ему, сразу вернул ему хорошее расположение духа.

– Я хочу ножку, – напомнил брату Зак.

– Зачем ты приготовила все три? – спросил Джефф.

– Они могут испортиться, – Роза была слегка раздражена тем, что Джефф допрашивает ее.

– Что мы будем с ними делать?!

– Мы их съедим! У нас будет порционная индейка, индейка с рисом под соусом, рагу… Пока не съедим все.

– А потом я добуду еще трех, и мы начнем все сначала! – воскликнул Монти.

– Я не слишком люблю индейку, – ответил Джефф.

– Что ж, тогда придется скормить ее собакам, – отреагировала Роза достаточно резко, и Джордж взглянул на брата. Быть может, младшие и не поняли смысл этого взгляда, но Розе и Джеффу он был понятен. Джефф сосредоточенно занялся ужином.