Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 2 об. и л. 3.

Первая публикация — Совр. 1836. Т. III. Под № VI. С. 10 под общим заголовком «Стихотворения, присланные из Германии», с общей подписью «Ф.Т.». Затем — Совр. 1854. Т. XLIV. С. 4; Изд. 1854. С. 3; Изд. 1868. С. 6; Изд. СПб., 1886. С. 96; Изд. 1900. С. 45.

Печатается по второму автографу. См. «Другие редакции и варианты». с. 232.

Первый автограф (л. 2 об.), л. 8°. На л. 2 автограф стих. «Вечер». Написано «парадным» почерком. Выше стихотворения пагинация «29» черными чернилами, рукой С.Е. Раича, в верхнем правом углу пагинация «106» синим карандашом, рукой И.С. Гагарина. Имеет авторское заглавие: «Полдень».

Второй автограф (л. 3), л. 8°, бумага с водяными знаками «I. Whatman. 1827». Лист сдвоенный, заполнен только л. 3. В правом верхнем углу зачеркнута и полустерта пагинация «79» рукой Гагарина. Написано скорописью. Без заглавия (Л.Г.).

Первый автограф имеет другой вариант 3-й строки — «В лазури пламенной и чистой» авторские знаки проставлены: тире в конце 2-й и 6-й строк, многоточия в конце 4-й и 8-й, тире, как часто у Тютчева, ассоциированы с протяженностью действия.

Второй автограф тоже беловой, с иным вариантом: «И в тверди пламенной и чистой» (ср. «грунт небес» — «Через Ливонские я проезжал поля...»). Образ Пана (Сильвана) впервые появился в его поэзии в стих. «Послание Горация к Меценату...» (см. коммент. С. 281): «В священной рощице Сильвана, / Где мгла таинственна с прохладою слиянна... Здесь в знойные часы, пред рощею густою, / Спит стадо и пастух под сению прохлад...». Особенность авторского синтаксиса — повторы тире в конце строк 2, 4, 6-й.

Во всех изданиях — вариант второго автографа, но модернизируются авторские знаки: убраны тютчевские тире в конце строк.

Датируется не позднее конца 1820-х гг., т. к. бумага одного из автографов с водяным знаком «1827».

Н.А. Некрасов выделил стихотворение вместе с другими лирическими миниатюрами Тютчева — «Утро в горах», «Снежные горы», «Полдень», «Песок сыпучий по колени...» (Некрасов. С. 206). В рецензии на Изд. 1854 оно перепечатано и дан восхищенный отзыв о нем: «Красок немного, но как все они истинны, как верно подмечены у самой природы! Автору, очевидно, знакома тайна рисовать немногими, но подлинными чертами красоту ее явлений» (Отеч. зап. С. 62–63).

Рецензенту из Пантеона (с. 6) не нравилось выражение «мглистый полдень», и, по-видимому, в противовес ему, именно это выражение одобрил И.С. Аксаков (Биогр. С. 93–94), отметив художественную точность этого образа, как и «лениво дышит» и особенно «лениво тают».

Продолжение размышлений о тютчевском образе «полдень мглистый» — в статье С.Л. Франка. Изучая «дуалистический пантеизм» Тютчева, философ обнаруживает образы, в которых не противопоставляются светлое и темное начала бытия, а «сближаются между собою»: так, «полдень мглистый» изображается как час, когда «всю природу, как туман, дремота жаркая объемлет». Подобное Франк видит и в стих. «Снежные горы» — образ «мглы полуденной», в которой почил «дольний мир». И дальше, развивая свою мысль, замечает, как в стихах Тютчева «ночь» и «день» иногда как бы вдруг меняются, в символическом смысле, своими местами...» (Франк. С. 22). Так Франк указал на одно из звеньев тютческого поэтического видения мирового всеединства. В.Я. Брюсов (Изд. Маркса. С. XXXVII–XXXVIII), характеризуя пантеизм Тютчева, обращается и к стих. «Полдень»: «В другую минуту, «лениво дышащим полднем», Тютчеву сказывается и самое имя того божества, которому действительно служит его поэзия,— имя «великого Пана», дремлющего в пещере нимф... И кто знает, не к кругу ли этих мыслей относится странное восклицание, вырвавшееся у Тютчева в какой-то тяжелый миг...» (цитируется последнее трехстишие стих. «И чувства нет в твоих очах...»).

Автограф неизвестен.

Первая публикация — Галатея. 1829. Ч. 2. № 8. С. 86, с подписью «Ф. Тютчев», цензурной пометой — «Москва, февраля 20 дня, 1829 года». Затем — Совр. 1854. Т XLV. С. 6; Изд. 1854. С. 119; Изд. 1868. С. 84; Изд. СПб., 1886. С. 97; Изд. 1900. С. 51.

Печатается по Изд. СПб., 1886. См. «Другие редакции и варианты». С. 232.

В первой публикации представлен ранний вариант стихотворения, в котором строки 9–10 и 13–14 отличаются от более поздних: деяния Наполеона и их последствия приближены к поэту: «Еще гремит твоих побед / Отзывный гул в колеблющемся мире...», ср. с поздним вариантом «Давно ль умолк Перун его побед, / И гул от них стоит доселе в мире...». Слово «гремит» заменено на «умолк», в позднем варианте поэт уже мифологизирует события (образ Перуна). Образ «колеблющегося мира», реальный для исторической ситуации 1828–1829 гг., исчезает и заменяется более общим утверждением. Отношение к Наполеону становится более определенным — утверждается его величие: «И ум людей твоею тенью полн» (1-й вариант), ср.: «И ум людей великой тенью полн». В первом варианте выражено ощущение неустойчивости жизни и образ «колеблющегося мира» дополнился образом скитающейся тени («А тень твоя, скитаясь в крае диком»), ср.: «А тень его, одна, на бреге диком»; слово «твоя» заменено на «его», что также усиливает эффект отстраненности автора.

В Галатее пропущенные 11–12-я строки обозначены точками, они исчезают в Изд. 1854 и Изд. 1868. Более поздний вариант представлен в изданиях начиная с Совр. По существу, не различаются Изд. 1854 и Изд. 1868. Лишь в Изд. СПб., 1886 сохранены отточия, обозначившие пропуск строк, и уточнены знаки препинания. В Изд. 1900 осуществлен возврат к тексту Галатеи. К.В. Пигарев в своих публикациях отдает предпочтение второму варианту, который действительно оказывается более художественно выразительным.

Так как обновленный вариант появился в Изд. 1854, к этому времени и относят переработку стихотворения. В первых полных собраниях сочинений поэта «Могила Наполеона» стоит в контексте стихотворений 1820–1830-х гг. В Сушк. тетради и Муран. альбоме— отсутствует. В 1840-х — начале 1850-х гг. Тютчева занимал образ Наполеона, и он размышлял о последствиях его исторических деяний (см. стих. «Наполеон». С. 219), по-видимому, в это время он доработал свое раннее стихотворение.

Перун — бог грома и молнии (слав. мифол.).

Могила Наполеона — первоначально могила была в месте ссылки на острове Святой Елены, но затем в 1840 г. останки были перевезены в Париж.

<Из Мандзони>

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 1–2 об.

Первая публикация — РА. 1885. Вып. 6. С. 320. Затем— Изд. СПб., 1886. С. 360; Изд. 1900. С. 382–384.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 232.

Автограф свидетельствует о том, что поэт много работал над концом предпоследней строфы и над последней. Знаменательна правка 47-й и 48-й строк: было — «Железный мир и движимый / Воззрением одним»; стало — «железный мир и дышащий / Велением одним!..». В выборе первопричины — «воззрений» или «велений» — поэт отдал предпочтение воле, а не мыслительному процессу. Впоследствии подобное повторится в стих. «Problème» (первоначально — «Или низринут мыслящей рукой?», стало — «Иль был низринут волею чужой?», см. коммент. С. 423). Просветительная тенденция — мир движется воззрениями (разумные взгляды правят миром) — заменяется интуитивистско-волевой мотивировкой: мир «дышит» «велением»; есть и уточнение: велением Высших сил. Таков постоянный в вариантах образ милосердной Руки, приподнимающей к небу. В последнем варианте поэт усилил также категоричность утверждения духовного падения героя, убрав сослагательные обороты («В нем сердце б истомилось / И дух бы пал», или же: «И он бы пал»); стало: «В нем сердце истомилось / И дух упал...». Варьируя в 50–51-й строках слова «сердце» и «душа», заменяя одно другим в трех вариантах последней строфы, он оставлял неизменной мысль о «падении» Наполеона: 1) «И дух бы пал», 2)«И он бы пал»,3) «И дух упал». Поэт остановился на варианте особенно значимом— утверждении духовного падения Наполеона. В автографе отсутствуют название, а также указание на перевод.