Обе ранние редакции не входили в прижизненные издания, и впервые 2-я редакция была опубликована: Звенья. 1933. Т. II. С. 278 (рядом и его автограф), а 1-я редакция (последние три строфы) опубликована в издании Чулков II. С. 299, полный текст в Лирике I, разделе «Другие редакции и варианты». С. 230.

Первые редакции можно датировать концом 1820-х гг., так как автографы на той же бумаге и тем же почерком, что и стих. «Утро в горах», «Снежные горы», «Последний катаклизм» (последние опубликованы в 1830 и 1831 гг.).

Так как обе редакции, особенно вторая, обладают самостоятельной художественной ценностью, показывая, как закреплялись романтические принципы в поэзии Тютчева конца 1820-х гг., в нашем издании печатаются все три редакции: 1-я — в разделе «Другие редакции и варианты». С. 230, 2-я — в основном корпусе стихотворений, в контексте поэзии конца 1820-х гг., 3-я — среди стихотворений конца 1840-х гг. под названием «Еще шумел веселый день...» (см. с. 216).

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 6 об.

Первая публикация — Галатея. 1830. Ч. XIII. № 13. С. 90, с подписью «Ф. Тютчев», цензурная помета — «Марта 18 дня, 1830 г.». Затем — Совр. 1836. Т. 3. под № 1. С. 5, под общим заголовком «Стихотворения, присланные из Германии», с подписью «Ф.Т.»; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 3; Изд. 1854. С. 1; Изд. 1868. С. 3; Изд. СПб., 1886. С. 11; Изд. 1900. С. 68.

Этот текст, соответствующий автографу, печатается.

Автограф беловой, без исправлений, л. почтовый, на пожелтевшей бумаге с водяными знаками: «I. Whatman». Лист сдвоенный. На л. 5–5 об. автограф стих. «К N. N.».

Тексты не различаются, но в Галатее в конце 2-й строки стоит тире, в конце 4-й — восклицательный знак и многоточие, которые не воспроизведены в других изданиях; в первой публикации передана большая эмоциональная экспрессия. В Галатее стихотворение объединено со строфами «Снежных гор» (без указания названия), создано впечатление единого стихотворения под общим заголовком «В горах» и с пометой в конце — «Салцбург». В следующих изданиях, следуя одно за другим, они получали разные названия: первое — «Утро в горах», второе — «Снежные горы». В изданиях конца XIX в. они еще более разъединены, особенно в Изд. 1900. В Изд. 1886 «Снежные горы» предшествуют «Утру в горах».

Датируется по цензурной помете в Галатее — не позднее 1829 г.

Н.А. Некрасов так отозвался об этом стихотворении: «Конечно, самый трудный род поэтических произведений — это те произведения, в которых, по-видимому, нет никакого содержания, никакой мысли, это пейзаж в стихах, картинка, обозначенная двумя-тремя чертами. Уловить именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собою данная картина,— дело величайшей трудности. Г. Ф.Т. в совершенстве владеет этим искусством» (Некрасов. С. 205–206). В качестве примера критик привел стихотворения «Утро в горах», «Снежные горы», «Полдень», «Песок сыпучий по колени...» и обобщил: «Все эти стихотворения очень коротки, а между тем ни к одному из них решительно нечего прибавить. Распространяйтесь в описании подобного утра, полудня или ночи («песок сыпучий по колени») хоть на нескольких страницах, вы все-таки не прибавите ничего такого, что бы говорило уму читателя более, чем сказано здесь осьмью строчками. Каждое слово метко, полновесно, и оттенки расположены с таким искусством, что в целом обрисовывают предмет как нельзя полнее». Рецензент из ж. «Пантеон» (1854. Т. 14. Кн. 3. Отд. IV. С. 17–18) насмешливо восклицал: «Спрашиваем всех: что в этом стихотворении? Таких можно написать десяток в несколько часов без малейшего труда». Значение подобных стихотворений определял С.Л. Франк: «Утром «лазурь небесная смеется». Утро и первая, юная любовь сливаются в одну стихию и прямо отождествляются в стихотворении «Сей день, я помню, для меня был утром жизненного дня». Красота юности есть «прелесть утреннего часа» («Двум сестрам»)»; так философ выявил в поэзии Тютчева мысль о всеединстве бытия, и он резюмировал: «Весна, утро, юность — все это — воплощения горнего, светлого, неземного начала в самой земной жизни; и только именно поскольку в этих явлениях мы имеем в воплощенном виде в земной, здешней жизни, черты, определяющие небесное в его отличии от «дольнего», поэт любит «мать-землю» (Франк. С. 25–26).

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 11. Л. 2–2 об. (беловой) и 3–3 об. (черновой).

Первая публикация — Галатея. 1830. Ч. XIII. № 13. С. 91, с подписью «Ф. Тютчев», цензурной пометой — «Марта 18 дня, 1830 г.». Затем — Совр. 1836. Т. III. Под № III. С. 7, под общим заголовком «Стихотворения, присланные из Германии», с подписью «Ф. Т.»; Совр. 1854. Т. XLIV. С. 3–4; Изд. 1854. С. 2; Изд. 1868. С. 4–5; Изд. СПб., 1886. С. 9–10; Изд. 1900. С. 96–97.

Печатается по Совр. 1836 г. См. «Другие редакции и варианты». С. 231.

Автограф беловой, ясный и четкий, особенность графики — прописные буквы в словах «Горы» (в названии стих.), «Гора», «Озеро», «Камней», «Божества», «Выси», «Землей», «Неба», поэт как бы мифологизирует картину: явления будто оживают в своей первозданной сущности. В черновом автографе (карандашом, с небрежно написанными словами, без знаков препинания, почти без разделения на строфы) эта особенность меньше выражена. В автографе отсутствуют красные строки в начале строф.

Датируется по цензурной помете в Галатее — не позднее марта 1830 г.

В Галатее напечатано слитно с «Утром в горах» (см. коммент. С. 323) под одним общим названием «В горах». Стихотворения действительно объединены горным пейзажем, хотя в первом изображается, видимо, утреннее время («Лазурь небесная смеется, / Ночной омытая грозой»), а во втором — полдень. Сходна в них и точка зрения автора; его взор скользит по вертикали: в первом стихотворении— от неба к земле, к долине и снова вверх, к вершинам гор; во втором стихотворении: от горных высот — вниз, в «дольний мир» и снова к высям гор, к небу. В Галатее еще сильнее контраст небесного света, огня и темной земли: отсюда в 4-й строке — образ «черными тенями» (в последующих изданиях, кроме Изд. 1900, «черными лесами»), который дополняется образами следующей строфы: «прохлада» листьев (вариант Галатеи), синева озера, образы камней, «родной глуби» земли, куда спешат ручьи. В варианте Галатеи природа «оживлена» (во 2-й строфе, исчезнувшей в последующих изданиях, кроме Изд. 1900) появлением картины пасущегося стада, с его «звонком», правда, почти замолкшим. Однако эта выразительная строфа исчезла в пушкинском издании. Смелые тютчевские образы этого стихотворения, его изысканная метафоричность — «перебирается прохлада», «Над издыхающей землей» — не были приняты в издании И.С. Тургенева и последующих. Вторая строфа в них отсутствовала, а в последней появился более обычный оборот — «Над усыпленною землей». Лишь в Изд. 1900 — возврат к варианту Галатеи.