Как тихо веет над долиной

Далекий колокольный звон —

Как шорох стаи журавлиной,

И в шуме листьев замер он...

Как море вешнее в разливе,

Светлея, не колыхнет день —

И торопливей, молчаливей

Ложится по долине тень!..

Вас развратило Самовластье,

И меч его вас поразил, —

И в неподкупном беспристрастье

Сей приговор Закон скрепил.

Народ, чуждаясь вероломства,

Поносит ваши имена —

И ваша память для потомства,

Как труп в земле, схоронена.

О жертвы мысли безрассудной,

Вы уповали, может быть,

Что станет вашей крови скудной,

Чтоб вечный полюс растопить!

Едва, дымясь, она сверкнула

На вековой громаде льдов,

Зима железная дохнула —

И не осталось и следов.

Как медлит путника вниманье

    На хладных камнях гробовых,

Так привлечет друзей моих

    Руки знакомой начертанье!..

Чрез много, много лет оно

    Напомнит им о прежнем друге:

«Его — нет боле в вашем круге;

    Но сердце здесь погребено!..»

Как порою светлый месяц

Выплывает из-за туч —

Так, один, в ночи былого

Светит мне отрадный луч.

Все на палубе сидели —

Вдоль по Реину неслись,

Зеленеющие бреги

Перед нами раздались.

И у ног прелестной дамы

Я в раздумии сидел,

И на милом, бледном лике

Тихий вечер пламенел.

Дети пели, в бубны били,

Шуму не было конца —

И лазурней стало небо,

И просторнее сердца.

Сновиденьем пролетали

Горы, замки на горах —

И светились, отражаясь,

В милых спутницы очах.

Вот арфа ее в обычайном углу,

Гвоздики и розы стоят у окна,

Полуденный луч задремал на полу:

Условное время! Но где же она?

О! кто мне поможет шалунью сыскать,

Где, где приютилась Сильфида моя?..

Волшебную близость, как бы благодать,

Разлитую в воздухе, чувствую я.

Гвоздики недаром лукаво глядят,

Недаром, о розы, на ваших листах

Жарчее румянец, свежей аромат:

Я понял, кто скрылся, зарылся в цветах!

Не арфы ль твоей мне послышался звон?

В струнах ли мечтаешь укрыться златых?

Металл содрогнулся, тобой оживлен,

И сладостный трепет еще не затих.

Как пляшут пылинки в полдневных лучах!

Как искры живые в родимом огне!

Видал я сей пламень в знакомых очах,

Его упоенье известно и мне.

Влетел мотылек, и с цветка на другой,

Притворно-беспечный, он начал порхать.

О, полно кружиться, мой гость дорогой!

Могу ли, воздушный, тебя не узнать?

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

Гремят раскаты молодые!

Вот дождик брызнул, пыль летит...

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит...

С горы бежит поток проворный,

В лесу не молкнет птичий гам,

И гам лесной, и шум нагорный —

Все вторит весело громам...

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила!

Ты любишь, ты притворствовать умеешь —

Когда в толпе, украдкой от людей,

Моя нога касается твоей,

Ты мне ответ даешь и не краснеешь!

Все тот же вид рассеянный, бездушный,

Движенье персей, взор, улыбка та ж —

Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,

Любуется твоей красой послушной.

Благодаря и людям и судьбе,

Ты тайным радостям узнала цену,

Узнала свет: он ставит нам в измену

Все радости... Измена льстит тебе.

Стыдливости румянец невозвратный,

Он улетел с твоих младых ланит —

Так с юных роз Авроры луч бежит

С их чистою душою ароматной.

Но так и быть! в палящий летний зной

Лестней для чувств, приманчивей для взгляда

Смотреть в тени, как в кисти винограда

Сверкает кровь сквозь зелени густой!