Возможно, что мое поведение на экзамене по ОБ звучит цинично, как элементарная попытка получить удовлетворительную оценку без стремления к обретению подлинных знаний. Так оно и было. И все же потом, забираясь в кровать, на пару часов дневного сна, я вдруг понял и признал, что мне, молодому человеку, десять недель назад не имевшему буквально никакого представления о бизнесе, материал ОБ действительно позволил взяться за сложную управленческую ситуацию и извлечь из нее смысл, пусть даже и рудиментарный.

Четверг, компьютеры, четырехчасовая боль. Я был уставший, еще даже заходя в класс. Затем я обнаружил, что мне приходится бороться за каждый ответ. Ощущение напоминало повесть Хемингуэя про борьбу с тунцом. Я потратил целый час, отвечая на один вопрос из пяти, сильно выпав из нужного ритма, поэтому с остальными задачами пришлось разбираться на скорую руку.

В самом последнем вопросе речь шла про Эксэл Байсикл Компани, предприятие, выпускавшее туристические и горные велосипеды, мужских и женских моделей, итого четыре модели общим числом. Они заключили контракты с оптовиками на ежемесячную поставку определенного количества каждой модели в течение одного квартала. Задача в деталях расписывала затраты на изготовление моделей, время, требуемое на сборку и отделку, снабженческие издержки и так далее. "Разработать модель линейного программирования, которая сведет к минимуму затраты компании на трехмесячный контрактный период". Здесь я превратился уже не в Хемингуэя, а в Ахава, нанося отчаянные, судорожные удары гарпуном.

К экзамену по бухучету, выпавшему на пятницу, во мне уже едва теплился огонек интеллектуальной мысли. Я был измотан. Перегорел. Едва заняв место, я почувствовал, что не в состоянии закончить экзамен, но мне было уже все равно. А потом Уолт раздал "голубые тетрадки" и тут я испытал тот самый прилив адреналина, способность, что развилась, должно быть, еще у наших неандертальских предков, чтобы спасаться от птеродактилей и закованных в шерстяную броню мамонтов.

На этом экзамене шла длинная цепочка вопросов про балансы и отчеты о движении ликвидной наличности Петри Корпорейшн, торгового дома-гиганта. Я работал в ровном, устойчивом ритме, столкнувшись с проблемой только ближе к концу, когда минут на сорок застрял среди методов учета при приобретении частичного пакета дочерней компании. Я описал два пути решения этого вопроса, надеясь, что какой-то из них позволит получить частичный зачет.

А потом, как только минутная стрелка больших, казенных часов на фронтальной стене аудитории перевалила за 12, отметив наступление полудня, раздался громкий, стреляющий звук. Это Сэм Барретт раскупорил бутылку калифорнийского шампанского.

Все отпили из горлышка.

Завершился осенний семестр. Конец, точка.

К тому времени, как я вернулся домой, Филипп уже уехал в Тахо кататься на лыжах. Джо вот-вот должен был отправиться в аэропорт.

— С наступающим! — крикнул он, закидывая сумки в поджидавшее такси. — Увидимся в следующем году. Все, я побежал!

ВОСЕМЬ

Дома на Рождество

На время рождественских каникул и Эдита и я прилетели обратно в Вашингтон, она к родителям, я остановился у друзей. Вскоре стало ясно, что в некотором смысле ничего не изменилось. По-прежнему Вашингтон оставался тем местом, где я чувствовал себя как дома. Мы с Эдитой вместе ходили по магазинам, делая рождественские покупки, ужинали в своих любимых ресторанах, катались на коньках, словом, все было, как и в прошлую зиму. Как-то днем я заехал в центр пообедать со своими бывшими коллегами по Белому дому. Потом мы вышли на балкон Старого корпуса, чтобы посмотреть на президента Рейгана, когда он возвращался с какой-то встречи. Президент обернулся и помахал рукой, как он всегда делал, потом шутливо кинул в нас снежком.

Впрочем, конечно, все изменилось. Рейгану оставалось всего лишь несколько недель занимать свой пост. Все мои друзья в отделе спич-райтеров искали себе новую работу. И сейчас, когда я вернулся в знакомое окружение, становилось ясно, что один только семестр в бизнес-школе уже начал делать из меня нового человека.

Еще по дороге из аэропорта я впервые отметил, что ряд фирм индустрии высоких технологий имели свои офисы в пригородах Виргинии и Мериленда. Когда я утром раскрывал "Вашингтон Пост", то лишь бегло просматривал политические новости на первой полосе, после чего подробно читал деловую секцию. Однажды — дело было в универмаге — я потерял терпение возле кассы. Стоявшие рядом покупатели хором меня поддержали и тоже принялись выражать свой гнев. Я заметил за собой, что раздраженно задаюсь вопросами: "Где же менеджер? Разве он не понимает, чем для него оборачивается недовольство людей? Неужели он не видит, что наняв еще одну-две кассирши на период праздничного наплыва покупателей, это принесло бы дополнительно минимум пару сотен долларов в час?"

После всей той агонии, что вызвал у меня осенний семестр, сейчас я испытывал нечто вроде эйфории при мысли, через что удалось пройти. Моя траектория усвоения новых знаний была практически вертикальной. На первой недели я знал нуль. К концу десятой недели мне пришлось узнать очень и очень много. Между двумя этими состояниями я был вынужден совершить долгое, изматывающее восхождение.

Как менеджер на заводе пользуется компьютерными моделями, чтобы спланировать недельный объем выпуска автомашин? Как крупная корпорация ведет бухгалтерский учет сбыта своих товаров? Учет издержек? Налогов?

Что это, самые важные вопросы, который могут стоять перед человеком? Ясное дело, нет. Мы не говорим здесь про грех и искупление. И все же я мог видеть, что бизнес-школа приоткрыла мне дверь в свой собственный, пусть даже более узкий, но увлекательный мир. Пусть вряд ли она поможет тебе спасти душу или найти смысл жизни, но бизнес-школа очень многое расскажет о том, что происходит на твоем рабочем месте, в бакалейной лавке или универмаге по соседству, помогая понять суть экономической деятельности, которая составляет огромную часть жизни большинства людей. Сейчас я видел, что за таким утверждением стоит отнюдь не мало.

Я отчетливо видел, как изменилось мое мышление, мои взгляды и я находил в этом немалое удовлетворение. Я это заработал.

Эдита, в свою очередь, перенесла не меньшие муки в осенний семестр, но, в отличие от меня, не испытывала компенсирующего чувства достижения. Почти сразу после приезда в Алабаму она поняла, что пришла в бизнес-школу, чтобы попытаться стать наравне со своими братьями: вся троица состояла из банкиров. Сейчас она записала этот свой опыт в раздел жизненных уроков, серьезно размышляла над тем, что же ей действительно хочется делать, и решила заниматься давно уже интересной ей профессией преподавателя иностранных языков (Эдита свободно владела испанским, французским и португальским). Она останется в Вашингтоне и не вернется в бизнес-школу.

Звучит парадоксально, но я ей завидовал. Потому что хоть я и смотрел — через призму расстояния от Восточного побережья — на свою стенфордскую бизнес-школу с чувством гордости, я ни в коем случае не предвкушал возвращения. Возвращения к работе. К боли. К очередному ощущению собственной тупости.