Что касается «дружбы», то дело, как представляется, обстоит следующим образом. Исторические факты противоречат теории «дружбы и добрососедства». Китай — это исторический соперник России, и у нас впереди много проблем с этой страной. «Дружба» же 50-х годов, во всяком случае, со стороны китайских руководителей, была грандиозным блефом. Не сумев в тот период наладить отношения с США и получить от американцев материальную помощь (а Мао и Чжоу Эньлай стремились к этому еще в яньаньских пещерах), они обратили свои взоры на северного соседа и преуспели. Оценивая же действия тогдашнего советского руководства, сейчас можно с полной ответственностью говорить о его китайской политике как о крупнейшем политическом просчете, а с определенной точки зрения — преступлении перед русским народом, интересы которого были в очередной раз принесены в жертву идеологическим химерам и элементарному невежеству советской интернациональной элиты. Не обошлось здесь, на наш взгляд, и без прямого вредительства.

А ведь были компетентные и просто порядочные люди, которые видели, что происходит. Например, советский разведчик, находившийся при ЦК КПК в Яньани в качестве представителя Коминтерна, еще в 1943 году писал: «Не перестает удивлять отношение ответственных работников ЦК КПК к Советскому Союзу. Скрытое и вечное недовольство, что Советский Союз не поставляет Особому району оружие, снаряжение и просто различные товары. Здесь или не понимают, или не хотят понять, что наш народ ведет жесточайшую войну в своей истории, что советский народ истекает кровью, что экономике СССР нанесен колоссальный ущерб… Здесь смотрят на СССР как на бездонную бочку, из которой можно черпать различного рода материальные средства. Но даже в эти годы наше государство оказало руководству КПК помощь в виде крупных валютных сумм. Это была помощь из последних сил».[325]

Аналогичным образом обстояло дело и в 50-е годы. В 1950–1959 гг. при содействии нашей страны в Китае было построено более 250 крупных объектов. Заместитель главы китайского правительства Ли Фучунь говорил тогда, что эти предприятия «действительно являются воплощением всего самого современного и всего лучшего, чем располагает Советский Союз. Эти предприятия — костяк нашей промышленности». «Жэньминь жибао» в 1959 году писала: «Помощь Советского Союза экономическому строительству в нашей стране… по своим масштабам не имеет прецедента в истории».

Действительно, в общем объеме производства КНР за 1960 год производство продукции на предприятиях, построенных с помощью СССР, составило: по чугуну — 30 %, стали — около 10, прокату — свыше 50, грузовым автомобилям — 80, тракторам — более 90 % и т. д. За 10 с небольшим лет СССР передал Китаю практически бесплатно 24 тысячи комплектов технической документации. Если бы КНР покупала такую документацию на мировом рынке, она обошлась бы ей во многие миллиарды долларов. В те годы советскими специалистами был подготовлен каждый четвертый преподаватель китайских ВУЗов.

Наконец, в 1950-63 гг. при участии Советского Союза в Китае было построено и пущено в эксплуатацию около 100 крупных предприятий военной промышленности. Правительство СССР передало Китаю из своих запасов вооружения в количестве, достаточном для оснащения 60 пехотных дивизий. Кроме того, была передана техника, находившаяся в Порт-Артуре. Благодаря советской военной помощи, Китай до 1960 года имел возможность тратить на военные цели менее 10 % бюджета. И еще один сравнительно малоизвестный факт: возмещенная китайской стороной сумма за вооружение, поставленное из СССР, составила согласно условиям советско-китайских соглашений 20 % его действительной стоимости.[326]

Взамен наша страна получала кеды, термосы и заверения в «вечной дружбе», на смену которым с конца 50-х годов посыпались оскорбления и угрозы в адрес «старшего брата».

Что было потом — вроде бы хорошо известно, но создается впечатление, что многими в России стало забываться. А были потом обещания «разбить собачьи головы», так как «в наших сердцах кипит старая и новая ненависть». Затем — кровавые провокации на границе. Открытие Китаем второго фронта в холодной войне Запада против СССР. Чего стоит хотя бы тот факт, что 9 мая 1975 года в статье, посвященной 30-летию Победы, «Жэньминь жибао» поставила Советский Союз на одну доску с фашистской Германией, предвосхитив рассуждения нынешних русофобов. И сейчас вслед за измышлениями международной сионистской прессы китайцы в устных беседах охотно распространяются на такие темы, как «русский фашизм», «имперская политика России» и т. п. Иногда появляются и статьи подобного рода. Например, в одном из китайских журналов была опубликована статья о В. Жириновском, уже название которой: «Русский Гитлер?…» настраивает читателя на вполне определенное восприятие содержащегося в статье материала.[327] Как тут не вспомнить национально мыслящего русского человека, который в 1975 году писал: «Мировая еврейская печать воем воет против русских «антисемитов» и «погромщиков» и призывает на защиту «бедных преследуемых евреев» весь свободный и китайский мир».[328]

Таковы некоторые проявления «традиционной дружбы народов наших двух стран». Что касается «социальной направленности» китайских реформ, то она также сильно преувеличена. Китайцы в частных беседах характеризуют эти реформы как «строительство капитализма под руководством КПК». В то же время необходимо сказать, что авторитет компартии в китайском обществе сейчас крайне низок, и повинны в этом в большой степени уже не события периода «культурной революции», а лихоимство современной китайской партбюрократии, разворачивающей страну в сторону того, что применительно к гоминьдановскому Китаю коммунистические публицисты называли бюрократическим капитализмом. Принципиальное же отличие китайских реформ от российских состоит в том, что в Китае они в меньшей степени контролируются иностранными государствами и международными организациями сионистского толка и по этой причине способны пока приносить пользу государству и народу.

А какие рекомендации по китайскому вопросу предлагает нам некоммунистическая оппозиция? Например, партия, возглавляемая таким знатоком международных отношений вообще и Востока, в частности, как В.В. Жириновский? В программе ЛДПР читаем: «Китай надлежит рассматривать как фактор стабильности на Дальнем Востоке. Необходимо укреплять сотрудничество с этой великой ядерной державой и прилагать усилия для восстановления с ней прежних дружеских связей»329. О «прежних дружеских связях» мы уже говорили. Остается выяснить, какие существуют реальные причины, по которым нам надлежало бы рассматривать в качестве фактора стабильности огромное государство, испытывающее острую нехватку ресурсов для своего развития, имеющее к России и ряду других государств территориальные претензии, постоянно наращивающее свой военный потенциал, занимающее одно из первых мест в мире по темпам роста военных расходов и на протяжении длительного времени воспитывающее армию и население в духе враждебности к нашей стране?

Необходимо, однако, отметить, что только что прокомментированые положения сформулированы в конце 80-х годов. В настоящее время этот чуткий к настроениям русского народа политик демонстрирует адекватные нынешней ситуации взгляды по актуальным аспектам отношений с Китаем.

А вот статья Н.А. Нарочницкой в «Нашем современнике», интересная не только сама по себе, но и тем, что ее автор — не просто кандидат наук, но и видная фигура в современной российской политике и публицистике. По китайскому вопросу в статье говорится: «России нужна новая восточно-азиатская политика. Стержнем ее должно стать отношение к Китаю, как главному партнеру не только в регионе, но и в более глобальном смысле». Как ни странно, это очень напоминает козыревские рассуждения о «приоритетности российско-китайских отношений». Неясно, однако, какие есть реальные основания считать Китай главным партнером России помимо того, что эту огромную страну всем хотелось бы иметь своим партнером — вот в чем вопрос.