Возникла пауза. Чарльз, поколебавшись, все же решился.

– Вы хотите сказать, что вы – Келли? – недоверчиво спросил он.

Именно этой фамилией и была подписана записка, приложенная к документам. В ней говорилось.

«Пожалуйста, внимательно прочитайте все, что здесь имеется. То же самое было передано вашему брату Тимоти в пабе «Лебедь» на Бэчелорс Уок в Дублине пятнадцатого июня. Келли».

– Да, я – Келли, – признался Шэррик. – Это имя моей матери. Иногда я так подписываюсь, в зависимости от ситуации.

Теперь все стало на свои места.

– Недавно вы побывали в Южной Америке. Об этом вы писали в «Таймс». Предположительно и в Парагвае, хотя об этом в статье не было ни строчки, – сказал Чарльз.

Теперь он понимал все.

– Верно. Хотя ваш брат Тимоти должен был об этом знать. Я же сообщил вам, что послал ему точно такой же отчет еще месяц назад. Он предпочел им не воспользоваться. А что предпочтете вы?

– Для меня уже поздно отдавать предпочтения чему бы то ни было. Заем выпущен. Уверен, что и вам это известно, – мрачно заключил Чарльз.

– Известно, но я не думаю, чтобы было поздно. У вас еще есть время для того, чтобы удержать Мендоза на плаву.

– Послушайте, нас лихорадит, спору нет. Я этого не отрицаю. Но о том, что банк лопнет, речи нет и быть не может, и посему просто абсурдно выступать с такими предложениями. Уверяю вас…

Шэррик остановил его жестом руки.

– Послушайте меня и вы поймете, почему я решил встретиться именно с вами. Дело в том, что Тимоти – человек обреченный. Это ясно. Даже если произойдет чудо, и он выкарабкается из этой комы, он останется на всю жизнь чем-то вроде мертвеца – бессловесным, ничего на соображающим существом. Растением. А вот что касается…

Чарльз побледнел.

– Значит, вам известно о том, что произошло с Тимоти?

– Известно. У меня есть источники информации. Теперь я не вижу смысла скрывать их от вас. Поскольку вы сейчас вынуждены заниматься делами вашего брата, я вам назову этот источник. Как вы поступите – дело ваше. Этот тюфяк Уиллис, лакей – самая настоящая свинья, его за пару шиллингов запросто купишь.

Чарльз покачал головой.

– А с какой целью вы шпионили за Тимом? Какое отношение вся эта история имеет к вам?

Чарльз призвал на помощь всю свою выдержку, но голос его предательски дрожал. Боже, кончится когда-нибудь этот безумный день?

– До сегодняшнего утра Тимоти был ключевой фигурой. И поэтому мне было необходимо знать, где он и что делает.

– Ключевой фигурой в чем? Где? Вообще, какое дело вам до Мендоза? Этого я никак не могу уразуметь, – недоумевал Чарльз.

Шэррик наклонился и наполнил стаканы.

– Надо признаться, что причина, почему я в это дело ввязался, предельно проста и носит ярко выраженный личный характер, – женщина. Леди.

– Женщина? Вы имеете в виду Бэт? Но ведь она с Майклом… – Чарльз не договорил. – Ведь это не Бэт, правда? Она способна заинтересоваться таким человеком, как вы. Это может быть только Лила Кэррен, Черная Вдова. Она тоже ирландка, как и вы. Вот ее в этой роли я себе очень хорошо представляю.

– Миссис Кэррен, к вашему сведению, единственная красивая женщина в Ирландии, Чарльз. Выпейте, а то у вас такой вид, что вам это просто необходимо, – заботливо предложил Шэррик.

– Конечно, это ее рук дело, кроме ее некому. – Чарльз не уступал. – Ведь она формально относится к нам. По причине ее замужества. Она – единственное звено между вами и банком Мендоза. – Он, последовав совету лорда, взял стакан и залпом выпил виски.

На этот раз Чарльз по-настоящему ощутил воздействие алкоголя. Виски согревающей волной прошло по всему телу, он сразу же почувствовал себя лучше.

– Еще? – предложил Шэррик.

– Нет, благодарю. Мне необходимо иметь ясную голову – с вами не соскучишься.

Лорд улыбнулся.

– От души надеюсь, что ваша голова не затуманится. Как я уже говорил, от вас сейчас очень многое зависит.

– На каком основании вы пришли к такому заключению? Мой отец и его братья, оба моих дяди…

– …которым пришел конец.

Ирландец снова наклонился к нему.

– Послушайте меня, молодой человек. Мендоза-Бэнк находится сейчас на полдюйма от обрыва и за этим обрывом пропасть. И он туда обязательно упадет. И Джеймс, и Генри, и Норман – все там окажутся. И от этого никуда не денешься – ведь все, чем они владеют – наличные деньги, недвижимость, другая собственность – все, что у них есть, свалится в эту пропасть вместе с ними. У руководства банком, а они – руководство, просто нет иного пути, кроме как в пропасть.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Извините меня, но мне кажется, что вы не в своем уме.

Чарльз возражал, но тихий, едва слышимый шепот внутри подсказывал ему, что все, что бы этот лорд ему здесь ни говорил, каждое его слово было чистой правдой. И ничем кроме правды.

– Вы же видите, что никакой я не сумасшедший. Сколько вам лет? Тридцать? Вы не помните тот кризис, который пережили Баринги? Вы должны его помнить, это произошло восемь лет тому назад, в девяностом году.

– Я помню, – Чарльз погружался в странное состояние, ему было лень говорить. – Но Баринги вышли из него молодцом. Они провели реорганизацию и…

– Именно. Именно реорганизацию, которая предполагает создание принципиально новой структуры. Баринги стали компанией с ограниченной ответственностью, во главе которой встал молодой Джон Баринг. А он, кстати, был в том же положении, что и вы сейчас, он не был главным компаньоном и, следовательно, не мог нести ответственность за некомпетентность, которая и привела их к краху.

Шэррик продолжал говорить, он говорил медленно, понимая, что его собеседнику очень трудно вобрать в себя все сказанное, требовалось время, чтобы осмыслить эту лавину информации, свалившуюся на него.

– Именно Аргентина свалила Баринга тогда. Примечательно, что и Баринг, и Мендоза пережили свой Ватерлоо в Южной Америке. Это весьма своеобразное место, вот только здесь, в Европе, это мало кто способен понять. И, поверьте, что-то говорит мне, что вы не последние из банкиров, кто поломает зубы на этом своеобразии.

– Да, и не первые, – помолчав, ответил Чарльз.

Он уже мог говорить спокойно.

– В этой части мира за последние пятьдесят с небольшим лет было чрезвычайно много случаев отказа выплатить долги, – добавил он.

Шэррик кивнул.

– Первым делом, как возьмете все в свои руки, вы должны провести полную реорганизацию. Но, полагаю, вы это и без меня знаете.

– В принципе, это может быть осуществлено, – Чарльз говорил, как бы размышляя вслух. – Мы могли бы предоставить этим латиноамериканцам более Реалистичные сроки выплаты долга, несколько иные условия предоставления средств, увеличить размер фонда непредвиденных расходов на случай задержек или всякого рода потерь. И самым лучшим, по моему мнению, было бы выкупить самим проданные облигации. Я имею в виду, что это позволило бы банку сохранить лицо в глазах общественности.

Эта тема заметно увлекла его.

– А их умение сохранить лицо – одно из непременных условий в банковской деятельности.

Он замолчал, внезапно поняв, что все им сказанное сейчас может быть истолковано, как его готовность вырвать бразды правления из рук его отца и его братьев. И не только как готовность, но и как страстное желание это сделать.

Шэррик без труда догадался, о чем сейчас напряженно думал этот молодой человек.

– Не смущайтесь. Вполне естественно, что вам не чуждо желание обладать какой-то реальной властью или же пофантазировать, как бы вы поступили, обладай вы ею. Вы были бы никчемным человеком, если бы время от времени вас не посещали подобные мысли.

– Ко мне это не имеет отношения, – горячо возразил Чарльз. – Я не собираюсь участвовать ни в каком заговоре против моего отца и обоих его братьев, чтобы тем самым отдать их на съедение волкам. Я просто давал комментарий тому сценарию, который был предложен вами.

– Жаль, – ответил на это Шэррик. – Я думал, вы пожелаете их спасти. Ну, а если не желаете…