Тарантога. Нет. Магуранин с Марса.

Жена. С Марса? Вон как — с Марса! Марсианин, значит? Ну, иди, марсианин ты мой, иди…

Новак покорно идет за ней. Тарантога смотрит на них.

Жена (с порога). Прошу прощенья, профессор, за все хлопоты, что он вам доставил, и за потерянное время…

Тарантога. О, это ничего, ничего…

Жена. Спокойной ночи!

Выходят. Сянко смотрит на Тарантогу, Тарантога на Сянко.

Сянко. Вот так история! Он тут часа два просидел, пожалуй, воображаю, что он вам нарассказывал… Хи-хи! (Давится со смеху, сразу закрывает рот.) Извините…

Тарантога. Значит, вы склоняетесь к мнению, что он не происходит из будущего?

Сянко издает нечленораздельный звук, смотрит на Тарантогу, как на сумасшедшего.

Тарантога (спокойно). А вы обратили внимание на ее ноги?

Сянко. Нет… А что?

Тарантога. Ее туфли… Я сейчас вам объясню. Но сначала будьте любезны, выбегите побыстрей на улицу и посмотрите, что с ними случилось. Ну, идите же, раз я говорю!

Сянко крутнулся на месте, побежал. Профессор прохаживается у открытой балконной двери. Вскоре запыхавшийся Сянко возвращается.

Сянко (с порога). Нет их… Нигде… Я до угла пробежал… Наверно, ее такси ждало внизу…

Тарантога. Не было никакого такси. Я поглядел в окно.

Сянко. Так как же? Улица видна в обе стороны, она пуста. Никого нет, скоро двенадцать… Вы думаете, они спрятались в саду? Зачем?

Тарантога. И в саду они не спрятались. Ее послали, чтоб забрать его отсюда по возможности деликатно. Не верите? Попробуйте завтра через милицию поискать Казимира Новака с женой на Саской Кемпе. Вы все еще ничего не понимаете? Ее выдали туфли. Таких ни одна женщина не надела бы. Она была одета, как одеваются женщины сейчас. Это они могли высмотреть со своих хронобусов — с летающих тарелок… Но туфель с большого расстояния толком не рассмотришь. Это туфли — ну, примерно, начала девятнадцатого века…

Сянко. А это доказательство?

Тарантога. Для меня — да. Я, конечно, не противился, делал вид, что принимаю все за чистую монету, а то они могли бы прибегнуть к более энергичным средствам. Они хотели забрать его отсюда без шума, так, чтоб ни следа не осталось… Даже мысли в чьей-либо голове. Вижу, что, поскольку касается вас, это им удалось. Они исчезли, говорите? Наверно, тротуар под ними расступился! Ну, уже поздно. Ничего не поделаешь, надо спать ложиться, завтра опять рабочий день. Доброй ночи, дорогой магистр Сянко! Спокойных снов…

Станислав Лем

СКАЗКА О ЦИФРОВОЙ МАШИНЕ, КОТОРАЯ СРАЖАЛАСЬ С ДРАКОНОМ

Король Полеандр Партобон — Воемуж Храбрунишка, владыка Киберии, был преславным воителем, а почитая методы новейшей стратегии, более всего ценил кибернетику как военное искусство. Королевство его кишело мыслящими машинами; ибо Полеандр размещал их всюду, где только мог; не только в астрономических обсерваториях или в школах устанавливал, но и в камни на дорогах помещать приказывал электронные мозги, которые громким голосом предостерегали в путь шествующего, чтобы тот не споткнулся; равно же и в столбы, стены и деревья приказывал он вставлять машины, дабы всюду можно было разузнать, какая впереди дорога. Он подвешивал их к тучам, чтобы они возвещали сверху о дожде, придавал их горам и долам; словом, невозможно было в Киберии шагу ступить, чтобы не споткнуться о разумную машину. Хорошо было на планете! Не только повелевал он кибернетически совершенствовать то, что существовало раньше, но и совсем новые порядки указами насаждал. Так, изготавливались в его королевстве киберраки и звенящие киберосы и даже кибермухи; а когда они слишком плодились, их ловили механические пауки. Шумели на планете киберрощи киберлесов, играли киберорганчики и кибергусли, а помимо этих цивильных устроении, в двакрат более было военных, поскольку король преизрядным был воеводою. В подземельях дворца у него стояла стратегическая цифровая машина необычайной отваги; были у него к тому же и полки малых киберпищалей, большие кибермортиры и всякое иное оружие, також и огневые палаты, полные пороха. Злосчастным почитал он себя лишь оттого, что у него совсем не было ни противников, ни врагов, никто не хотел нападать на его государство, когда устрашающая королевская храбрость, стратегический ум и вообще необычайная исправность кибероружия сразу же проявились бы. Из-за нехватки врагов и всамделишных захватчиков приказывал король своим инженерам строить мнимых, с коими и воевал — всегда победоносно. Поелику же походы и битвы эти были суровыми, немалый ущерб терпели от них простолюдины. Подданные роптали, когда слишком многие кибервраги уничтожали их грады и веси или когда синтетический противник поливал их жидким огнем, и даже тогда недовольство выражать дерзали, когда сам король, как их избавитель, наступая и противника искусственно уничтожая, все, что на его пути стояло, обращал во время штурмов в пожарища и пепелища. Даже и тогда роптали они, неблагодарные, хотя делалось это для их же освобождения.

Надоели однако королю военные потехи на планете и решил он пойти воевать подальше. Грезились ему космические войны и походы. У планеты же была большая Луна, пустынная совсем и дикая; король обложил подданных тяжелой податью, чтобы пополнить казну и на этой Луне изготовить войска и устроить новый театр военных действий. Подданные охотно платили налог, рассчитывая, что не будет уже больше король Полеандр освобождать их кибермортирами, ниже силу оружия своего на домах их и головах пробовать. Вот и построили королевские инженеры на Луне отличную цифровую машину, которая, в свою очередь, должна была изготовить всякие войска и самопальное оружие. Король немедля принялся так и так исправность машины испытывать; разок даже приказал ей по телеграфу, чтобы она отколола электроколенце; было ему интересно, правду ли говорят инженеры, что машина эта может все делать. Если она все может, размыслил король, — так пусть подерется. Однако содержание депеши подверглось небольшому искажению, и машина вместо приказа учинить электродраку получила приказ учинить электродракона; и как можно лучше она исполнила заданную программу.

В ту пору вел король еще одну кампанию, освобождая провинции королевства, захваченные киберкнехтами, он совсем уж забыл об отданной приказе, когда с Луны начали падать на планету каменные глыбы; очень изумился король, когда и на его дворец обрушилась скала и уничтожила коллекцию кибергномов — заводных человечков с обратной связью; сильно разгневанный, он тут же лунную машину по телеграфу спросил, как она смеет так поступать. Машина ничего не ответила, потому что ее самой уже не было на свете: поглотил ее дракон и превратил в собственный хвост.

Немедля послал король на Луну целую армию, а во главе ее поставил другую цифровую машину, тоже очень храбрую, приказав ей уничтожить дракона; но на Луне что-то сверкнуло, громыхнуло, только машину с войском и видели, потому что взаправду воевал горыныч, не понарошку, а против короля и королевства питал самые злоковарные умыслы. Посылал король на Луну генералов-кибералов, полковников-киберовников, а под конец послал даже одного кибералиссимуса, но и тот ничего не мог поделать; лишь немногим дольше обычного длилось побоище, которое король наблюдал через трубу, установленную на террасе дворца.

Сыроядец рос, Луна становилась все меньше, потому что чудовище пожирало ее кусок за куском и превращало в собственное тело. Видел король, а вместе с ним и подданные, что пришла беда, ибо когда почвы под ногами дракона уже не останется, набросится он, несомненно, на планету. Очень тужил король, но не видел спасенья и не знал, что делать. Машины посылать плохо, потому что они погибают, а самому выступить тоже нехорошо, потому что боязно. Глухой ночью король вдруг услышал, как в парадной опочивальне постукивает телеграфный аппарат. Это был королевский аппарат, весь из золота, с бриллиантовыми буквами, с Луной соединенный; вскочил король и побежал к аппарату, а аппарат тук-тук-тук, да тук-тук-тук, и отстукал такую телеграмму: «Электродракон депешей повелевает Воемужу Храбрунишке убираться прочь, ибо он, дракон, на его троне воссесть намерен!»