– Это же ты говорил и вчера! – прервала его Анжелика – А затем оказалось, что он уволил Марту. Он не собирается рассуждать спокойно или здраво – понимаешь, не собирается!. – Голос ее осекся, и девушка отвернулась, невидящим взглядом уставившись на огонь в камине.

Разрыв с лордом Эллевудом причинял ей слишком много страданий – намного больше, чем она готова была признаться даже самой себе.

– Лорд Эллевуд уволил Марту задолго до того, как ты вернулась в «Остролист», – напомнил ей Бенуа. – Другое дело, что ты узнала об этом после, уже когда в первый раз поспорила с отцом, и воспользовалась этим известием как предлогом покинуть его.

Анжелика круто повернулась к Бенуа.

– Так ты обвиняешь меня в том, что я так поступила?

– Нет, mon aimee, – ровным тоном ответил он. – Однако мне хочется, чтобы ты как следует во всем разобралась. Нельзя допустить, чтобы эта ваша временная размолвка переросла в постоянную. Возможно, лорд Эллевуд уже сожалеет о том, что так круто обошелся с Мартой, а возможно, и нет. Мы ничего не можем знать наверняка, потому что, когда ты обрушилась на него в таком гневе, ты вынудила его говорить не думая – точно так же, как и он перед этим вынудил тебя. Вы оба очень гордые люди. Однако я не допущу, чтобы вы оказались втянуты в новые витки своего гнева, поскольку это может привести лишь к тому, что вы оба еще больше ожесточитесь друг против друга. Мы обязательно навестим твоего отца, как только вернемся в Суссекс.

Анжелика уставилась на Бенуа, испытав в первый момент настоящий ужас: она решила, что Бенуа принял сторону отца. Почему ему так не хочется терять расположение лорда Эллевуда?

– А почему это ты так беспокоишься о том, чтобы я помирилась с папой? – удивленно воскликнула она. – Может быть, ты боишься, что он действительно откажется от меня и на самом деле лишит наследства? Уж не потому ли, что для такого амбициозного, но безродного человека жена, лишенная наследства, может оказаться непосильно тяжким бременем, а?

Не успев договорить, Анжелика уже пожалела о своей тираде. Не отрывая взгляда громадных голубых глаз от лица Бенуа, девушка в ужасе прижала ладони к щекам.

Лицо его словно окаменело, только на щеке все билась маленькая жилка да прищуренные глаза стали сейчас по-волчьи настороженными и опасными.

– Мне следовало оставить тебя с эрлом, – хрипло проговорил он. – Вы, несомненно, стоите друг друга. Уж с ним-то ты могла бы сколько душе угодно спорить и обмениваться взаимными оскорблениями!

– П-прости меня! – прошептала Анжелика и умоляюще протянула Бенуа руку.

– Почему ты вышла за меня замуж? – спросил он, казалось, не замечая ни ее протянутой руки, ни ее испуганного лица. – Почему ты осталась в Суссексе еще на один день?

– Что? – Анжелика непонимающе уставилась на него.

– «Потому, что не доверяла тебе», – с жестокой насмешкой ответил за нее Бенуа. – Ну уж нет, та douce amie, этого недостаточно! Ты отлично понимала, что мне вполне можно доверять, – иначе ты бы не отправилась со мной на прогулку! Почему ты решила задержаться после того, как отдала мне письмо? – Говоря это, Бенуа сделал два широких шага вперед и грубо схватил Анжелику за плечи. – Почему? – Он затряс ее с такой силой, что она поморщилась.

– Потому, что я… я не могла представить себе, что придется снова возвращаться в Лондон! – заикаясь, выговорила Анжелика.

– Вот, выходит, как все было на самом деле!.. – Он оттолкнул ее от себя и, повернувшись на каблуках, прошелся по комнате, сжав руки в кулаки.

Анжелика наблюдала за ним, онемев от ужаса.

– Ты действительно ma douce seductrice! – гневно бросил он через плечо. – Ты с самого начала поняла, какое впечатление произвела на меня, и решила воспользоваться этим. Осмелюсь предположить, что я подошел бы тебе гораздо больше, будь я урожденным джентльменом, утонченным и воспитанным, однако тебе так хотелось покончить с невыносимой жизнью, которую ты вынуждена была вести до сих пор, что для тебя сгодился бы любой мало-мальски порядочный человек!

– Это не так! – запротестовала Анжелика.

– Не так? – с горечью переспросил он. – Немало опытных шлюх пытались в свое время затеять игру со мной… Сначала смущение, робость и нерешительность, а потом ловушка захлопывается. О мой Бог! Каким же я оказался глупцом!

Бенуа стоял спиной к Анжелике, взъерошив свои густые черные волосы. Затем он подошел к широкой кровати и прислонился головой к одному из столбиков, поддерживавших высокий полог. Анжелика впервые видела его таким расстроенным.

Разумеется, несправедливые, поспешные обвинения Бенуа возмутили ее. Вспыльчивая, как всегда, Анжелика загорелась гневом, и ее голубые глаза пылали сейчас яростным огнем. Она открыла было рот, чтобы побыстрее произнести ядовитый ответ, но слова замерли у нее на устах. Девушка судорожно перевела дыхание. О Боже, они женаты всего лишь несколько часов – и уже успели так сильно повздорить! Неужели этот брак всего лишь досадная, нелепая ошибка?

Анжелика испытывала непреодолимое желание развернуться и убежать; но куда? И зачем? Ведь Бенуа любит ее. Сейчас она понимала это – понимала без слов, сердцем…

Сила его гнева была лишь мерой его любви к ней. Ее необдуманное предположение о приданом и наследстве глубоко оскорбило и ранило Бенуа.

Она обвинила его в том, что он – жалкий охотник за состоянием, желающий побыстрее вскарабкаться по лестнице чинов и званий. Бенуа никогда– нельзя было уличить в отсутствии самообладания, однако он оказался совершенно безоружен против столь неожиданного и коварного выпада со стороны женщины, которую любил…

Да, он любит ее. Анжелика никогда не была уверена в этом так, как сейчас, когда смотрела на его неподвижную фигуру, слушала его хриплое, взволнованное дыхание. Бенуа, всегда осторожный, осмотрительный, открылся ей гораздо больше, чем кому-либо еще, и она просто не может предать его, не может не оправдать такое доверие.

– Я решила задержаться потому… потому, что не могла оставить тебя, – проговорила она, и сердце глухо застучало у нее в груди. Анжелика сделала несколько шагов по комнате и протянула руку, нерешительно дотрагиваясь до спины Бенуа. – Тогда я этого еще не знала – я отказывалась признаться себе в этом, – продолжила она, стараясь говорить твердо и уверенно, хотя голос ее то и дело прерывался. – Я твердила себе, что делаю все это ради Гарри, потому что якобы не могу быть уверена в том, что какому-то контрабандисту можно доверить его спасение. Однако я задержалась именно ради себя самой, потому что поняла… – Она запнулась и замолчала, лихорадочно подыскивая слова.

Ее пальцы по-прежнему касались спины Бенуа, и внезапно она ощутила, как начали расслабляться его мускулы, хотя он и не поворачивался к ней.

– Я помню свой первый сезон… ну в общем, когда я только начала выезжать в свет, – тихо заговорила Анжелика, и уверенность постепенно вернулась к ней. – Знаешь, Бен, тогда у меня было столько надежд и ожиданий. Я думала, что в переполненных гостиных и шумных бальных залах я встречу любовь на всю жизнь – может быть, даже переживу какие-то приключения… – Анжелика вздохнула, на мгновение погрузившись в мысли о прошлом. – Действительно, сначала мне было весело и интересно, – лукаво продолжила она, – но затем я увидела, как выходят замуж мои подруги. Иногда они на самом деле решались на этот шаг по любви, но такое случалось далеко не всегда. Тогда я подумала: неужели это все, что мне суждено в жизни? Неужели и я должна выбирать – остаться ли мне одинокой старой девой или же быть одинокой, нелюбимой женой? И я решила, что уж лучше никогда не выйду замуж, если так и не повстречаю мужчину, которого смогу полюбить и который полюбит меня. Я поняла, что мне все равно, кем он окажется – принцем крови или же… или же контрабандистом.

Она обвила руками шею Бенуа и продолжила:

– Я вышла за тебя замуж вовсе не потому, что мне хотелось сбежать от папы. Таких возможностей у меня было предостаточно – например, тетушка Сара, что живет в Бате, непрестанно шлет мне настойчивые приглашения приехать и погостить у нее как можно дольше. Она очень остроумная и деликатная женщина, с ней интересно, и Гарри ее тоже просто обожает… Я могла бы поехать к ней…