Ее морил голод по еде и легком взгляде на Драстена.
И это было безотлагательно, дна должна была узнать число. Запихивая в тапки ноги, она выскочила в коридор.
Глава 13
Просыпаться после восхода солнца не было вещью, которую Драстен делал часто, но бесконечные кошмары нарушили его сон, и он спал до тех пор, пока давно не прошло время спускаться.
Он оттолкнул туманные воспоминания прочь и сконцентрировался вместо них на приятных думах о его предстоящей свадьбе. Сильван жаждал снова слышать замок заполненный голосами, Нелл будет очарована крошечными носящимися детьми, и Драстен МакКельтар хотел собственное дитя. Он бы научил своих сыновей рыбачить и высчитывать передвижение небесных тел. Он будет учить своих дочерей так же, поклялся он.
Он хочет детей, и Амерджин, он получит свою невесту у алтаря в этот раз! Не важно, что он не знал ничего о ней. Она была молодой, детородного возраста, и он будет дарить ей уважение и учтивость. И может быть однажды у нее смогут появиться чувства к нему. Может, она достаточно молода, что бы могла быть… э резвой как молодой жеребенок. Если она не умеет читать или писать ей может понравиться учиться. Или она может быть слабосильно и не заметить оригинальность обитателей Замка Кельтар.
И может его волкодавы пошли бы в плавание на баркасах через озеро Лох, щеголяя одеянием Викинга. Помахивая флагом сдачи. Ага!
Аня была его последним шансом, и он знал это. Потому что они были Горцами, которые держаться вместе из-за столетий слухов, из-за вереницы разорванных помолвок, отцы благовоспитанных молодых леди были не склонны отдавать своих дочерей ему. Они искали для своих дочерей надежных, мужей, к которым сплетни не прилипали так же легко как репей к шерсти.
Все же Эллиот, лэрд древнего клана знатного происхождения решил не замечать все это– ради двух поместий и значительного количества монет– и выгодный брак был обещан. Сейчас Драстен просто должен был скрывать свои способности достаточно долго, что бы Аня Эллиот заботиться о нем, или, по меньшей мере, что бы получить от нее нескольких детей. Он знал лучше, чем надеется на любовь. Время научило его этому хорошо.
Любовь, размышлял он. На что это будет похоже, иметь женщину, которая смотрит на тебя с обожанием? Женщину, которая бы ценила кем он был? Каждый раз, он начинал верить, что женщина могла бы заботиться о нем, она видела или слышала что-то, что пугало ее глупую и оставляла его, крича: Язычник! Колдун!
Чушь! Он был совершенно порядочным Христианином! Он просто случайно оказался еще и Драстеном, но не подвергся столкновению вер. Бог был во всем. Когда Он даровал свою красоту могучим дубам и кристальным озерам, Он так же создал камни и звезды. Возводя простое уравнение в высшую степень, вера Драстена не ослабевала, она усиливалась. В последнее время он начал снова регулярно присутствовать на мессах. Заинтересованный интеллектом молодого священника, который принял обязанности в замке. Одаренный хорошими манерами, быстрым умом, взбалмошной матерью, за которую он не мог быть осужден, и непредубежденностью взглядов, редкой в мужчинах Шотландской церкви, Невин Александр не осуждал МакКельтаров, за то что они другие. Он смотрел выше домыслов на внутреннее благородство людей. Может быть, частично, потому что его собственная мать проводила некоторые языческие обряды.
Драстен был доволен, что молодой священник будет совершать свадебную церемонию. Работу над прекрасной часовней в замке ускорили, что бы она была в готова в срок.
В ожидании приезда его будущей жены в Замке Кельтар, он принял меры предосторожности. Не только предостерег Сильвана и Дагеуса от демонстрации необычных способностей и непостижимых разговоров, но он так же велел убрать - еретические тома из библиотеки и перенести для безопасного хранения в комнату Сильвана в башне. Даст Бог, она будет так занята ее тетями и девушками, которые будут сопровождать ее, что не заметит ничего странного в любом из них. Он не сделает ту же ошибку с Аней Эллиот, которую сделал с его первыми тремя невестами. Конечно, его семья может показывать их лучшие сапоги на протяжении только двух недель!
Он не потерпит неудачу в этот раз, оптимистично поклялся он.
К сожалению, никто в замке не казался оптимистичный этим утром. После пробуждения, голодный и не в состоянии найти ни одной работающей на кухне девушки, он брел вниз по коридору к кухне, зовя Нелл, до тех пор пока она, наконец, не высунула голову из кладовой, посмотреть, что он хочет.
-Что хочет любой мужчина утром,– поддразнил он:– кроме энергичной схватки в простынях? Еды.
Она не улыбнулась и не поддразнила в ответ, бросая ему уклончиво-дерзкие и странно язвительные взгляды, Нелл уступила и последовала за ним назад в Грейтхолл и шлепнула твердым, недельной давности хлебом, выдохнувшемся элем и свиным пирогом, так что он начал подозревать, что в пироге были части свиньи, о которых он предпочитал не думать.
Где была его драгоценная копченая сельдь и картофель, жаренная, кудрявая, золотистая? С каких пор он – любимчик Нелл, получает выговор пресной едой утром? При случае Дагеусу задавали взбучку такой скудной едой – обычно, когда он делал что-то что Нелл не высоко ценила.
Так сейчас он сидел один, желая кого-то, любого, даже молодого Тристана, блестящего парня, они учились основам Друидства, разгуливающего с приветственным словом и улыбкой. Он не был человеком склонным к плохому настроению, до сегодняшнего утра, его цельный мир был выведен из равновесия, и он не мог стряхнуть неразборчивое чувство дурного предзнаменования, что все это будет еще хуже.
-Так?– сказал Сильван, просовывая свою голову в Грейтхолл, пронзая его напряженным взглядом: Где ты был прошлой ночью? Остальной он последовал более спокойным шагом. Драстен слабо улыбнулся. Если бы он прожил сотни лет, он никогда бы не привыкнул к походке своего отца. Головой вперед, остаток его тащилась позади, как будто он терпел свое тело, только потому, что оно было необходимо, что бы переносить голову, от места к месту.
Он стал жадно пить выдохнувшийся эль и сухо сказал: И тебе доброе утро, пап. Все были не в себе этим утром? Сильван даже не побеспокоился поприветствовать. Просто вопрос, который прозвучал как обвинение и заставил его почувствовать себя снова мальчишкой, пойманным выскальзывающим от ночных развлечений с услужливой девкой.
Пожилой Кельтар остановился в дверном проеме, облокотился на каменную опору и сложил руки на груди. Слишком занятый обдумыванием тайн вселенной и царапанием в своем дневнике, что бы ввязываться в тренировки или игры с мечом, Сильван был практически таким же высоким как и Драстен, но намного уже в плечах.
Драстен вынудил себя проглотить полный рот того, что, он был убежден, было пирогом из свиных хвостов. Хрусть-хрусть. Амерджин, что Нелл положила в него? Думал он, пытаясь излишне не смотреть на начинку. Она испекла ужасный пирог заранее, что бы попотчевать любого кто как-то расстроит ее?
-Я спросил, где ты был?– повторил Сильван.
Драстен нахмурился. Да, Сильван определенно был не в духе: Спал, а ты?
Он отщипнул не поддающийся определению кусок со своей тарелки и предложил его одной из собак под столом. Подняв губу, животное зарычало и отвернулось. Драстен с сомнением хмуро посмотрел на пирог, прежде чем оглянуться на отца. Этим утром Сильван выглядел на свой возраст, это и угнетало и раздражало Драстена.
Угнетало потому, что Сильван был в возрасте шестидесяти двух лет, а раздражало потому, что он неожиданно стал носить волосы распущенными по плечам, что по мнению Драстена делало его старше, и ему не нравилось вспоминать о смерти отца. Он хотел, что бы его дети имели рядом дедушку, как можно дольше. Волосы Сильвана не были больше густо черными как во время расцвета его жизни, теперь до плеч, снежно белые и обладали собственной индивидуальностью. В паре с ниспадающей голубой мантией, которую он предпочитал остальным, он воплощал образ нечесаного, сумасшедшего физика.