С течением времени проявления небескорыстного «внимания» со стороны представительниц слабого пола становились всё более частыми, настойчивыми и, судя по его рассказам, даже обременительными. Нет, он не жаловался. Происходящее представлялось ему чем-то абсолютно естественным. А вот о н и, они находили его всегда безошибочно, вычисляя беднягу с пугающей точностью в любой очереди, в любой толпе. Скорее всего, некий атавистический инстинкт в минуты необходимости вёл и х к Сашке. Удивительно, но, скорее всего, только благодаря какому-то чуду его не окрутили ещё в студенческие годы. Им просто пользовались в своих сиюминутных целях и, несмотря на выигрышные внешние данные по каким-то одним и м известным причинам ни одна из девчонок не воспринимала его серьёзно. Подобное же потребительское отношение к себе он продолжал ощущать и после окончания института. На работе, среди десятков дверей с одинаковыми табличками о н и неизменно выбирали именно ту, на которой была написана, конечно же, его фамилия. В поезде всегда приходилось перебираться на верхнюю полку, а в городском транспорте — освобождать место. И не только Сашкой, но и ими подобные отношения воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Может быть, подобное джентьменство и выглядело бы нормальным, будь оно свойственные хотя бы одному-двум процентам мужской части общества. Но при нашей-то жизни…

Судя по его не лишённым юмора рассказам, доходило до курьёзов. Так, одна старушка, которой он регулярно освобождал место в метро, просто разрыдалась однажды, когда вопреки обыкновению его не оказалось в головном вагоне. Она металась по салону, и отдельные молодые люди иногда даже неохотно поднимались при её приближении. Но ей было нужно не место. Ей нужен был Саша, и только Саша. А он в это время наблюдал за нею из соседнего вагона, куда был вынужден сесть в последний момент перед отходом поезда. «Не могу передать, как посветлело, как осветилось тихой радостью её лицо, когда наши взгляды случайно встретились! — растрогано рассказывал Сашка, — На следующей станции мне, конечно же, пришлось уступать ей место».

Женился он, в конце концов, также по обычной схеме. С той только разницей, что теперь некто, ему неизвестный, услужливо уступал Сашке своё супружеское место. А выглядело это следующим образом.

Сашка среди школьных соучеников Сергея был первым, кто защитил кандидатскую, после чего получил неплохую работу. Так вот, однажды он сидел в своём кабинете. К коллегам, как обычно, не было никаких очередей. К нему же сидело около дюжины женщин самых различных возрастов. После того как были разрешены проблемы очередной посетительницы, в кабинет втиснулись одновременно две гражданки. Та из них, которая была немного помоложе, чуть-чуть поярче, явно наглее и явно «в положении», бросив на хозяина кабинета оценивающий взгляд, добила спутницу, бросив:

— Так что, я уже не имею права в рабочее время зайти на минутку к своему жениху?

В результате вторая, этакая серенькая мышка, удалилась с недовольной гримаской на лице, и они остались вдвоём. К несчастью.

Сашка ждал. Она молчала. Вначале взгляд её затуманился. Сашка решил справиться о приведших её к нему в кабинет проблемах. Прокашлялся и спросил. Она продолжала молчать, но во взгляде её появилась укоризна. Казалось, вот-вот последует вопрос: «И не стыдно?»

Через много лет, рассказывая об этом эпизоде, Сашка признался Сергею, что в тот момент ему действительно было несколько не по себе, хотя он и не понимал, чего, собственно, он должен стыдиться и чего конкретно от него ждёт сия особа. Скорее всего, он должен был сгорать от стыда за всех обманщиков и негодяев, за всех тех, кто, становясь отцом, не хотел официально засвидетельствовать это в высшей степени знаменательное и счастливое событие. Даме же, очевидно, был необходим некто, кто бы компенсировал ей моральный, материальный и неизвестно какой уж там ещё ущерб, причинённый неизвестным индивидуумом. Она явно разуверилась в жизни и, прежде чем умереть разочарованной, решила найти такого представителя мужского пола, на котором бы ей удалось отыграться за все свои неудачи и разочарования. И — естественно — удивительный женский инстинкт безошибочно привёл её в Сашкин кабинет.

В результате через месяц они зарегистрировали свой брак, и ещё через тройку месяцев у них появился на свет первенец. Когда в последний раз Сергей был в гостях у Сашки, того можно было назвать многодетным отцом — в семье недавно появился четвёртый ребёнок. Родители не особенно баловали своих чад. Но когда те вели себя не совсем так, как следовало бы благовоспитанным ребятам, их матушка недовольно выговаривала им, с сожалением отмечая, что они «пошли в отца». Однако Сергей готов был поклясться, что внешне ни одно из этих чрезвычайно подвижных созданий не имело ничего общего ни с отцом, ни друг с другом. Они зримо отличались друг от друга характером, темпераментом, фигурой, разрезом глаз, цветом волос, радужки и даже кожи.

Нужно отметить, что супруга Сашки обычно не особенно-то сдерживала себя и в случае присутствия в доме посторонних. Особенно в периоды чёрной меланхолии, которые, судя по всему, с возрастом стали случаться у неё всё чаще. Однажды при Сергее она начала выговаривать Сашке за какой-то мнимый его проступок. Войдя в раж, дама сообщила гостю о той непростительной ошибке, которую совершила много лет тому назад, позволив этому глупцу уговорить себя (??!) выйти за него замуж. При этом она сетовала на загубленные ради него юность, красоту и невинность, а также попрекала несчастного теми блестящими перспективами, на которых ей пришлось поставить крест ради него, ради того, чтобы «сделать из него человека». Бедный Сашка! Ведь подобные «откровения», судя по всему, ему приходилось выслушивать ещё и от тёщи!

Да что там тёща! Как выяснилось из одной грустной исповеди, отношения и с другими женщинами, к сожалению, также не выходили у него за ставшие привычными рамки… Взять, например, кассиршу в соседнем магазине. Она периодически обсчитывает Сашку, недодавая от полтинника до пяти, а то и десяти рублей в зависимости от стоимости покупки и величины полученной купюры. И каждый раз, приближаясь к её кассе, Сашка внутренне напрягался, видя её у аппарата, и заранее проговаривал про себя: «Пересчитайте, пожалуйста! Вы недодали мне… рублей!» Его голос при этом должен был звучать очень внушительно. Но кассирша считает так быстро, что Сашка, никогда не отличавшийся особыми математическими способностями, просто не успевал никогда прикинуть в уме сумму сдачи, а переложив покупки в сумку и посчитав всё, уже не решался обратиться к суровой даме с требованием вернуть удержанные неизвестно за что деньги. Дома, конечно же, его ждали в подобных случаях разнос и напоминание о том, что при подобных математических и — конечно же — умственных способностях, ему никогда и ни за что не стать бы доктором и профессором, если бы не бескорыстная и жертвенная самоотдача жены и не её чуткое, тактичное и умное руководство.

В конечном итоге, после длительных самоедских терзаний, Сашка всё-таки решил пресечь столь наглое и беззастенчивое поведение кассирши. И вот однажды, посчитав заранее стоимость покупок, он собрал всю свою волю в кулак и потребовал недостающий рубль сдачи. Опешившая кассирша безропотно протянула требуемую бумажку. Уходя, он слышал, как она удивлённо прошептала контролёру:

— Смотри, совсем этот блаженненький взбесился! Никак, со своей ведьмой поссорился.

А когда перед приходом домой Сашка в тот раз вновь пересчитал деньги и сверился с положенным на сей раз в сумку чеком, то оказалось, что сдача была дана ему верно и вытребованный им рубль шёл, скорее всего, в компенсацию прежних удержаний…

Вот так и жил школьный друг Сергея Сашка, удостаиваясь внимания женщин лишь в том непременном случае, если им было от него что-нибудь нужно. А в противном случае его просто не замечали. Воистину, это был современный вариант «Идиота». Лишь один раз — и это было при последней их встрече — в голосе Сашки прозвучала обида, когда речь зашла о соседке по лестничной клетке. Оказывается, эта дама, которой услужливый Сашка неоднократно ремонтировал различные бытовые приборы, при случайной встрече на троллейбусной остановке прошла сквозь него и даже не ответила на приветствие…