Языковое самадхи часто фигурирует в дзэн. Мы прикоснулись как бы к его краю, когда говорили о фразе Уммона «Рис в чашке, вода в ведре». Когда изучающий дзэн проникает во фразы и стихи дзэн, например, из «Мумон-кан» или «Хэгикан-року», в каком великолепном мире он оказывается! Отсюда берут начало шедевры живописи, каллиграфии, скульптуры или ландшафтного садоводства и поэзии мастеров дзэн. Подлинное языковое самадхи будет достигнуто только тогда, когда изучающий много раз пройдет через абсолютное и положительное самадхи, после многолетнего изучения литературы по дзэн во всех ее аспектах. Затем изучающий может дойти до состояния «мастерства в учении» и «мастерства в демонстрации», сможет создать отчетливую картину истины, пользуясь при этом самыми простыми выражениями и самыми понятными словами.

Нансэн смотрит на цветок. Однажды в разговоре с Нансэном Осе Рикко Тайфу сказал: «Дзе Хоси говорит: небо, земля и я — одного происхождения, все вещи и я — из одной субстанции. Не странно ли?» Нансэн указал на цветок в саду и промолвил: «Нынешний народ видит этот цветок как бы во сне».

Сатте, автор «Хикаган-року», комментирует эту историю в прекрасном стихотворении:

Нансэн был выдающимся мастером дзэн; и о нем мы уже говорили. Рикко Тайфу был высокопоставленным государственным чиновником. Он изучал дзэн с Нансэном и достиг значительного продвижения в его понимании. В своих диалогах они обменивались впечатлениями по поводу дзэн, и здесь приведем пример такого диалога (мондо).

Однажды Рикко сказал Нансэну: «Ваш ученик немного понимает буддизм». — «А как обстоит дело в течение всех двадцати четырех часов?» — спросил Нансэн. «Он бредет без единого клочка одежды», — отвечал Рикко. Тогда Нансэн сказал: «Этот малый все еще стоит за дверьми зала. Он не достиг Дао. Добродетельный правитель не держит умных слуг».

Выражение дзэн «он бредет без клочка одежды» сейчас приобрело широкую известность. Оно относится к человеку, который отбросил все мирские привязанности и освободился от хаотических иллюзорных мыслей. У него нет ничего. Однако ответ Рикко не удовлетворил Нансэна, который сказал: «Этот малый все еще стоит за дверьми зала», — имея в виду, что он еще не вполне обладает истинным духом дзэн. Может показаться странным, что Рикко подвергся столь категорической критике. Разве он не достиг того, к чему стремится изучающий дзэн? Если быть точным до конца, «малый за дверьми» — тот, кому еще не дарована привилегия допуска ко двору императора. Выражение «умные слуги» относится к придворным, которые слишком хитры, чтобы можно было на них полагаться. Слова «без клочка одежды», пожалуй, были свежей и довольно оригинальной фразой в практике Рикко; они употреблены здесь, чтобы показать ничто, пустоту. Но если изучающий остается на месте, полагая, что достиг конечного состояния, ему еще очень далеко до подлинного понимания дзэн. Получив такое замечание, Рикко, должно быть, кивнул в знак согласия со словами Нансэна. Судя по другим описаниям его поведения, он, по всей вероятности, впоследствии достиг этого большого понимания.

Повторяя слова: «Земля, небо и я — одного происхождения; все вещи и я — из одной субстанции», Рикко цитирует Дзе Хоси (382–414). Дзе был учеником Кумарадживы, пришедшего в Китай из Центральной Азии в 401 году; Кумараджива перевел на китайский язык многие буддийские писания и оказал огромное влияние на развитие китайского буддизма. Сам Дзе был гениальным буддийским ученым. Рассказывают, что он безвременно погиб, казненный за то, что по религиозным убеждениям отказался повиноваться повелениям правителя области. Дзе, согласно легенде, написал перед казнью следующее прощальное стихотворение:

В другом случае Дзе писал: «Человек, который исчерпал истину, обширен и пуст. Он не оставляет следа. Все вещи созданы самим человеком. Тот, кто понимает, что вещи — это он сам, — настоящий мудрец».

В ответ на цитату Рикко Нансэн говорит: «Видишь этот цветок: говорят, что Татхагата видит природу Будды обнаженными глазами. Можешь ли ты увидеть ее?» Рикко был уверен в своем понимании, но когда он посмотрел на цветок, он не смог увидеть в нем природу Будды, а увидел лишь пион. Тогда Нансэн и произнес свое суждение: «Нынешний народ видит цветок как бы во сне». Различие способностей было неоспоримым, и Рикко пришлось отвесить поклон Нансэну.

Тексты дзэн немногословны и выражают лишь существенный пункт. Мы не знаем, действительно ли этот приводимый здесь разговор имел место, или Нансэн отбросил все вводные фразы и просто вынес свое суждение. Важнейший пункт заключается в том, что Нансэн поставил истину дзэн прямо перед Рикко. Он вводит проблему познания. Возможно, что это был один из самых ранних случаев в истории дзэн, когда эта проблема рассматривалась в таких частностях. Четыре строки стихотворения Сэтте дают нам прекрасное описание чистого познания:

1. «Слышать, видеть, касаться» — это слуховые, зрительные, осязательные и другие ощущения; «знать» относится к познанию.

2. «Не одно и другое» означает, что ощущение и познание не следует отделять друг от друга; познание и познаваемый предмет также не чужды друг другу; они взаимно связаны, и это делает возможным трансцендентное познание.

3. «Горы и реки» изображают внешний мир.

4. «Зеркало» — аспект нашей субъективности,

5. Строка «морозное небо, заходящая луна в полночь» отражает спокойное и возвышенное состояние чистого познания, в котором встречаются внешний предмет и наше ощущение.

6. «Ясные воды озера» — наш ум, в котором происходит чистое познание,

7. «Отражают тени» — чистое познание.

8. «В холоде» опять-таки выражает то безмятежное и высокое состояние ума, в котором совершается чистое сознание. Ум бывает таким же спокойным и безмолвным, каким бывает морозное небо в полночь во время захода луны.

Слова «Нельзя рассматривать горы и реки в зеркале» имеют тот смысл, что вы не должны утверждать, как это утверждают идеалисты, что внешний мир представляет собой не что иное, как проекцию субъективного зеркала вашего ума, что ощущения не в состоянии выйти за пределы самих себя и коснуться внешнего предмета. Истина противоположна таким идеям. В глубоком безмолвии середины ночи озеро спокойно отражает морозное небо, заходящую луну, деревья и траву. Торжественный процесс познания совершается исключительно между вами и объектом.

Само познание происходит благодаря двум процессам: во-первых, это чистое познание, во-вторых, узнавание чистого познания. В чистом познании нет ни субъективного, ни объективного элемента. Подумайте о том моменте, когда ваша рука касается чашки: существует только это прикосновение. В следующее мгновение вы узнаете, что ощущаете прикосновение. Сначала оно вызывается просто благодаря взаимодействию между рукой и объектом, и в этот момент имеет место чистое познание. В следующее мгновение чистое познание узнается отражающим действием сознания, и узнанное познание оказывается завершенным. Затем возникают субъективный и объективный элементы; человек говорит: «Это чашка на столе». Но в тот момент, когда все еще продолжается чистое познание, нет ни субъективного, ни объективного элемента, есть только прикосновение — и никто не говорит о том, что чашка находится на столе. Выразимся иначе: чистое познание происходит только благодаря встрече первого нэн с объектом. В этой встрече совершается трансцендентное познание, однако оно еще не узнано сознанием. Гуссерлианская феноменология не отмечает действия первого нэн, который трансцендентно чувствует объект, таким образом она отказывается признать трансцендентное познание.