– Да будет тебе ясно, Николь, я остаюсь женой Алекса. Я буду по праву находиться рядом с ним на любом общественном собрании, и какие бы сцены ты ни закатывала, ничто не выведет меня из равновесия. Если ты намереваешься играть вторую скрипку при мне, тогда милости просим, можешь преследовать моего мужа, но я его никогда не отпущу от себя, и тебе не запугать меня – я не откажусь от своего законного места.

– Ты лишь останешься в дурах, цепляясь за него, – прорычала Николь. – А насчет твоих десяти детей – тебе повезет, если ты забеременеешь хотя бы одним. Алекс будет спать в моей постели, а не в твоей.

– Какая вульгарность скрывается под такой красотой, – ответила Кейт пренебрежительно.

От бешенства щеки Николь покрылись красными пятнами, глаза ее пронзали Кейт.

– Я своего добьюсь, ты, самодовольная дрянь. И сегодняшний вечер еще не кончился.

Бросив сопернице перчатку, Николь поспешно удалилась. Кейт вздохнула с облегчением. Во втором раунде соотношение сил не изменилось, решила Кейт. Однако ей уже было трудно сохранять самообладание. Конечно, она бросала в физиономию Николь гордые слова, вела воинственные речи, но Кейт было известно, что для их воплощения сил у нее маловато. Если Алекс нарушит слово и изменит ей, то Кейт придется убраться восвояси и умереть.

Горькая правда состояла в том, что Алекс всегда называл единственной причиной их брака – желание иметь детей. Об этом они и договаривались. Алекс не обещал посвящать Кейт в свое прошлое, но по брачному контракту обязался хранить верность жене. Кейт не могла, не желала делить мужа с другой женщиной. Это не должно повториться. Но вымаливать любовь она тоже не станет. Пройти через такое унижение – это уж слишком.

Внезапно слова, сказанные Николь перед уходом, всплыли в памяти Кейт. Вечер действительно еще не кончился. Надо было возвращаться в зал, встать рядом с Алексом. Вздрогнув от страха, Кейт убрала расческу, схватила сумочку и поспешила вон из комнаты.

XI

– А, вот и ты, моя дорогая, – Вера Паллистер незаметно приблизилась к ней, как только Кейт вступила в зал. Она взяла невестку под руку и повела медленным прогулочным шагом, делая вид, будто они секретничают, чтобы никто не вмешался в их разговор. – Я хотела поговорить с тобой с глазу на глаз. В моих интересах познакомиться с тобою ближе, – заявила она с такой же прямотой, с какой обращалась к ней Кейт.

– Не сейчас, Вера, – отрывисто сказала Кейт, ища глазами Алекса. Мужа не было в том углу, где она оставила его, но, вероятно, он устал стоять и присел где-нибудь. Слишком много людей вокруг – так плохо видно.

– Алекс все еще с сэром Эдвардом? – спросила Кейт, уверенная, что Вера присматривала за сыном.

– Убеждена, им есть о чем поговорить. Сэр Эдвард – старая напыщенная зануда, но полезный человек. Как ты относишься к политике, Кейт?

– Отрицательно, но, естественно, буду считаться с желанием Алекса. Если он захочет стать политиком, я окажу ему любую поддержку, какая от меня потребуется.

– Разумный подход. Интересно, насколько ты вообще разумна, – сухо заметила Вера, бросив на Кейт испытующий взгляд. – Ты странная девушка.

– Нет, не девушка, Вера, я давно уже стала взрослой, – ответила Кейт с грустной иронией. – К тому же вы, на мой взгляд, тоже странная мать.

– Некоторые женщины просто иначе скроены: не для материнства. Грязные пеленки умиляют далеко не всех.

– Особенно людей с широкими взглядами.

– Дело вкуса.

Пренебрежительный тон Веры вызвал слабую улыбку на губах Кейт. Мать Алекса не переносила собеседников, которые не смотрели ей в рот. Поскольку их позиции не совпадали ни в чем, разговор для Кейт показался пустой тратой времени. Несмотря на заверения матери, что Алекс все еще беседует с сэром Эдвардом, Кейт не терпелось вернуться к мужу. Она снова посмотрела вокруг и нахмурилась, не увидев ни того, ни другого.

– Я не жду, что понравлюсь тебе, Кейт. Лишь немногие женщины симпатизируют мне. Но я сила, с которой надо считаться, поэтому не думай, что сможешь не замечать меня.

Кейт заставила себя отвечать свекрови:

– Я слишком хорошо воспитана для того, чтобы не замечать вас. Но вряд ли буду раболепствовать. Я не собираюсь вступать в ваше силовое поле.

Вера скептически приподняла бровь:

– Если ты останешься женой Алекса, дорогая Кейт, ты неизбежно будешь втянута в сферу моего влияния.

– Я почему-то сомневаюсь в этом, – коротко бросила Кейт, возмущенная двусмысленным намеком.

– Сомневаешься, что останешься женой Алекса?

Кейт потребовались значительные усилия, чтобы сдержаться, но она остановилась и с презрением посмотрела на Веру.

– Вы удовлетворены исходом вашего гамбита нынешним вечером, Вера?

Та засмеялась.

– Нахожу его очень интересным, хотя это и не совсем то, чего я ожидала. Пока победа за тобой, моя дорогая, однако не знаю, сумеешь ли ты ее удержать. Николь чрезвычайно честолюбива. Ей не по нутру, когда ее унижают, а я весьма сомневаюсь, что Алекс так уж неподвластен ей, как изображает.

– И, конечно, вы бы предпочли видеть ее своей невесткой.

Вера улыбнулась одним уголком рта, в глазах отразилась усталость.

– Не обязательно. Николь – натура предсказуемая и в силу этого несколько скучная. Тебя я назвать такой не могу. Пока, во всяком случае.

И тут рука, поглаживающая белые котлетки бакенбардов, привлекла внимание Кейт. Поверх плеча Веры она увидела, как сэр Эдвард остановился у входной двери и с лучезарной улыбкой обратился к сопровождавшей его женщине. Кейт замерла: сэр Эдвард отлучался из зала, а вовсе не беседовал с Алексом. Но тогда где же Алекс? Сердце Кейт бешено заколотилось, не желая мириться с ответом, внезапно пришедшим ей на ум.

Она резко втянула в себя воздух, стараясь ничем не выдать страданий. Затем, собрав всю свою гордость, обратилась к женщине, для которой ее интриги были важнее, чем чувства людей.

– Итак, у вас даже ложь идет в ход. Это недостойная игра, Вера, раз вы прибегаете к обману. Где Алекс?

Само присутствие сэра Эдварда говорило о многом. Однако взгляд Веры не выразил ни вины, ни досады, когда она вновь посмотрела на Кейт. В них горело лишь злобное оживление.

– Я просто помогла тебе сделать неверное предположение. Как заметил на днях мой сын, предположения надо делать с осторожностью. Алекс думал, что перехитрил меня, но сегодня вечером я так или иначе получу ответы на свои вопросы. Алекс на террасе – с Николь. Теперь, дорогая Кейт, какой ход предпримешь ты?

Перед Кейт было только два пути. Можно прикинуться, будто она полностью доверяет Алексу и изобразить его свидание с Николь этаким пустячком. Однако отчаяние разрасталось внутри как злокачественная опухоль, пожирая надежды и затягивая зловещей тенью будущее, которое до сегодняшнего вечера казалось таким светлым. Кейт не подозревала, что мрачная тьма потушила блеск ее глаз.

– Боже милостивый! – ахнула Вера, и нахмуренные брови прорезали складку на тщательно подкрашенном лице. – Мне и в голову не приходило, что ты любишь его.

Кейт была начеку, спрятав свои страдания под маской безразличия.

– Что, все эти двери ведут на террасу, о которой идет речь? – спросила она ровным тоном, ничем не выдавая свои намерения.

– Кейт…

В голосе Веры прозвучали совершенно не свойственные ей нотки просьбы. Заметив упрямое выражение на лице Кейт, она вздохнула.

– Ты мне не поверишь, но я сожалею, что причинила тебе боль сегодня вечером. Если ты послушаешься мудрого совета женщины с многолетним опытом, то не пойдешь на террасу. Дай им время. Когда вернетесь домой, Алекс будет твоим.

Слова свекрови звучали мягко, искренне, в ее глазах Кейт прочла симпатию и заботу. Но какое это имело теперь значение – у Кейт не осталось выбора.

– Вы не понимаете, Вера. Я должна пойти. Буду признательна, если вы покажете мне кратчайший путь.

Рука Веры легла на ее руку, словно пытаясь удержать.