— Вообще-то слышал, — нерешительно произнес Тараканыч.

— Во-вторых, — продолжал Коля, — вы сможете использовать его как личный транспорт. Тем более у вас болит нога…

— А если цапнет? — поинтересовался маг.

— Никогда! — твердо заверил Редькин. — Дизель, лечь!

Волкодав без задержки выполнил команду.

— Можете сесть, ваше высочество, — сказал Коля, — и вы сами убедитесь, как удобно на нем кататься.

Тараканыч сомневался недолго: ныла ушибленная нога и ходить было трудно. Он с опаской подошел к собаке, которую, поглаживая, держал Редькин, и взгромоздился на ее мощную спину. Волкодав по Колиной команде сделал несколько шагов.

— Полезная тварь! — Чародей радостно засмеялся. — Беру подарок!

Он хотел слезть с Дизеля, но пес глухо зарычал, обнажив клыки. Волшебник ойкнул.

— Николя! — тревожно крикнул он — Что с барбосом?

— Дизель, беги! — приказал Редькин, и волкодав побежал, унося чародея.

— Останови животное! — долетел из темноты протяжный крик Тараканыча. — Ребятушки! Спасайте своего короля!

Но ни один из десяти тысяч непутяков не двинулся с места. С раскрытыми ртами они впились глазами в экран, где банда бритоголовых преследовала симпатягу Торро.

Редькин прыгнул в седло педоката, нажал на педали, и вездеход тронулся с места. Непутяки, словно загипнотизированные, всколыхнулись и побрели следом за телевизором, постепенно вытягиваясь в длинную нестройную колонну. Они сталкивались, наступали друг другу на ноги, но никаких конфликтов это не вызывало, ибо непутяки не в силах были оторваться от телевизора.

Тем временем отважный Торро ловко насадил на гигантский кактус всех бритоголовых, а сам сиганул в озеро, где вступил в схватку с местным чудовищем…

Редькин вертелся в седле, боясь, что непутяки отстанут или куда-нибудь провалятся. Он старался вести колонну по ровным местам, что было очень нелегко в темноте. По Колиному лицу градом катил пот. От напряжения сводило судорогой ноги, но он, не останавливаясь, нажимал на педали.

«Когда же кончатся эти проклятые горы! — думал Редькин, чувствуя, что сил остается все меньше и меньше. — Только бы дотянуть до железной дороги…»

Заканчивалась тридцать вторая серия, когда захлопали крылья и на Колино плечо опустился попугай.

— Хорошо идут! — произнес Леро, кивая на колонну. — Минут через сорок будете на месте. Все готово к приему!

Издалека донесся хриплый лай. Впереди педоката, метрах в ста, вдруг возникла фигура без брюк. При свете фар Коля успел узнать Тараканыча, который бежал зигзагами. Потом возник Дизель. Редькин видел их не больше пяти минут, после чего чародей, преследуемый собакой, исчез в темноте…

— Нущяк! — взревели непутяки, до смерти напугав Редькина.

Оказалось, что непобедимый Торро завязал морским узлом водяное чудовище, вызвав восторг у непутяков…

К концу тридцать четвертой серии колонна, оставив позади Мусорные горы, вошла вслед за Редькиным в громадные ворота приемного пункта, выстроенного специально для этой цели.

Последним вбежал совершенно раздетый, но в шлеме, Тараканыч.

Бронированные ворота закрылись. Непутяки оказались в ловушке, но телевизор еще работал, и они не замечали опасности. Педокат двигался вдоль рельсов, где стоял состав железнодорожных платформ со стальными контейнерами. Мощные локомотивы были готовы к отправлению.

Как только колонна вытянулась вдоль состава, со всех сторон ударили струи «Антинепутина». Тут уж непутякам было не до кино. Они заметались, не зная, куда бежать от ненавистного запаха. Первым нашел убежище Тараканыч.

— Сюда! — заорал он, ныряя в один из контейнеров. — За мной!

Непутяки, давя друг друга, ринулись в контейнеры. Редькин поспешно откатился от платформы, боясь быть растоптанным.

Не прошло и четверти часа, как посадка была закончена. Десять тысяч непутяков засели в контейнерах, наглухо задраив за собой люки.

Тяжелые створы ворот разошлись, локомотивы тронулись с места и, набирая скорость, потащили состав на космодром…

В девятнадцать часов по ха-мизонскому времени со дна высохшего озера Пегар стартовал космический паром, унося непутяков на планету Дебаранс. Заметим, что атмосфера этой планеты на 90 процентов состояла из углекислого газа, столь любимого непутяками. Так что план Редькина можно с полным основанием считать гуманным и человечным.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ,

в которой все волнения позади

Наступил наконец день, которого так ждали наши герои.

С утра у дома Мебиуса начали останавливаться десятки машин с ха-мизонцами. Проводить землян прибыл сам ширх Риториус и сопровождающие его лица. Мебиус в последний раз проверил все системы «Космососа» и доложил о готовности установки.

Прямо перед зданием «Космососа» состоялась церемония прощания. Редькин, Сид, Леро и Дизель, взволнованные торжественной минутой, терпеливо слушали речи выступавших.

Речей было много. Коля, опоясанный Зеленой Лентой, смущался и краснел от обилия похвал и комплиментов.

Землян благодарили ученые и врачи, торговые работники и артисты, архитекторы и домохозяйки, дети и писатели — словом, представители всех слоев населения Ха-мизона. Последним выступил ширх Риториус.

— Душат слезы и не хватает слов! — воскликнул он. — Больно подумать, что сегодня мы расстаемся с отважными пришельцами. Один из моих советников, не буду называть фамилию, предлагал оставить их с нами навсегда. Нет, сказал я, силой можно удержать лишь тело — душа все равно будет не с нами…

Мы, ха-мизонцы, всегда считали себя высшими существами Вселенной, мы были уверены, что никто не может сравниться с нами. Будем откровенны: мы ошибались. И сегодня я говорю во всеуслышание! Есть планета, у которой мы можем учиться мужеству и решительности, находчивости и скромности.

Вот они стоят перед нами, такие разные и, на первый взгляд, забавные. Я не хочу никого из них выделять и все же не могу не сказать о втором слева в первом ряду.

Этому мальчику с редким цветом волос мы обязаны победой над непутяками и своим светлым будущим, если оно будет.

В честь него решено переименовать главную улицу Супертауна в улицу Коли Редькина.

Собравшиеся захлопали.

— Сегодня, провожая землян, — продолжал ширх, — мы не говорим «прощайте»! Мы говорим «до свидания»! Но если нам все-таки не суждено больше встретиться, знайте, друзья, вы навсегда остались у нас вот тут! — Риториус постучал кулаком по груди, расчувствовался и, достав платок, оглушительно высморкался.

От имени отъезжающих с ответным словом выступил Редькин.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — сказал он, — но лично меня слезы не душат. Я очень соскучился по дому, хотя на Ха-мизоне нам скучать не пришлось.

Скажу честно, у меня на это лето были совсем другие планы, но я нисколечко не жалею, что очутился у вас в гостях.

Жизнь на Ха-мизоне меня многому научила. У вас замечательные машины и прекрасная техника, о которой я обязательно расскажу на Земле. Но дело не только в технике.

Только здесь, на Ха-мизоне, где не поют птицы, а вместо лесов Мусорные горы, я впервые по-настоящему понял, какое это горе, когда умирает природа.

Обещаю сделать все возможное, чтобы вы получили саженцы и семена. А остальное будет зависеть от вас, дорогие ха-мизонцы. Мы от всего сердца желаем вам чистого воздуха, чистых рек и счастья в личной жизни! До свидания!

Риториус подбежал к Редькину, поцеловал его в лоб и вручил справку для школы, на случай если Коля опоздает к началу учебного года. После этого Коля и ширх подписали договор о дружбе между Ха-мизоном и Землей. Кроме того, было решено, что связь между планетами будет осуществляться при помощи «Космососа» раз в неделю, по четвергам.

Мы не будем описывать, как Редькин и его друзья заняли место на стартовой площадке, где уже находился воздушный шар, как заработал «Космосос» и как проходило возвращение.