— Какая?

— Да вот эта — он на ходу обернулся и указал назад.

Шершень, не сбавляя хода, увидел два серых пятна пульсирующих на невидимой стене.

— «Шипучка». Система блокировки нанов.

— Не слышал о такой.

— Потом, если захочешь, расскажу…

Волна паники расходилась от центра подземного перехода.

«Третий, где третий?»

Мимо Шершня пронеслись две фигуры. Вначале он подумал, что это кто-то из пассажиров, но понял, что это те двое парней, эскорт красавицы-спортсменки. Куда они бежали, он увидел через секунду.

Милицейский патруль с резиновыми дубинками наготове, бежал в их сторону. Траектории движения эскорта и патруля пересеклись уже почти на выходе из перехода. Парни практически синхронно пригнулись и, обхватив милиционеров за поясницы, повалили их на серую плитку. Начальник патруля был вынесен лихим маваси-гири, выполненным девушкой, появившейся почти ниоткуда. Как «Церковь Кремниевого Будды» объяснит асоциальное поведение своих последователей?

— Притормаживаем, ребята…

В зал второго терминала они вошли быстрым шагом. Привлекать лишнее внимание не стоило, хотя охрана вокзала уже наверняка имела их изображения и отрабатывала поиск.

Они пересекли зал и вышли на воздух.

«Вот и все?»

Плотные ряды машин, деловито снующие в поисках клиентов таксисты, носильщики с железными тележками, приехавшие и отъезжающие. Обычная суета привокзальной площади нарушалась в нескольких десятках метров от одного из суперванов «Скифа».

Серое пятно, имеющее четкие человеческие контуры, но при этом заметно меньшей плотности, нежели те, что они встретили в переходе, колыхалось у одного из фонарных столбов.

Шершень остановился.

— Что такое? Почему стали? — спросил Кэп.

— «Сэндмен».

— Я вижу. У нас «магниты». Спамим кнопки и гоу-гоу!

— Не прокатит. Он разрядил рой и его большая часть сейчас невидима. Он сконцентрируется уже в точке непосредственного контакта.

— И что дальше? — спросил Костя.

— Вариантов много. Например, сформировать лезвие в три нана толщиной, отрезать мою кисть и отобрать сумку. Или пройти через жизненно важные органы и, опять же, забрать сумку. Или просто сбить с ног и отобрать сумку.

— Ну и что ты предлагаешь делать?

— Уходите.

— Что?…

— Ему тоже не нужна лишняя возня, — сказал Шершень, доставая «магнит».

— Но…

— Валите, блин, нечего тут героев из себя корчить.

— Но у меня тоже «пушка». Может вдвоем?

— Иди отсюда, Кэп.

За спиной уже слышался шум. Патрули и зеваки. Люди любят драки, особенно смотреть на них со стороны.

— Я остаюсь, — глухо сказал Кэп.

— Твой выбор. Константин, идите.

— Куда?

— Вон к тому супервану, около которого стоят трое.

Костя отошел от них и по широкой дуге начал обходить «сэндмена».

— Почему он ничего не делает?

— Поди спроси…

Огонек тревоги в «стеклах» опять запульсировал. Шершень оглянулся.

Из толпы вышли двое. Мужчина и женщина. «Каркасы». Они не спеша проследовали мимо патруля, машин, кучки таксистов, повылазивших из своих машин, и подошли к тому месту, где стояли Шершень с Кэпом. Кобольд не двигался. Конур пятна не менялся. Четкая структура стабилизаторов и колышущийся между ними туман нанороя. Шершень увидел, что Костя присоединился к ребятам, стоявшим у супервана.

Мужчина и женщина подошли к ним.

— Уходи.

Кобольд не шелохнулся.

— Уходи… — сказал мужчина.

— …сейчас, — закончила женщина.

Суть того, что произошло потом, Шершень осмысливал потом долго. В беспокойные сны о войне, тревожившие его со времен, когда он был «солдатом удачи», вплелись символы и образы о вещах, которых он никогда не видел. Его «стекла», активированные в режиме «частично наложенной виртуальности», самопроизвольно перешли в полноформатный режим. Их фигуры стояли на тех же местах, где и в реальности, но окружающая обстановка изменилась. Потом еще и еще раз, с такой скоростью, что у него начала кружиться голова. Образы вертелись вокруг него с невероятной скоростью, такой, что он не успевал разглядеть ничего.

Они говорили. Эти двое… или трое… Сколько личностей привел с собой Кобольд и был ли разделенной сущностью Арбитр? Не важно. Скорость, с которой они обменивались информацией, была непостижимой для человеческого сознания. Может какой-нибудь гейткиперский деми-лич или адепт типа Net4er’a смогли бы выдержать этот поток данных, но Шершню оставалось только опустить руки и ждать когда полиморфы закончат свою «беседу». Последний образ, который ему удалось уловить — некий аппарат, диск в форме усеченного конуса, верхняя плоскость которого была чуть меньше нижней. На торце, густо оплетенном вязью тонкого орнамента, располагались изящные кнопки управления и разъемы для кабелей, четыре универсальные панели питания, преобразующие в электроэнергию самый слабый солнечный свет, на верхней плоскости — изощренный узор, при первом приближении напоминавший индийскую мандалу. Потом концентрические круги, расходящиеся из центра, пересекаемые прямыми линиями квадратов расплылись и реальность вернулась на свое место.

Свистопляска прекратилась, и реальность вернулась на свое место.

Контуры Кобольда изменились. Он превратился в плотный черный шар, по поверхности которого разбегались серые змейки. Несколько секунд повисев в воздухе, медленно поднялся и ушел в небо.

— И это все?… — с недоумением спросил Кэп.

— Тебе мало? — ответил Шершень, пряча «магнит» в карман пальто.

— Встретимся на…

— …«Вырлице»

…Шершень сидел на одной из открытых площадок, висевшей над пустым пространством Колодца, испытывая легкий дискомфорт от коктейля из агарофобии и боязни высоты.

Арбитр выбрал странное место. Открытое, со всех точек, на небезопасной высоте, в помещении, где все просматривается как визуально, так и через камеры полного волнового спектра.

Шершень смотрел по сторонам, время от времени потягивая безалкогольное пиво. Дико хотелось курить, но в этом месте это запрещалось.

Близнецы появились неожиданно. Они подошли к столику с разных сторон.

— Ты пришел один, прокси.

Близнецы сказали эту фразу в унисон.

Шершень выдержал паузу.

— Этот разговор между нами.

Близнецы присели.

— Почему ты не сказал, что остальные не собираются атаковать? Они ведь не планировали этого вообще. Ведь так?

— Да…

— …но если бы он знал, что…

— …вы знаете, то Кобольд действовал бы…

— …по-другому и он тоже…

— …действовал бы по-другому.

— После того, что ты сделал на вокзале, я вообще не понимаю, зачем мы тебе понадобились. Ведь ты мог остановить его еще там, за Периметром. Ведь так? Ты мог сделать это еще там?

— …Война запрещена.

— В правилах есть исключения.

— Нет исключений…

— …если ты сделал исключение, то это…

— …уже другие правила.

Шершень глухо кашлянул. С таким началом разговор мог перейти в пустопорожнюю философскую перепалку. Какая уже разница? Что случилось, то случилось. Но все же…

Арбитр прервал его размышления.

— Где модуль?

— Со мной. Я получаю то, что мне нужно, а ты возвращаешь Снеговику члена семьи.

— Что тебе….

— ….нужно?

— Я говорил. Ответы на вопросы.

— Я не убивал Чешира. — сказал парень.

— После того, что я видел сегодня это и так понятно. Ты пацифист, каких поискать. Меня интересует ответ на второй вопрос. Автономность.

— В большом знании…

— … большое горе.

— Сделай меня несчастным.

— Ты сам этого…

— …хотел.

Девушка порылась в сумке и достала из нее флэш-проигрыватель, сунула в уши «бананы» и закрыла глаза. Юноша посмотрел на нее и начал говорить.

— «Элиза» реформировала иерархию полиморфа. Хаос-генератор стал структурным элементом, равнозначным хабу. Он не мог порождать модули, но реализовывал функцию мотивирования и целеположения. Здесь его роль стала главенствующей.