Shershen 2 Snowball: переключись на базу СБ.

Snowball: цель?

Shershen: дополнительный фильтр для финальной обработки. Нужны те, кто прошел через ворота за последние три часа, и сопоставь это с динамикой заполнения зала.

Snowball: ясно.

Shershen: у тебя полчаса.

Snowball: ясно.

Ударный проход Ace[X] по маршруту «адреналин» — «квад» — «рельса» и захват контроля над зоной доминирования и основными точками респауна. Три фрага, отбитых на Grunt'e, и два на ShootR'е. Сейчас он безусловный лидер. Время для нового альянса. Переломный момент. Третья четверть. Перелом наступает, когда Ace[X] и Tresh-Clone заключают перемирие. Для опытных наблюдателей становится ясно, что судьба полуфинала предрешена. Задача Grunt'а упрощается до одного пункта — выйти из полуфинала с тем счетом, который он набрал до текущего момента. Попытка не пытка. Возможно, Арбитр еще вообще не прошел через ворота. Не надо было полостью снимать внешнее наблюдение. Тактика упрощается. Ace[X] — ведущий. Задача Tresh-Clone — прикрывать его на маршрутах сбора бонусов и отбивать ShootR'а от возможностей захватить их. Он придерживает эти зоны, попутно вышибая Grunt'а там, где это получается. Ace[X] носится по карте в «кваде», задерживаясь в точках доминирования, для того, чтобы сделать два-три точных выстрела и вынести аутсайдеров еще на пару фрагов. ShootR просекает тему. При таком раскладе ему ничего не светит. Загнанный в угол зверь. Он решает идти ва-банк и концентрирует все силы на своем бывшем союзнике — Tresh-Clone. Шотган, пулемет и плазмаган. Оружие ближнего боя. Первая атака на Tresh-Clone успешна. Залитый ураганным огнем из пулемета, Tresh-Clone растворяется, чтобы возродиться на другой стороне арены. Выйдя из боя с двадцатью процентами жизни, ShootR подхватывает «квад» и уходит, чтобы быстро отожраться и вернуться на точку. Новая тактика ShootR'а дает свои результаты, следующие несколько минут до перерыва. Пока Ace[X] и Tresh-Clone решают, что делать дальше заканчивается третья четверть полуфинала…

Шершень перевел очки в пассивный режим и вышел из зала до начала последней четверти полуфинала.

Толпа, вывалившая из главного зала для пополнения запасов пива и чипсов, перекура или просто размять кости, заполнила фойе.

Плахотнов сидел в одном из многочисленных «уголков отдыха» с пластиковым стаканчиком пива и раскрытой пачкой чипсов. Он размерено доставал чипсы из кулька и с хрустом прожевывал.

— Перекусываешь?

— Типа того.

— Так что, все без проблем?

— Оперов среди них нет, сидят, смотрят игру. Удовольствие получают.

— Может, есть кто-то в зале?

— Шон бы тебе сказал.

— Дай чипсов…

— Угощайся.

Шершень запустил руку в шуршащий кулек и достал большую пригоршню чипсов.

— Шевелев — не последняя фигура на Холме.

— Его величина заметна на ежеквартальных докладах европейской комиссии и на съездах футурологов.

— Он занимался полиморфами.

— Каким макаром?

— В разрезе технологической сингулярности. По его предположениям, появление независимого искусственного интеллекта приведет к качественному скачку в культурной парадигме западноевропейской культуры. Полиморфы заняты поиском смысла жизни и то решение, которое они найдут, поможет нам понять, кто мы есть.

— Коля, это на уровне спекуляций технологических сектантов. Тут логики нет. Мы их создали, мы им давали смысл жизни, и тут вдруг яйца курицу будут учить?

— Мы давали им смысл жизни, когда они под нашими операторами сидели.

— Все равно это болтовня.

— Шевелев промоделировал развитие сцены полиморфов на основе их поведения. В этой модели Арбитр являлся не рядовым членом сцены и даже не топ-менеджером. Он элемент контура контроля. Он вне сцены.

Плахотнов ритмично прожевал остатки чипсов, достал из пачки одноразовую салфетку и тщательно вытер ей руки.

— Хорошо, предположим, он имеет такое отношение к сцене. Что это добавляет к нашей ситуации? Шевелев сидит тихо и ничего не предпринимает.

— Ты не думал, что он тоже может встречаться с Арбитром сегодня? Ну, это так, слегка безумное предположение, но все-таки? — Шершень сделал паузу. — Валера, я нашим пока ничего не говорил, у них и так работы хватает. Следи за ним. Проработай возможные сценарии реагирования. Хорошо?

— Лады.

Завершение очередного выступления Berlin Hotel и начало боя между финалистами в дисциплине RTS Шершень пропустил. Разговор с Плахотновым не выходил из головы, и он немного поглазел на тотем в попытке отвлечься.

В принципе, Прораб прав. Максимум неприятностей в этой ситуации — это если кто-то из ребят с Холма наткнется на него в фойе и узнает в лицо. В этом случае его встреча с Максом на пирсе в Норе-Ворупе станет предметом анализа оперов из девятого отдела. В остальном… Шершень искренне понадеялся на то, что никто из Шефов Протокола «Внешнего сценария» не курирует нынешнее событие в «Кратере». Шершень активировал виртуальный интерфейс и добавил окошко, в котором хорошо просматривалась вся команда с Холма.

Мигание курсора в окне чата.

Snowball: фильтр готов.

Shershen: отгрузи на ребят.

Snowball: уже сделано.

Shershen: хорошо.

Проработка секторов шла в нормальном режиме. В таком темпе они должны были закончить просев всех оставшихся зрителей в следующие два часа.

Как раз где-то к середине финала FPS. Мало, очень мало времени. Если дело пойдет в таком темпе, то выводить соседей Арбитра придется «жестким методом».

Тотем распускается разноцветными лепестками оптических иллюзий, на мгновения скрывая происходящее на главных мониторах. Туман рассеивается, и Шершень видит карту боя. Группа из пяти протоссов рубится с двумя десятками теранновских морских пехотинцев. Ассоциативный ряд мгновенно разворачивается в стройную последовательность связанных между собой событий. Когда-то он тоже играл в Starcraft. Это было в конце 90-х. Тогда он играл и в другие игры.

Тогда они с ребятами сделали сайт www.tetragon.com.ua и начали постить туда материалы по цифровым субкультурам, философии сети и подобным темам. Хомяченко, Макс Ставицкий, Саша Леваков и он. Интеллектуальные игры на каком-то этапе вылились в концепцию долгосрочной информационной войны с использованием сетевых и компьютерных технологий. Темой заинтересовались такие же любители порассуждать. Потом в тему вклинился некто с ником «Брахман» и, ненавязчиво промодерировав дискуссию, выдал первую редакцию «Внешнего сценария».

Тогда никто из них не придал этому значения. Сетевой треп на отвлеченные темы был для них форточкой, через которую они отводили душу после офисных будней, пытаясь не растерять те остатки интеллекта, которые еще оставались после десятичасовой рутины. Потом через три года Макс рассказал им про Brotherhood. Потом они устроили там переполох, и очень скоро игры перестали быть играми. «Внешний сценарий» оказался реальностью.

Прошло больше двадцати лет. Брахман стал гейткиперским претором на Магистрали. Макс работает на Холме и курирует вопросы баланса виртуальных пространств Шельфа. Хомяк осел в местном консорциуме GK. Леваков читает лекции в университете и время от времени вербует новичков для работы на Холме и в GK.

Многое из того, что они придумали тогда, стало реальностью. Многое не сработало. О некоторых вещах они даже и не могли догадываться.

Кураторов стратегии они проработали еще тогда, в самых первых набросках. Кто бы мог тогда подумать, что дипломатический термин «Шеф Протокола» обретет новое значение.

Прораб — хороший спец. На своем уровне. Шевелев, помимо всего прочего, талантливый актер. Маска политика и футуролога-мечтателя, предназначенная для массы, сработала и на таком прожженном физиономисте как Плахотнов. На самом деле этот «мечтатель» являлся одним из шефов протокола «Внешнего сценария». Более того, Шевелев являлся личным куратором Шершня. Они встречались воочию несколько раз, как по делам, связанным с Внешним сценарием, и просто на каких-то симпозиумах.