Несколько раз он оглянулся, словно потеряв из виду того, на кого показывал рукой, затем его взгляд снова поймал кого-то.

– Пришёл сюда, – всхлипнул Рейтер и, обмякнув, опустился на пол. – Ты играешь мной, играешь всеми нами! Я не хочу, чтобы ты был, не желаю! Тебя нет! Уйди, скройся!

Карл обхватил голову руками и уткнулся лбом в пол.

Герду начало мелко колотить. Всё тело её наполнилось безудержной дрожью. Ужас парализовал её. Она ничего не могла понять, ни на что не могла решиться.

Речь Карла потеряла всякий смысл, он принялся выкрикивать какие-то странные сочетания слов, повторяя то и дело: «Браннгхвен, меня лишили моей Браннгхвен! Где ты, Белая Душа?» Потом он замолк, но продолжал беззвучно шевелить губами. Он лежал на полу, подтянув колени к животу и вывернув грудь вверх, и казался неуклюже слепленной куклой. Мышцы его тела напряглись, надулись, сжавшиеся в кулаки пальцы побелели от напряжения.

– За что ты преследуешь меня? – проговорил он после долгой паузы, медленно и отчётливо произнося каждое слово. – Не я, а ты переступаешь через Закон. Оставь меня в покое, Нарушитель…

После этого Карл затих. Из глаз его текли слёзы.

Минут десять Герда стояла неподвижно, затем опасливо приблизилась к Рейтеру и спросила, продолжая дрожать:

– Вам помочь, штандартенфюрер?

Его лицо выглядело постаревшим, щёки впали, кожа вокруг глаз потемнела. Он сфокусировал взгляд на Герде.

– Это ты?

– Здесь больше никого нет, только я, – прошептала Герда.

– Браннгхвен, любовь моя, – прохрипел он, глядя в глаза Герде.

– Карл! Карл! Придите в себя!

По его лицу пробежали судороги, он заставил себя сфокусировать взгляд на склонившейся над ним женщине.

– Герда?

Она неуверенно коснулась пальцами его лба.

– Что с вами было?

– Когда?

– Только что? Этот припадок… Что это? С кем вы разговаривали?

– Я разговаривал? – Рейтер оторвал голову от пола и осмотрелся.

Обнаружив себя на полу, он растерялся.

– Со мной что-то случилось? – В его глазах появилось беспокойство. – Герда, что было?

– Не знаю. Вы кричали. Вы с кем-то разговаривали. Называли его Нарушителем.

– Кого называл?

– Откуда мне знать? – Она громко сглотнула и поёжилась. – Пойдёмте под одеяло. Мне холодно.

Карл медленно поднялся и ощупал себя.

– Я мокрый.

– Это пот, вы ужасно вспотели. У вас был припадок.

– Припадок? – Рейтер дошёл до кровати и сел, глядя в пол. «Какой припадок? Разве у меня может быть припадок? Я абсолютно здоров! Что происходит? Как это могло случиться? Да ещё на глазах у постороннего человека. Дьявольщина… Я катался по полу в припадке, бредил, и Герда меня видела!» Он протянул руку и нащупал женское плечо. – Расскажи мне подробно.

– С вами это уже происходило раньше?

– Никогда со мной ничего не происходило! – Его голос охрип. – Никогда со мной не случалось никаких припадков! Ты слышишь?! Никогда! Я абсолютно здоров! А сегодня… Я не понимаю, не знаю, не могу объяснить… Расскажи мне.

Он забрался в постель и склонился над Гердой. Она вздохнула.

– Мне трудно говорить, Карл, никак не оправлюсь после того, что было… Может, выпьем? Там ещё остался, кажется, коньяк. Я налью?

– Налей.

Женщина торопливо выскочила из кровати и подбежала к столу.

«Припадок? Как это омерзительно, – размышлял Рейтер, наблюдая за действиями Герды. – Она видела меня и непременно доложит об этом».

Она вернулась с рюмкой. Карл медленно выпил коньяк и глубоко вздохнул. На душе было муторно.

– Пожалуй, я в норме. – Он натянуто улыбнулся. – Пойду приму душ. Ты пока поменяй постельное бельё… Попробуем поспать…

– Карл, – с тенью беспокойства проговорила Герда, – может, всё-таки вызвать врача?

– Не надо! – с напором ответил он, вставая. – Не надо врачей! Со мной всё в порядке! Слышишь? Всё в полном порядке! Не хватает только прибегать к услугам тупоголовых медиков, когда можно обойтись обыкновенным коньяком.

Он ушёл в ванную и, включив холодную воду, сжал кулаки.

«Что ж это такое? Откуда этот проклятый приступ? Вот ведь свинство! И надо ж было попасться на глаза постороннему человеку в такую минуту!.. Но кто же знал? Со мной никогда ничего подобного не было… И кто этот человек, которого я видел? Мне кажется, Герда сказала, что я как-то назвал его… Не помню имени… Что-то всплывает в голове, но очень мутно… Герда, Герда, моя нежная пантера. Слишком ты твердолоба, слишком следуешь партийным установкам. Чует моё сердце, что ты доложишь об этом кому-нибудь по инстанции. И тогда меня запишут в эпилептики. А это – верная гибель. С учётом развернувшейся сейчас кампании против душевнобольных… Нет, нельзя допустить, чтобы о случившемся стало известно за пределами этих стен… И обязательно надо выяснить у неё всё подробно… Что же со мной было? Что я делал? Что она видела?»

Его мозг лихорадочно нащупывал выход из создавшегося положения.

Рейтер выключил воду и прислушался.

«Нет, всё тихо. Она никому не звонит. Она ещё не осмыслила до конца… Но она непременно доложит руководству… Выслужиться, любым способом выслужиться – вот её единственная мечта… В какое же дерьмо я вляпался!.. Мне необходимо опередить Герду. Нужно заткнуть ей рот!»

Он вышел из ванной, беззаботно улыбаясь.

– Лучше? – спросила Герда, сидя на краешке кровати.

– Будто ничего не было… Ну? Укладываемся?

Он остановился перед женщиной и прижал её голову к своей груди. Между её губ прорывалось горячее дыхание.

«Как жаль, – подумал Рейтер, – как жаль, что придётся избавиться от неё. Мне никогда ни с кем не было так хорошо. Её тело создано для меня… Может, она не скажет никому? Промолчит?.. А если не сдержится? Нет, нельзя рисковать. Надо действовать решительно и без промедления. Либо она сдаст меня, либо я сдам её. Меня устраивает только второй вариант».

Он лёг и укрылся одеялом. Герда устроилась рядом, стараясь дышать как можно тише. Внутри у неё всё ещё вибрировали струнки ужаса. Подняв глаза к потолку, она наморщила лоб. Наполнявшая квартиру мгла постепенно сгущалась, по крайней мере так казалось Герде Хольман. Тревога не отпускала её, но нервное перенапряжение давало себя знать, и мало-помалу веки её сомкнулись.

«Что это было? – рассуждала она, незаметно погружаясь в мякоть сна и видя неясные движения ночного воздуха. – Должно быть, это связано с какими-то экспериментами. Карл возглавляет столько направлений! И всюду – оккультизм. Карл запросто может сойти с ума на этой почве… О чём я думаю? Что я позволяю себе?.. Но ведь это так… Всё может быть… Карл… Кар-р-рл… Жрец Чёрного Ордена СС… Он видел что-то страшное… и важное… До чего жутко лежать сейчас у него под боком…»

…Над её головой беззвучно пролетела большая пушистая птица, обдав тёплой волной тропического воздуха. Зазвенели цикады. Тяжёло зашелестела густая листва, сбросив с себя затерявшиеся в ветвях дождевые капли. Далеко в стороне послышался вой шакала.

«Где я?» – спросила себя Герда, и сон окончательно поглотил её…

Когда она проснулась, Рейтер уже умылся, побрился и почти облачился в свою чёрную форму. Заметив, что она открыла глаза, он подмигнул ей, но его лицо было хмурым.

– Как спалось?

Она потянулась, высунула ногу из-под одеяла, и Карл с удовольствием остановил взгляд на крепких мышцах.

– До чего же ты хороша, – сказал он, холодно улыбнувшись. – Только не нужно этих потягиваний, не то ты соблазнишь меня.

– Сколько времени?

– Пора подниматься. – Его голос звучал отчуждённо. – Я дал тебе поспать чуть дольше.

Она рывком выскочила из постели и помчалась на кухню варить кофе, надевая на бегу халат.

Вернувшись с кофейником, она увидела, что Рейтер устроился в кресле, забросив ногу на ногу, и просматривал вчерашний номер «Чёрного корпуса».[13] Она поставила поднос с кофейником на стол.

– Пойду мыться. – Она развязала на халате пояс, свисавший длинными концами почти до её колен.