Изменить стиль страницы

– Продолжайте, – скзала она. Вот так вот запросто теперь меняется облик Галактики.Тут же отреагировав, инопланетный механизм начал вибировать. Толстые трубопроводы, сделанные из похожего на живую плоть пластика, не металла, раздувались по мере того, как внутреннее давление увеличивалось. Ритмичные удары начали сотрясать исцарапанную металлическую палубу.

– Активизирован резервный буфер, – объявил невидимый ученый.

Более глубокий и хмурый голос техника нараспев произнес:

– Фазовые переходные катушки подключены. Временной перенос – согласованная фаза.

В сыром воздухе комнаты распространился вибрирующий электрический гул. Из контрольной шахты, где были установлены панели ромуланского компьютера для управления этим устройством, повалил туман, окутывая изначальное инопланетное управление, которое, казалось, требовало непосредственного внедрения в живую нервную систему.

В груди Сэлэтрель защемило. Несмотря на браваду перед Трасиусом и командой станции, она знала что вступает в бой чувствуя меньше напряжения, чем сейчас. Она взбунтовалась против собственного адмирала и похитила свою Боевую Птицу с меньшим страхом и меньшим сомнением, чем сейчас.

Быстрее, чем когда-либо, по радио загремели голоса ученых и техников, проверяя оставшиеся системы, пока фазовые переходные катушки не были синхронизированы с моделью буфера и временными изоляционными трубопроводами.

Сэлэтрель заставила себя успокоиться, рисуя в воображении подпространственные каналы, связывающие теперь ее Боевую Птицу с этим устройством и невообразимые тропы, идущие в обход пространства-времени, что тянулись в прошлое. Она вынудила себя сосредоточиться на одной, заключительной команде, которую осталось дать.

Приглушенный голос Вокса, воина, который когда-то был ее возлюбленым, обратился к ней сквозь звуки машинерии, энергично льющейся жидкости и шипящего пара.

– Командор…?

Сэлэтрель неподвижно уставилась на ковчег, теперь залитый сине-белым сиянием.

– Подать энергию, – приказала она.

Все произошло сразу.

Помещение наполнил набирающий высоту стон, обескураживающе похожий на крик живого существа. Он исходил из машины.

Медленная волна света внутри заполненного жидкостью ковчега ускорилась в такт с оранжевым свечением, что раздробилось на пронзительные золотистые вспышки.

Напряженно работали трубопроводы, беспорядочно пульсируя.

На ромуланском пульте резко прозвучал отрывистый предупреждающий сигнал.

– Первичный поток материи подтвержден.

– Мы активизировали временную блокировку.

Зазвучал второй предупреждающий сигнал.

– Переключение на резервный эмиттер.

– Вторичный поток материи подвержден.

От разрядов энергии взорвался сердечник резонатора, осветив громадный ангар с необузданной яростью шторма.

– Смешение потоков энергии. Временное уплотнение подтверждено.

Сэлэтрель осознала, что вонзила ногти в ладонь.

Восстановление было легкой частью.

Свет в ковчеге начал таять. Затененная масса теперь стала видимой в плотной темной жидкости.

Перед ней проплывали засохшие, гнилые, чудовищные обрывки прошлого. Ожидая начала.

– Теперь – подтверждение нано-трансмиссии, – заявил техник.

Сэлэтрель взглянула вверх. Над двумя пультами в шахте управления в воздухе голографические изображения спиралей ДНК вертелись быстрее, чем она могла прочесть их основные пары.

Завопило сразу три сигнала тревоги. Заливалась сирена, наполняя комнату своей отчаяной песней.

Проецируемые модели ДНК потеряли фокус и цельность.

– Вокс? – выкрикнула Сэлэтрель в темноту.

Внезапная вспышка и взрыв крыла машины направили в комнату каскад искр. Машина отторгла одно из ромуланских устройств.

– Вокс! – завопила Сэлэтрель, готовясь бежать к контрольной шахте, где все еще в том же старательном и неторопливом темпе двигались силуэты техников.

– Медицинскую бригаду к ковчегу, – спокойно объявил Вокс. Трое ромуланских ученых вышли из темноты к небольшим лесам, построенным вокруг прозрачного контейнера.Сэлэтрель побежала, чтобы оказаться там первой.

Она увернулась, когда взорвался ближайший трубопровод, изрыгая в воздух густую зеленую жидкость, которая с шумом выплескивалась на каменистый пол. Сейчас Второй Комплекс был пропитан непривычной вонью хлорофилла.

Сэлэтрель добралась до лесов первой. Ковчег был в двух метрах выше нее. Она вгляделась в его затемненную сердцевину, увидела внутри фигуру.

Увидела, что эта фигура движется.

Она бросилась на лестницу, сразу за ней – двое ее ученых.

– Откройте его! – скомандовала она, когда они добрались до вершины ковчега.

Двое ученых присоединили полифазовые тиски, чтобы отпереть металлический замок, который удерживал самую верхнюю панель на месте. Фигура внутри ковчега билась, молотя руками.

– Нет! – выкрикнула Сэлэтрель. Она схватила инструмент из рук ошеломленных ученых, раскрутила и первой всадила рукоять в прозрачную панель.

Панель треснула.

Она взмахнула снова.

Поток жидкости брызнул ей в лицо. Она уронила тиски в глубину ковчега.

Голыми руками она расправлялась с осколками разрушенной панели. Черепки резали ладони. Темная жидкость мешалась с зеленью ее крови. Но боль не могла остановить ее.

Сэлэтрель с силой дернула металлическую полосу между сломанной панелью и следующей. Ее ученые сообразили, что она делает и потянули в противололожную сторону.

Несколько оставшихся ромуланских приборов и устройств эффектно взорвались в шахте и на машине. Сэлэтрель и ее ученые вцепились в леса.

Лицо Сэлэтрели было перемазано питательной жидкостью из ковчега. В рот стекали ручейки. На вкус это было горьким, соленым, словно океан, забитый жизнью.

– Вытащите его! Вытащите…

У нее перехватило дыхание, когда из ковчега взметнулась рука, хватая ее ладонь.

Она ощутила какую-то острую пластину на руке, в плече, когда неожиданная сила этой руки потянула ее на рваные края панелей, к удушливым безднам ковчега.

Но умереть сейчас, с ним – не ради этого она рисковала своей жизнью, именем, миром.

С первобытной яростью Сэлэтрель дернулась назад, упираясь в ковчег, ощущая, как он гнется и выгибается, пока эта ужасная рука не выскользнула, и она отступила назад, свободная. Не считая того, что…

Рука пропала, поглощенная снова.

Темная фигура покоилась в жидкости без движения.

Под кем-то просели леса, и двое ученых свалились на нижнюю палубу. Но Сэлэтрель не упала.

– Нет, – она задыхалась.

Вспышки света и сирены смешались с разрастающейся пеленой хаоса и ревом жидкости из умирающего ковчега.

– Нет, – крикнула Сэлэтрель.

Из ковчега толчком выплеснулась темная жидкость.

– Живи! – вопила Сэлэтрель, смея командовать даже им.

Потом в небеса поднялся душераздирающий вопль боли, смятения…

…жизни.

На мгновение Сэлэтрель перестала дышать.

А потом ощутила, что рука вернулась.

На этот раз схватив ее за шею.

Давя, сжимая, сокрушая.

Сэлэтрель вцепилась в мускулистое предплечье израненными руками. И увидела… Кирка. Глаза, полные безумия, которое она не могла постичь. Плоть его плеч и шеи изгибалась и мерцала, когда ее очертания менялись, преобразовывались и перестраивались микроскопическими нано-устройствами, что еще действовали в нем, восстанавливая и перестраивая его.

Его рот распахнулся, когда он хватал ртом воздух от глубокого, отчаянного удушья.

Но Сэлэтрель слышала только биение собственной крови, грохотавшей у нее в ушах, когда ее творение усилило нажим.

Его безумные глаза впились в нее. Его рот неуклюже задвигался, вытаясь сформировать слово…

…Почему…

Перед глазами Сэлэтрели вспыхнули обжигающие серебряные точки. Она чувствовала, как несется во тьму, видела смутную фигуру деда, приветствующего ее как следующую жертву этого чудовища, как…

В борьбе ее поддержала другая рука.

Она увидела, как эта рука сжала и согнула предплечье с железными мускулами, что держали ее, и вдруг давление пропало.