Таким образом, вероятно, Борг сначала просил, чтобы жертвы сотрудничали, перед тем, как проявить какое-то физическое усилие, чтобы их ассимилировать. Каждое значительное наступление Борга неизменно начиналось с отбора и ассимиляции отдельного лидера намеченной популяции, который мог действовать как рупор – заполнять пропасть между коллективом и его новым компонентом.До сих пор это осмотрительное, хотя и логичное, расходование ресурсов было единственной причудой в поведении Борга, дающей Звездному Флоту какую-то надежду на победу.

Но даже когда Пикард торопливо снимал со спины энергетический генератор и катушки батарей, он знал, что в конечном итоге одна из многочисленных ветвей коллектива Борга, что, как подозревал Звездный Флот, распространилась по галактике, явно обнаружит преимущество подавления своих технологически развитых жертв без переговоров. Когда это случится, когда Борг перестанет быть сообществом муравьев и станет вслепую управляемыми акулами, разумная биологическая жизнь будет обречена.

Пикард вручил свое энергетическое оборудование дрону.

Борг не отвел глаз или сенсоров от Пикарда.

– Нам требуется защитное устройство, в которое заключена ваша конечность с органами чувств.

Пикард захлопал глазами, тратя драгоценные секунды на то, чтобы понять, что борг имеет в виду его шлем.

Борг ответил тем, что вторично вернулся к программному циклу.

– Вы повреждены?

– Я дам вам мое защитное устройство, – быстро сказал Пикард, в результате разозлившись на себя.

Миссия на звездной базе 804 зависела от того, удалит ли Пикард шлем и раскроется ли перед Боргом только в ключевой момент операции. Но этот момент еще не настал. Пикард знал, что Вейнлейн и ее коммандос еще не определили путь доступа к кораблю Борга в центре звездной базы. Но он знал также, что если не снимет шлем сейчас, миссия закончится, не начавшись.

Дрон протянул живую руку.

Пикард отказался от шлема, потупив голову и отведя глаза. Он остро ощутил масляный дым горящей плоти, смешанный с резкими испарениями паленого пластика и синтетики из опустошенной звездной базы. Борг далеко не отошел.

– Направьте визуальные сенсоры вверх, – сказал борг.

Пикард глубоко вздохнул.

Что, если он встретится с пристальным взглядом борга?

Что, если он вглядится в его глаза и…

– Локьютус?

Это имя было столь весомо и важно в коллективе, что опознание лица Пикарда каким-то образом вызвало глубоко скрытую эмоциональную реакцию удивления – пережиток того биологического существа, которым этот дрон был когда-то. Сам Пикард не удивился.

Звездный Флот рассчитывал, что его так и узнают, точно так же, как он был узнан много лет назад боргом, известным как Хью.

Хью был молодым дроном, потерявшим коллектив, когда его корабль-разведчик разбился в Секторе Арголис. Его спас «Энтерпрайз» Пикарда. Экипаж Пикарда воспитал в Хью возникающую индивидуальность, и те заново созданные нити отдельной личности в конце концов привели к полному низвержению многих ветвей коллектива Борга.

Но дрон, стоявший перед Пикардом, был не из ветви Хью. Это беспокоило.

Пикард понял что, должно быть, в программе возникло противоречие.

Хью был отрезан от коллектива. Из-за потери связи, когда он впервые встретил Пикарда на борту «Энтерпрайза», его не волновало, что он не мог обнаружить Локьютуса в составе группового сознания. Но этот борг-человек все еще был действующей единицей той ветви коллектива, что ассимилировала звездную базу 804. И судя по его замешательству, коллектив был обеспокоен, потому что физически Локьютус был здесь, но не присутствовал в их объединенных разумах.

Дрон направил руку-манипулятор на Пикарда. Жужжащее лезвие остановилось и проникло во внутреннее отделение, и в этот миг Пикард услышал щелчок еще одного открываемого отделения.

Тонкий голубой стебель ренгеновской сварки вспыхнул в механической руке. Пикард знал, что сварщик может прожечь дюраниум так же легко, как человеческую плоть.

Коллектив давно рассматривал аномальные явления как угрозу, и потому они подлежали немедленному уничтожению.

В данный момент Пикард несомнено был угрозой.

Но он также знал, как действует Борг.

– Вы повреждены? – спросил он.

Что бы дрон не собирался делать, он отвлекся от первичного замысла из-за диагностической проверки. Словесного приказа от Локьютуса хватило, чтобы ее вызвать.

Пикард быстро огляделся. Рабочая команда усиленных дронов Борга одной шеренгой тащила куски шаттла, словно резчики-муравьи, тащившие фрагменты листьев. Почему Борг просто не соберет эту базу одним из тяговых лучей, Пикард не знал. Корабль Борга, что пришвартовался в центре базы, был меньше, чем большинство кубических кораблей, каталогизированных Звездным Флотом. Возможно, у него не хватало мощности, чтобы сразу ассимилировать все сооружения, как была ассимилирована колония на Джоурте IV. Там экипаж и корабль Борга оставили после себя только кратер с гладкими стенками.

Пикард не заметил никаких признаков оставшейся части команды боевиков Вейнлейн. По плану каждый вошел на базу по отдельности, чтобы не привлекать внимание коллектива. Они договорились встретиться в руинах зданий связи через два часа, чтобы обменяться информацией о том, что они увидели. Но до этого времени они должны были оставаться по одному.

– Неисправностей не обнаружено, – объявил борг. Он снова поднял руку-манипулятор.

– Вы продолжите работу с энергетическими устройствами, – приказал Пикард. Его потрясло, как легко вернулись к нему резкие интонации Локьютуса.

Дрон нагнул голову. Пикард знал – он общается. Он хорошо помнил это ощущение. Чувство поддержки. Оправдание отказа от власти..

– Локьютус пропал, – заявил борг. – Вы повреждены. – Он шагнул к Пикарду. Его рука-манипулятор поднялась, загудел внутренний приводной рычаг. Загорелся рентгеновский сварочный луч, завывая, когда подзаряжался его квантовый конденсатор.

– Нет, – сказал Пикард, торопливо размышляя. – Вы…

Пикард отшатнулся, когда женщина-борг вдруг засияла в пламени фазера, а потом исчезла. Он оглянулся. Увидел в трех метрах Сью Вейнлейн. Приклад фазерной винтовки опирался на ее бедро, а она сама изучала близлежащий район, внимательно наблюдая за длинным рядом рабочих, которые тащили части шаттла.

– Не смотрите на меня, – сказала Вейнлейн. Пусть их было всего двое, они не могли, по-видимому, взаимодействовать, иначе стали бы целью для ассимиляции.

– Вы следили за мной? – спросил Пикард. Перед глазами все еще проносился взрыв фазера.

– Моя работа – доставить вас на этот корабль, – сказала Вейнлейн. – Продолжайте идти.

Пикард направился вперед.

– Пикард!

Он повернулся.

Вейнлейн бросила ему шлем:

– Приберегите это для выступления.

Пикард надел шлем, закрыл щиток.

Он сожалел о том, что не запер Локьютуса в какой-нибудь глубокой, хорошо скрытой камере где-нибудь в закоулках души. Но он знал – уже слишком поздно.

Повсюду он слышал шепот коллектива. Хотя Борг ли был его источником, или его собственое подсознание, он уверен не был. Вернись, Жан-Люк…

Пикард направился вглубь базы.

Вглубь вражеской территории.

И впервые отчаяние охватило его душу.

Потому что он знал, что больше не будет один.

Вернись…