– Есть что-нибудь, что можешь сказать мне словах в десяти или меньше? – огрызнулся Башир.

– Если вы продолжите использовать силовой скальпель на остающихся секциях импланта, вы также причините непоправимый вред мозжечку пациента. Вы достигли точки, где рекурсивные усики импланта слишком сильно переплетены, чтобы отделить их от системы кровообращения или мозга непосредственно.

– Это не было десять слов или меньше.

Дейта был готов продолжать в течение часа, ссылаясь на все подходящие абзацы в записях доктора Крашер. Но, уловив настроение Башира, он просто сказал:

– Если вы продолжите, то Кирк будет мертв через двадцать минут. Точно десять слов, – Дейта задался вопросом, правильно ли он понят. – Если не считать те слова в конце. И эти слова.

– Достаточно, мистер Дейта.

Башир посмотрел вниз, на обнаженный мозг своего пациента.

Дейта стерильной подушечкой удалил скопившуюся там кровь.

– Я зашел слишком далеко, – сказал Башир. Дейта ощутил, что он никому не адресует эти слова. Он просто думал вслух:

– Частично функционирующий имплант полностью парализует волновую деятельность его мозга. Он никогда не проснется.

– Моя поверхностная экспертиза медицинской библиотеки «Челленджера» предлагает, другие методы, – предложил Дейта.

Башир посмотрел на него с надеждой:

– Ну?…

Дейта почувствовал раскаяние:

– К сожалению, они требуют обширного изучения и экспериментирования, прежде чем смогли бы быть применены в этом случае.

Дейта увидел, как поникли плечи Башира под хирургическим халатом.

– Тогда у меня нет выбора, не так ли?

– Вы могли бы поместить пациента в стасис, – предложил Дейта.

– Проверьте литературу, – со вздохом сказал Башир, – Стасис не будет замедлять тот тип нанитов, которыми он заполнен.

Дейта пристально глянул вниз на кровавый разрез в теле пациента. Он был внезапно поражен ужасной уверенностью, что сейчас он станет свидетелем смерти человека. И не было ничего, что он мог бы сделать.

Он взглянул на Башира, задаваясь вопросом, достиг ли врач того же понимания.

Но Башир смотрел на пациента. Он поднял более мощный силовой скальпель.

Дейта предположил, что между ними есть различие. Башир все еще думал, что он может что-то сделать.

Дейта не ждал ничего от последующих двадцати минут.

После глубокого вздоха Башир подвел силовой скальпель близко к отверстию. Дейта увидел нежное подавливание, которым он активизировал силовое поле. Несмотря на безотлагательность, которую чувствовал Башир, он все еще действовал спокойно и методично.

До тех пор, пока по «Челленджеру» не прозвучал сигнал тревоги о столкновении.

Подсистемы Дейты ускорились до критической скорости, ожидая всплеска крови, который вырвется из разреза. Он знал, что никто из людей не сможет подавить рефлекторную реакцию на сирены, которые взвыли по всему судну – и Дейта ожидал, что скальпель проделает дыру в мозгу пациента. Смерть не потребовала бы двадцати минут. Хватит двадцати секунд.

Но вопреки всем ожиданиям Дейты, разрез не потонул в потоке крови.

Дейта посмотрел на Башира. Глаза доктора были крепко зажмурены.

Дейта почувствовал громадное удивление.

Врач действительно твердо удержал руку. Настолько великолепными были его мастерство и самоконтроль.

– Башир – мостику, – прорычал доктор, стараясь сдержать ярость. – Что, черт возьми, это было?!

– Извините, доктор, – ответил голос Райкера из верхних динамиков, – у нас тут судно, вышедшее на скорости девять-девяносто пять. Два километра от нашего расположения. Компьютер отреагировал автоматически.

Башир медленно отодвинул руку от головы пациента.

– Меня не интересует, что это было, – сказал он низким сердитым тоном. – Если вы не хотите, чтобы я обезглавил моего пациента, немедленно отключите все сигнальные системы от медотсека!

Дейта не смог промолчать. Он был создан, чтобы получать знания.

– Коммандер Райкер, какое судно может путешествовать на такой скорости? Мы атакованы Боргом?

Но в голосе Райкера не было напряжения битвы.

– Это – экспериментальный транспорт Звездного Флота, Дейта. Две больших сверхсветовых гондолы и кое-что еще. С Земли.

Башир в раздражении уставился на потолок изолятора и расположенные там динамики.

– До вас хоть что-нибудь доходит, коммандер?!

По тону голоса Дейта почти мог увидеть, как Райкер улыбается:

– Похоже, что заключение о том, что вы единственный доктор, способный извлечь имплант из Кирка, было преждевременным.

Дейта увидел замешательство на лице Башира.

– Это было не мое заключение, коммандер. Медотдел Звездного Флота сказал, что доктор Беверли Крашер была единственным активно действующим врачом с опытом в…

Башир и Дейта обернулись на звук транспортерного луча в центре лазарета.

– Мы отправили врача-консультанта непосредственно в изолятор, доктор. Он полностью проинформирован. И, похоже, способен помочь.

Дейта наблюдал, как облако транспортера приобрело форму приземистой пирамиды. На мгновение он подумал, что на борт поднимается медузианец, хотя о терапевтических навыках этой эфемерной расы крайне мало известно.

Но затем он увидел, что облако приняло форму гуманоида, сидящего в передвижном кресле.

Дейта почувствовал, что его чип эмоций ускорился, поскольку он узнал фигуру.

Кресло обернулось на его шаги, затем слегка подпрыгнуло и, жужжа моторчиком, направилось к операционному столу.

Фигура, которую оно несло, была худой и сутулой, волосы были уныло серыми, адмиральская форма болталась столь свободно, что, казалось, была размера на два больше, чем требовалось. Глубокие морщины избороздили лицо, за исключением заросших редкой белой бородой щек и подбородка.

Но разум и быстрота в его глазах противоречили возрасту, который реял вокруг него подобно облаку. Независимо от внешней оболочки тела внутри явно проживал более молодой человек.

– Адмирал Маккой? – спросил Дейта.

– Леонард Х. Маккой? – прокаркал Башир.

Адмирал проигнорировал Дейту, чтобы искоса презрительно посмотреть на юного врача:

– А вы кого ждали? Танцующих девочек?

Дейта был удивлен, увидев, что Башир по-настоящему дрожит и краснеет. Молодой врач твердо удержал скальпель, когда зазвучала тревога, но посещение величайшего доктора Звездного Флота явно вызвало потерю самоконтроля.

Дейта увидел, что адмирал смотрит на него.

– Тебя я знаю, – сказал Маккой. Его голос был хриплым и низким. – Держу пари, ты не удивлен, не так ли?

– Фактически я удивлен, сэр.

Маккой сузил глаза.

– Предполагалось, что ты был андроидом.

– Теперь у меня есть чип эмоций, сэр.

Маккой выкатил глаза:

– Чего только не строят в эти дни. Представь себе, я нашел бы хорошее применение одному из таких чипов, запихнув его в старого друга в старые времена, когда…. – Маккой вновь обратил внимание на Башира. – Поправьте меня, если я ошибаюсь, доктор, но разве у вас нет пациента вон на том столе?

Башир кивнул, быстро проверяя жизненные показатели Кирка на экране.

Маккой развернулся около Башира во главе хирургического стола:

– Хорошо, оттяни простыню. Дай мне посмотреть.

Башир понял, что имел в виду Маккой. Он убрал простынку, закрывающую лицо Кирка.

Немедленно глаза Маккоя заполнились слезами. Дейта увидел, как задрожала его челюсть.

– Ах, Джим, – вздохнул он почти неслышно, – Скотти был прав в конце концов.

Затем Маккой резко сел прямо в кресле, все эмоции исчезли с его лица. Он посмотрел на Башира.

– Джулиан Башир?

Башир кивнул.

– Это ты доставал Медотдел Звездного Флота на предмет всех старых записей Джима Кирка?

– Да, сэр.

– А кто-нибудь подумал порасспросить его личного врача?

Глаза Башира расширились:

– Мм, сэр, если быть честным … мы думали … хорошо, я думал, что вы мертвы ….

– Хорошо, я – не мертв! – рявкнул Маккой. Он стукнул себя в грудь, – Сто сорок четыре в следующем месяце. На моем третьем сердце, если можешь поверить. Каждый год выращивается новый набор легких. И у меня есть новых десять метров клонированных кишечников, корчащихся в моих кишках. И знаешь, почему?