В массе то были люди… «алчности неизмеримой». Один «оставил своим наследникам столь фантастические суммы, что завещание его было признано недействительным». Другой «был богаче чуть ли не всех своих современников и… императора Августа». Третий «мог в 69 г. из личных средств покрывать государственные расходы на гражданскую войну. Для них характерно не столько богатство… сколько методы его приобретения вымогательство завещаний, баснословные гонорары (а фактически взятки) за судебное заступничество, в военное время обыкновенный грабеж и в любое время доносы (то есть шантаж и компромат. — Авт.). Жажда почестей была в них еще сильнее, чем жажда денег…

Audax… Это слово означало неуважение к исторически сложившемуся и освященному временем строю жизни. Audacia была присуща людям меньшинства даже в повседневных проявлениях», гранича «с обыкновенной наглостью…

Promptus: энергичный, талантливый, работоспособный, а еще артистическое увлечение риском и готовность в любом положении бороться до победы или до… катастрофы.

Общественное и частное поведение этих людей, специфические черты их личности, весь их облик шли вразрез с… официально идеализированным консервативным строем римской жизни…» То есть попирали и презирали такие принципы, как mos maiorum (верность заветам предков), pietas (смиренное подчинение религиозному, государственному, семейному долгу и уважение к обществу и его устоям), virtus (самоотреченность во имя общинных благ)»…

Всех заинтересовавшихся отсылаю к первоисточнику:

Г. С. Кнабе. Корнелий Тацит. М.,1981

«Говоря о своей работе в качестве ведущего программы «Зеркало», Н. Сванидзе подчеркивал, что для него политики не делятся на "симпатичных и несимпатичных". "Мне плевать на их обаяние, я сам обаятельный, — замечал Сванидзе. — Важнее, чего можно от того или иного государственного мужа ожидать. Я по образованию историк, и мне гораздо интереснее, что у политика скрыто за внешними чертами. В соответствии с этим я и формирую свои симпатии и антипатии. Если они совпадают с общественным мнением, это просто удача". Характеризовал себя "убежденным государственником". "В этом моя сила, которая, надеюсь позволит мне в обозримое время чувствовать, что руки мои развязаны", — подчеркивал Сванидзе Оценивая ситуацию, сложившуюся на ВГТРК к приходу на пост его руководителя Н. Сванидзе, газета "Московский комсомолец" констатировала, что "Поднимать рейтинг программ Сванидзе будет трудно. Он очень зависим от Кремля, где некоторые крайне недовольны, например, острыми и сенсационными программами А.Боровика. Благодаря критике сегодняшней всеобщей коррупции программа "Совершенно секретно" имеет успех у зрителей, но именно ей угрожает закрытие. Другие силы будут инспирировать новую вакханалию дешевой попсы на РТР».

«Московский комсомола!», 11 февраля 1997

«О наших ТВ-звездах информация впервые просочилась несколько лет назад, когда разразился скандал с НТВ. Тут-то зрители узнали, что зарплаты составляют тысячи долларов. Затем информация вновь иссякла, но вот недавно в некоторых СМИ были приведены такие данные: Евгений Киселев на последнем месте работы на канале ТВС получал в месяц 50 тысяч «зеленых», труд Владимира Познера оценивается в 35, Николая Сванидзе, Светланы Сорокиной — в 30, Савика Шустера — в 25, Татьяны Митковой и Михаила Осокина — в 12, Максима Галкина в 10 тысяч баксов. На питерских каналах звезд такой величины просто нет, только наш Дмитрий Нагиев оценивается на столичных в 10 тысяч долларов».

«Цирюльскй Сибирник», 27 августа, 2003 г.

Ведущий программы «Зеркало» проводит жаркие летние дни в Архангельском. Туда с четой Сванидзе отправились и корреспонденты «КП»

Как развлекаются телезвезды летом, когда в эфире — одни повторы, а работы почти ноль? С этим вопросом мы обратились к ведущему программы «Зеркало» Николаю Сванидзе. Николай любезно согласился явить собой «звезду на отдыхе» и пригласил корреспондента «КП» на денек на дачу.

В 11.00, как и было условлено, мы звоним в дверь Сванидзе.

— Проходите, мы вас ждем! — У порога нас встречает теща Николая Ксения Андреевна.

Из ванной раздается шум воды. Через пятнадцать минут, благоухая одеколоном, в столовой появляется сам Николай.

Знаете анекдот про шпиона? Начальник говорит ему: едешь в Америку, будешь там изображать сына арабского шейха, мультимиллионера, плейбоя. Тут звонок из бухгалтерии. Начальник внимательно слушает, кладет трубку и сообщает: задание осталось, но «легенда» изменилась, теперь ты нищий… Так вот и у нас: заболел пес, и мы не едем на дачу. Вместо этого отправимся в Архангельское, в усадьбу князя Юсупова, мы там часто бываем в выходные.

Как выясняется, виновник изменения планов пес Кутя (не стоит обольщаться милым именем, Кутя огромный кавказец) на днях перегрелся. В результате — кожные проблемы, выстриженная грудь и зеленка, зеленка… Опасаясь за репутацию Кути, «зеленую собаку» хозяева нам так и не показали.

Через полчаса Николай и его жена Марина готовы к отъезду. Садимся в машину и отправляемся в Архангельское.

— У нас все рядом, — рассказывает по дороге Сванидзе. — До работы добираемся минут 15, до дачи и Архангельского — полчаса. Там бываем чаще, чем на собственной даче.

В Архангельском в будни почти нет туристов. Кроме нас, гуляют четверо немцев и несколько наших сограждан.

Служители музея-усадьбы приветствуют Сванидзе как родного. Видно, что здесь он действительно частый гость. Не теряя времени, Николай ведет нас в мастерскую художника-архитектора Ивана Торопова, он давний друг Сванидзе. Работа у него вообще-то серьезная, но иногда приходится, например, приделывать к скульптурам руки, копытца и рога, отломанные туристами.

— Представляете, одна из посетительниц расцеловала нашего льва. Яркая помада так въелась в мрамор, что до конца оттереть так и не удалось, — жалуется художник.

— Иван, у нас к вам просьба, — говорит Марина. — Не могли бы вы уступить нам Зинаиду Николаевну? Мы и местечко ей уже приглядели у себя в квартире…

Просьба уступить некую Зинаиду Николаевну, согласитесь, звучит несколько неожиданно. Но тут выясняется, что это портрет матери Феликса Юсупова кисти Ивана, который во что бы то ни стало желает заиметь чета Сванидзе.

— Что ж вы в прошлый раз не сказали! всплескивает руками художник. — Зинаида Николаевна уже обещана другому! Ну ладно, спрошу, если уступят — заберете.