– Мы позвоним им, – сказал полицейский, поднимаясь на ноги. – Крепитесь и не падайте духом. – Бет смотрела прямо перед собой, и по ее щекам текли слезы. – Сварите для вашей мамы кофе. Один из нас останется с вами, чтобы убедиться, что у вас есть все, в чем вы сейчас нуждаетесь. – Джей убрал украшения со стула, и другой полицейский сел, вертя в руках фуражку. Его напарник пошел к машине.

Вскоре после его ухода прибежала Бетти Джекобс. Через некоторое время появился и Реверенд Дарнли. Он выразил свои соболезнования и стал молиться.

Все это Мэри вспоминала позже. Она вспоминала, как плакала Бет, как Дон без конца повторял «Папа… Папа…», а Джей все выспрашивал у полицейского подробности аварии, как будто могла произойти ошибка, и Рэндел по-прежнему был живой. Она вспоминала сверкание разбросанных вокруг елочных украшений и рождественскую елку на полу с голыми опущенными ветками.

ГЛАВА 16

Нора Гилден пришла сразу, как только ей позвонила Бетти Джекобс. Нора привела с собой свою горничную, чтобы помочь прибрать в доме. Они быстро убрали елочные украшения, сняли с входной двери рождественскую мадонну, навели порядок в кухне и в комнатах и послали телеграмму Майклу, хотя было неизвестно, дойдет ли она до него. Вскоре пришли женщины из церкви. Они принесли еду и цветы. Все говорили с Мэри тихим голосом, сочувственно кивая головой.

На следующий день вечером Мэри с детьми поехали в дом ритуальных услуг, где должна была пройти панихида. Снег валил так густо, что «дворники» на лобовом стекле машины не успевали счищать его.

Двери дома ритуальных услуг захлопнулись за ними, и они окунулись в атмосферу приглушенного света и звука. Здесь все передвигались медленно, как будто были стеклянные и боялись разбиться. Ковры на полу были таких же приглушенных тонов, а музыка, звучавшая из динамиков, не имела определенной мелодии. Все здесь было размыто, тускло и неопределенно. Даже служащий дома, который встретил их и проводил в траурный зал, не называл мертвых определенно, по имени, а говорил «покойный». Рэндела он тоже назвал – «покойный».

Покойный лежал в деревянном полированном гробу, который выбрала Мэри. Он был одет в свой лучший голубой костюм. Его кожа была прозрачной, как парафин, и слегка подкрашена розовым.

Они стояли у открытого гроба, и Мэри подумала, что когда-то их семья состояла из шестерых человек. Один покинул их на время, он был где-то далеко-далеко, другой покинул навсегда. Он лежал в гробу, и казалось, что он спит. Он похудел и осунулся так, что его трудно было узнать. Губы и веки плотно сжаты: казалось, что он знает какую-то тайну, но ни за что не раскроет ее. Даже если закроют крышку гроба и похоронят его. Он больше никогда ничего не скажет.

Мэри шептала про себя какие-то слова, держа детей за руки, и чувствовала, как по щекам текут слезы. Они стояли так некоторое время, пока она не решила, что пора уходить.

Когда они вышли за дверь, где гулял ветер и шел снег, Мэри с удивлением поймала себя на мысли – где сейчас Рэндел?

В день похорон на улице дул пронзительный ветер и шел дождь со снегом. К Мэри пришли ее подруги и снова принесли еду и цветы.

На службе в церкви присутствовали университетские коллеги Рэндела, его приятели, просто те, кто слышал про писателя Рэндела Элиота, но на кладбище поехала только его семья. Они стояли под ветром и дождем и смотрели, как опускают гроб. Он слегка наклонился, потом выпрямился и навсегда исчез в темной яме.

Отец Рэндела и тетя Виола оставались в машине. Когда церемония погребения закончилась, их отвезли домой. Там Мэри сказала отцу Рэндела:

– Рэндел очень хотел второй раз попасть в Европу, и он успел сделать это. – Потом добавила: – Мы были так счастливы, когда вы устроили нам свадебное путешествие в Европу. Мы провели чудесный медовый месяц.

Водянистые глаза отца Рэндела блуждали по гостиной тети Виолы.

– И он поменял свою фамилию на Броган, – сказал он. Тетя Виола пояснила, что он имеет в виду своего кузена, который не хотел носить фамилию Элиотов.

– Он никогда, наверное, не забудет этого, – сказала тетя Виола, поглаживая его по руке.

Когда Элиоты вернулись домой от тети Виолы, дождь со снегом перешел в снег, который вовсю валил крупными хлопьями. Карла расцеловала их всех, попрощалась и уехала домой. В гостиной их ждала Нора Гилден и еще несколько женщин. Вид у них был усталый; казалось, они только что очнулись от дремы. На диване лежала груда бумаг и газет: телеграммы с выражением соболезнования, заголовки некрологов, сообщавшие о кончине Рэндела Элиота – «В результате несчастного случая погиб известный писатель», «Рэндел Элиот покинул нас в пятьдесят четыре года…»

– Мы думаем, вам лучше побыть одним и отдохнуть после такого тяжелого дня, – сказала Нора. – Мы приготовили для вас горячий ужин. Он на кухне.

Мэри всех по очереди обняла. Провожая гостей, Мэри видела, как они уходили в снежную ночь.

– Я пойду переоденусь, – сказала она детям.

– Давайте поужинаем у камина, – предложила Бет.

– Мы сейчас разожжем его, – сказал Дон. Мальчики быстро сбегали к себе в комнаты, переоделись и стали заниматься камином. Они выгребли из камина золу, почистили его, натаскали сухих поленьев из чулана и разожгли огонь. Этим обычно занимался Рэндел.

Когда Мэри спустилась вниз, все было готово: в камине пылал огонь. Бет, с забранными назад волосами, возилась на кухне.

– Как насчет спагетти? – спросила она, заглядывая в гостиную.

– Отлично, – ответил за всех Джей.

Мэри посмотрела на стол, заставленный едой.

– Яблочный пирог, шоколадный торт… – сказала она. Вчетвером они уселись за стол. В камине потрескивал огонь, и отблески света от него плясали на стенах. Через открытую дверь в кабинет Рэндела Мэри увидела его пустое кресло у письменного стола.

– Хорошо, что мы остались одни, – сказала Бет, нарушив тишину. – Конечно, приятно, что люди звонят, приходят, что-то приносят, пожимают руки, сочувствуют… Но я довольна, что они оставили нас сейчас одних.

Они переглянулись, улыбаясь друг другу. Мэри нарезала торт и пирог.

– Я очень скучаю по Майклу, – сказала Бет. – Сегодня я весь день думала о нем.

– Мы все скучаем.

Спустя некоторое время Мэри сказала:

– Дети, я хочу, чтобы вы знали, как обстоят наши финансовые дела. – Она обвела их всех взглядом. – Я хочу, чтобы вы не волновались на этот счет. У нас с Рэнделом было оформлено завещание друг на друга. Какую-то сумму мы будем получать от университета плюс мы получим деньги по страховке Рэндела. Так что все будет в порядке. Майкл нормально обеспечен – его университет платит ему достаточно. Вы не должны менять своих планов.

– Я думаю, что нам с Карлой следовало бы перенести свадьбу, – сказал Дон.

– Ни в коем случае, – сказала Мэри. – Ничего не надо менять.

Вкусный ужин и потрескивание огня в камине приятно успокоили Мэри. Она оглядела лица своих детей, привычную обстановку гостиной… Приятно было сидеть в кругу своей семьи, в тепле и уюте, под надежной защитой толстых стен старого дома, в то время как на улице завывал колючий ветер и стеной валил снег.

Вой ветра вновь навел Мэри на грустные мысли. Ей следовало бы оплакивать того, кто навсегда ушел из этого дома, кто больше не увидит свет и не почувствует тепла горящего очага, не обнимет своих детей и не вдохнет запах родного дома. Но глаза у нее оставались сухими.

Дети тоже притихли, слушая завывание ветра. Наконец Дон сказал:

– Я все время думаю… Неужели отец покончил с собой? Неужели он специально сделал так, чтобы разбиться?

– Не знаю, – сказала Мэри. – Этого никто не знает. Можно только догадываться… Единственное, что известно наверняка, это то, что он не удержал на мокрой трассе машину и на большой скорости врезался в ледяную глыбу.

Они еще некоторое время посидели в тишине, слушая, как трещат в камине поленья.