– Джордж просил тебя прислать ему книгу как можно быстрее, – как-то днем напомнила ему Мэри.

– Заткнись. Разве ты не видишь, что я все еще работаю над ней? Не приставай больше ко мне!

Когда Рэндела одолевала дремота, Мэри заглядывала в рукопись – он не сделал там ни одного исправления.

Дети отправились за покупками. Мэри уселась перед рождественской елкой и вспомнила квартиру в Лондоне, где было так же тихо и спокойно, как сейчас; где она мечтала о свободе и работала, пока ее лучшая книга не была закончена. Книга, которая должна была принести ей славу, деньги и независимость.

Она снова пошла взглянуть на рукопись. На столе лежала аккуратно напечатанная стопка листов. Рэндел даже не заметил, что его имя стоит лишь на титульном листе.

Он проспал весь день до обеда, но когда Мэри шла спать и проходила мимо его кабинета, он сказал ей, сдвинув брови:

– Конечно, ты можешь пойти и немного поспать. Но я буду сидеть здесь допоздна – кто-то же должен работать в этом доме. Ты потратила все деньги, что я заработал, и ты совсем ничего не делаешь. Я единственный здесь, кто потерял покой и сон. – Рэндел опять стал много пить, и сейчас его голос звучал нетвердо. – Оставь меня одного, – проворчал он на прощание.

Наконец настал день, когда в дом пришло волшебство рождественского сочельника, со всеми своими ритуалами, повторяющимися из года в год. За праздничным ужином Рэндел съел немного устриц и клубничный пирог. Он наблюдал, как они разворачивают перед камином свои рождественские подарки. Мэри, как обычно, приготовила для всех свертки, перетянутые разноцветными ленточками.

– В этом году я не приготовил для вас подарки, – сказал Рэндел, когда все свертки были раскрыты, и он сидел с кучей подарков на коленях – книги, новая одежда, какие-то безделушки. – Моим рождественским подарком было наше путешествие в Европу. Оно обошлось мне достаточно дорого.

Но в этот вечер он стал много пить. Он сидел у огня, подбрасывая в камин поленья. Казалось, что он так же, как и они, наслаждается уютом и теплом этого вечера. Мэри смотрела на него и вспоминала ужасную охоту за одним яйцом, бумажный цветок, приколотый к его руке, бомбу, которая должна упасть через полчаса, если он не спасет мир. Но сейчас он был в безопасности, у себя дома, и по его лицу скользили тени от горящего в камине огня.

Она видела, как он снова и снова возвращался к новой книге, перечитывая ее без конца. Он никогда не уходил от нее далеко. Она просыпалась в страхе среди ночи и видела его сидящим у себя в кабинете за письменным столом. Она все еще боялась, что он может что-нибудь натворить. Вот и в эту ночь она увидела его сидящим в пижаме за столом, на котором лежала рукопись.

– Ты не замерз? – спросила она его.

– Оставь меня в покое, – произнес он заплетающимся от вина языком, злобно посмотрев на нее. – Я работаю. Ты знаешь, что это такое? Ты имеешь представление, что значит написать серьезную книгу? – Рэндел перешел на крик: – Когда ты собираешься написать настоящую книгу?

Перед рассветом она проснулась от холодного прикосновения его ног. Он согревался, прижимаясь к ней.

Врач Рэндела сказал, что он достаточно здоров, для того чтобы водить машину, и в январе сможет продолжить работу в университете. Вся семья была в сборе в это рождественское утро, когда по комнатам носился аромат жареной индейки. Все, кроме Рэндела, который спал. Мэри с детьми сидели за обеденным столом и обсуждали предстоящую свадьбу Дона и Карлы, назначенную на январь. Бет должна была быть подружкой невесты, а Джей – шафером. Маленькая семейная свадьба. Только Майкла не будет с ними. Они поговорили немного о нем. Рэндел проснулся, когда приготовление к рождественскому обеду было в самом разгаре. Он сразу отправился к себе в кабинет и сел за стол переворачивать лист за листом.

– Где папа? – спросил Джей вечером, в канун Нового года. Все были заняты украшением елки. На ковре всеми цветами радуги сверкали елочные игрушки.

– У него была назначена встреча с доктором Паркером, – сказала Мэри, разбирая блестящую мишуру.

Дон разворачивал гирлянду с елочными огнями.

– У нас есть новые лампочки?

– Вот они, – сказала Бет.

– Он наверняка заехал куда-нибудь выпить, – сказал Джей.

– Мы думали, что путешествие пойдет ему на пользу, – сокрушенно заметила Бет.

– Как бы там ни было, у него написана новая книга. Бет вздохнула:

– Но он не собирается посылать ее своему агенту. Он только сидит целыми днями, листает страницы и огрызается на нас, когда мы подходим к нему.

– Мы должны быть благодарны ему, – сказала Мэри. В гостиной засверкали разноцветные лампочки. – Мы все переживаем за вашу учебу и новое дело Дона. Может быть, эта книга выручит нас.

– А что, если он не даст нам денег, когда получит их? – спросила Бет. – Разве он не такой же, как его отец?

– Я думаю, нет, когда дело касается образования. Мэри открыла картонную коробку и стала доставать оттуда бережно завернутые в куски материи старые елочные украшения, которые достались в наследство от ее родителей и от родителей Рэндела: некогда золотой сверкающий шестиугольник потерял свой былой блеск и потускнел, голубой маленький чайник, казалось, каким-то чудом смог сохранить свой носик и ручку в течение стольких лет…

– А как же Дон? – спросила Бет.

– Рэндел поможет ему с его новым магазином, – сказала Мэри. – Во всяком случае, мне кажется, я смогу убедить его в пользе этого дела.

– Он сказал мне, что я прогорю, – заметил Дон и рассмеялся. Остальные тоже рассмеялись. Мэри достала старые войлочные чулки, куда она клала детям подарки, когда они были маленькими. На каждом из них было вышито имя, которому принадлежал чулок, и дата первого Рождества его владельца.

В дверь позвонили.

Как обычно, на Рождество на стекле входной двери висело изображение мадонны. Сквозь просвет в нимбе над головой мадонны Мэри заметила темно-синюю одежду, перетянутую ремнями, блеск металла. Она приоткрыла дверь и увидела двух полицейских, стоящих за ней с фуражками в руках. Они представились, спросили: она ли есть Мэри Элиот, и попросили разрешения войти.

Когда они вошли в гостиную, Бет, Джей и Дон оторвались от своих занятий и посмотрели на них. На лицах промелькнула тревога.

– Это ваши дети, миссис Элиот? – спросил один из полицейских.

– Да, – ответила Мэри. – А что?..

– Может, вы присядете на диван вместе с вашей мамой? – вежливо перебил ее полицейский, обращаясь к Дону и Бет. – Присядьте, мэм, сейчас мы вам все расскажем.

Мэри послушно села. Бет и Дон убрали с дивана елочные украшения и тоже сели рядом с матерью. Полицейский подошел и присел на корточки так, что его лицо оказалось вровень с лицом Мэри.

– Произошел несчастный случай, – сказал он.

– Рэндел, – охрипшим вдруг голосом произнесла Мэри.

– Боюсь, что так, миссис Элиот. Нам очень жаль. Его машина съехала с шоссе и разбилась. Ему ничем уже нельзя было помочь. Нам кажется, что смерть была мгновенной.

– Смерть, – тихо повторила Мэри.

– О, мама, – воскликнула Бет, обнимая Мэри. Дон тоже обнял ее с другой стороны. Подошел Джей и сел на подлокотник дивана.

– Когда это произошло?

– Меньше чем час назад, – сказал полицейский. – Он был один в машине. Ремни безопасности были не пристегнуты.

– Где он сейчас? Полицейский назвал больницу.

– Я еду… – приподнимаясь, сказала Мэри.

– Мэм, я не советовал бы… – начал было полицейский.

– Не надо, мама, – сказала Бет.

– Останься с нами, – проговорил Дон.

– У вас есть в городе родственники? Я знаю, у вас есть дети, но есть ли кто-нибудь из взрослых родственников или близкие соседи, или священник, или поверенный в делах, кому мы могли бы позвонить?

– В городе живет отец Рэндела со своей сестрой, но ему за девяносто, и он не совсем в порядке, а его сестра тоже слабая и пожилая женщина, – сказала Мэри. – У нас есть поверенный в делах – его зовут Реверенд Дарнли, а Бетти Джекобс живет рядом, следующий дом направо. Она наша хорошая приятельница. «Неужели я не поеду сейчас туда, где один лежит Рэндел… Ведь я должна, должна быть там», – думала Мэри.