Мужчины в этом отношении также неодинаковы. Английские психологи (Halliwell et al., 2007) исследовали, как влияние идеализированных мужских образов зависит от того, пытаются ли мужчины активно изменить силу и мускулистость своих тел или нет. Испытуемыми было 116 мужчин (средний возраст 28,62 лет), одни из которых регулярно посещали местный фитнес-клуб, а другие нет. Оказалось, что на мужчин, которые спортом не занимались, идеализированные образы глянцевых журналов производили только отрицательный эффект: сравнивая себя с этими образами, они испытывали неудовлетворенность собственным телом. Напротив, для мужчин, которые занимались спортом, идеальные образы служили стимулом продолжать упражнения и добиваться поставленных целей (хотя эти цели могли быть завышенными и утопическими). С точки зрения психологической теории, в этом ничего нового нет, но такие исследования важны для выработки более эффективных методов пропаганды спорта и физического здоровья.
Судя по данным национального опроса ФОМ «Культура тела: физическая форма, спорт, красота» (Вовк, Миськова, 2007 г), в России дело с этим обстоит не слишком благополучно.
Хорошая физическая форма пока что не считается в нашей стране непреложной ценностью. Хотя 39 % респондентов согласились с мыслью, что красивой можно счесть только спортивную, подтянутую фигуру, заметно большая доля (49 %) придерживается иного мнения: чтобы быть красивым, тело не обязательно должно быть спортивным и подтянутым. Первой точки зрения чаще придерживаются мужчины (44 %), второй – женщины (53 %), от возраста распределение мнений не зависит.
Стремление к хорошей физической форме присуще мужчинам и женщинам в равной степени. В целом по выборке его декларируют 55 % опрошенных. Пожилые люди выражают такое желание вдвое реже, чем молодежь (35 и 69 %). Отчасти это отражение распространенного в обществе представления о «хорошей физической форме» как атрибуте молодости.
Из приведенной ниже диаграммы видно, что мужчины оценивают свою физическую форму выше, чем женщины. На вопрос: «А если говорить о вас лично, вы для мужчины (женщины) вашего возраста находитесь в хорошей или в плохой физической форме?» первый вариант ответа выбрали 62 % мужчин и 48 % женщин, а второй – соответственно 28 и 41 %.
Однако заметной разницы в прилагаемых ради этого усилиях между ними нет, хотя мужчины больше женщин хотят заниматься физкультурой и спортом (58 % против 49) и фактически чаще делают это (вовсе не занимаются спортом 53 % мужчин и 65 % женщин). Наличие у себя избыточного веса признают 44 % женщин и только 19 % мужчин, никогда не взвешиваются 29 % женщин и 42 % мужчин (Васильева, 2008). Более высокая оценка мужчинами своей физической формы, на мой взгляд, объясняется тем, что мужчины вообще склонны переоценивать свою физическую форму и состояние здоровья. Кроме того, мужчины и женщины не совсем одинаково понимают, что такое «хорошая физическая форма».
На следующей диаграмме представлены результаты ответов на вопрос: «Есть разные представления о том, что такое „хорошая физическая форма“. Для одних „хорошая физическая форма“ – это общее физическое состояние, хорошее самочувствие. Для других „хорошая физическая форма“ – это не только общее физическое состояние, но и красивое тело, хорошая фигура. Какая точка зрения – первая или вторая – вам ближе?» Если для 54 % мужчин и 47 % женщин это – просто «общее физическое состояние, хорошее самочувствие», то для 39 % мужчин и 48 % женщин это также – «красивое тело, хорошая фигура».
Более сложные и тонкие эстетические притязания удовлетворить труднее. У западных мужчин рост неудовлетворенности своим телом связан прежде всего с появлением новых эстетических критериев оценки своего телесного «Я». В России этот процесс только начинается.
Если взглянуть на Россию за пределами Садового кольца, многие вопросы, волнующие западных исследователей, для россиян не особенно актуальны: какой там фитнес, если в деревне нет газа и электричества, да и есть нечего?! Но нужно смотреть вперед. Изучение физкультурно-спортивной мотивации и самооценок подростков (Ильин, 2002) показывает, что и гендерные различия, и тенденции развития в этом вопросе у нас те же самые, что в других странах. А то, что сегодня чувствуют подростки, завтра станет достоянием взрослых. Как бы ни были сильны в массовом сознании консервативные настроения, общий тон развития задают не брюзжащие пенсионеры и мечтающие о возвращении к далекому патриархальному прошлому священники, а городская молодежная культура.
В этой связи представляет интерес не только всеми одобряемый спорт, но и почти всеми не одобряемые мужской стриптиз и мужская проституция. Для России эти явления относительно новые. Раньше мужчины были лишь зрителями женского стриптиза, а теперь они нередко становятся действующими лицами, показывающими свою наготу за деньги, для сексуального удовлетворения публики. Как это сказывается на их образе «Я»? (См.: Кон, 2003б.)
С точки зрения гегемонной маскулинности, мужчина, торгующий собственным телом и занимающийся сексуальным обслуживанием, – это предел падения. Но чувство унижения и утраты вирильности ассоциируется не с оголением как таковым, а с потерей статуса. Стриптизер, или артист эротического шоу, поначалу чувствует себя беззащитным под оценивающими взглядами публики. «Стоя голым перед четырьмястами людьми, чувствуешь себя таким ранимым. Трудно не воображать, что каждый в аудитории критически оценивает твой „размер“. Но я никогда не заботился об эрекции – ты слишком напряжен, слишком много думаешь об аудитории», – признавался артист лондонского «грязного шоу». Смущение по поводу собственной наготы – чаще всего проявление обычной исполнительской тревожности. Молодой человек легко может убедить себя в том, что он демонстрирует не столько свою природную наготу, которой нужно стесняться, сколько совершенное владение телом, самообладание и мастерство, а это вполне почтенные мужские качества. Кроме того, важную роль играет мотив социального успеха.
Московские журналисты, посетившие дорогой женский клуб с мужским стриптизом и познакомившиеся с «мальчиками по вызову», обнаружили, что эти молодые мужчины не чувствуют себя униженными. Молодому журналисту из «Men's health», который пробрался в закрытый клуб, переодевшись женщиной, стриптизеры не понравились, показались наглыми, приставучими и выглядящими «не по-мужски», особенно его шокировала их плотно обтягивающая одежда. Впрочем, в его рассказе явно проступает забота о том, чтобы его самого, не дай Бог, не приняли за гея.
Впечатления журналисток более разнообразны и скорее положительны. По словам журналистки «Московских новостей», самое «неприличное» в клубе «Красная шапочка» – цены. Все остальное скорее хорошо. Красивые стриптизеры, от 19 до 29 лет, приходят сюда из специальных школ танцев и моделей. Танцуют они в плавках, но за особую плату могут раздеться совсем. Можно «заказать» парня к себе за столик или на приватный танец «в абсолютно обнаженном виде», пойти с ним в солярий или совместно принять душ. Сексом в клубе официально не занимаются. Кроме случайных посетительниц, там около ста постоянных клиенток. Это богатые женщины средних лет, которые держатся свободно и могут оплатить любое удовольствие. В общем, если разобраться, сервис как сервис. Женщины испокон веков обслуживали мужчин, так почему не сделать наоборот?
В отличие от дешевых уличных сексработников, клубными «коллбоями» (мальчиками по вызову) работают студенты престижных вузов, красивые парни с большими «стволами». Все оплачивается по таксе, время и каждая услуга – отдельно. Можно заказать по картотеке спутника на вечер или даже взять его с собой в круиз. Журналистка из «СПИД-инфо» «арендовала» на вечер 26-летнего красавца Серджио, пошла с ним в ночной клуб, и все ее подруги им дружно восхищались. Можно нанять «мальчика» и в постель, но это дорого.