Так начался век Пара. Но покорный

Чугунный вол внезапно превратился

В прожорливого Минотавра:

Пар послал

Рабочих в копи – рыть руду и уголь,

В болота – строить насыпи, в пустыни —

Прокладывать дороги;

Запер человека

В застенки фабрик, в шахты под землей,

Запачкал небо угольною сажей,

Луч солнца – копотью,

И придушил в туманах

Расплесканное пламя городов.

Пар сократил пространство, сузил землю,

Сжал океаны, вытянул пейзаж

В однообразную раскрашенную

Ленту

Холмов, полей, деревьев и домов,

Бегущих между проволок;

Замкнул

Просторы путнику,

Лишил ступни

Горячей ощупи

Неведомой дороги,

Глаз – радости открытья новых далей,

Ладони – посоха, и ноздри – ветра.

Дорога, ставшая

Грузоподъемностью,

Пробегом, напряженьем,

Кратчайшим расстояньем между точек,

Ворвалась в город, проломила бреши

И просеки в священных лабиринтах,

Рассекла толщи камня, превратила

Проулок, площадь, улицу – в канавы

Для стока одичалых скоростей,

Вверх на мосты загнала пешеходов,

Прорыла крысьи ходы под рекою

И вздернула подвесные пути.

Свист, грохот, лязг, движенье – заглушили

Живую человеческую речь,

Немыслимыми сделали молитву,

Беседу, размышленье; превратили

Царя вселенной в смазчика колес.

Адам изваян был

По образцу Творца,

Но паровой котел счел непристойной

Божественную наготу

И пересоздал

По своему подобью человека:

Облек его в ливрею, без которой

Тот не имеет права появляться

В святилищах культуры,

Он человеческому торсу придал

Подобие котла,

Украшенного клепками;

На голову надел дымоотвод,

Лоснящийся блестящей сажей;

Ноги

Стесал как два столба,

Просунул руки в трубы,

Одежде запретил все краски, кроме

Оттенков грязи, копоти и дыма,

И, вынув душу, вдунул людям пар.

Как нет изобретателя, который,

Чертя машину, ею не мечтал

Облагодетельствовать человека,

Так нет машины, не принесшей в мир

Тягчайшей нищеты

И новых видов рабства.

Пока рука давила на рычаг,

А воды

Вращали мельничное колесо —

Их силы

Не нарушали древних равновесий.

Но человек

К извечным тайнам подобрал ключи

И выпустил плененных исполинов.

Дух, воплощаясь в чреве, строит тело:

Пар, электричество и порох,

Овладевши

Сознаньем и страстями человека,

Себе построили

Железные тела

Согласно

Своей природе: домны и котлы,

Динамо-станции,

Моторы и турбины.

Как ученик волшебника, призвавший

Стихийных демонов,

Не мог замкнуть разверстых ими хлябей

И был затоплен с домом и селеньем —

Так человек не в силах удержать

Неистовства машины: рычаги

Сгибают локти, вертятся колеса,

Скользят ремни, пылают недра фабрик,

И, содрогаясь в непрерывной спазме,

Стальные чрева мечут, как икру,

Однообразные ненужные предметы

(Воротнички, автомобили,

Граммофоны) —

Мильонами мильонов, – затопляя

Селенья, области и страны —

Целый мир,

Творя империи,

Захватывая рынки, —

И нет возможности

Остановить их ярость,

Ни обуздать разнузданных рабов.

Машина – победила человека:

Был нужен раб, чтоб вытирать ей пот,

Чтоб умащать промежности елеем,

Кормить углем и принимать помет.

И стали ей тогда необходимы:

Кишащий сгусток мускулов и воль,

Воспитанных в голодной дисциплине,

И жадный хам, продешевивший дух

За радости комфорта и мещанства.