В этот раз его неприятное ощущение было сильнее, чем в предыдущий раз.

Адольфо подъехал ближе к Чако и спросил:

— Что ты думаешь обо всем этом, приятель?

— Я думаю, что сегодня им здесь будет нелегко.

Чако предчувствовал беду. Его чувства обострились. Он явно ощущал опасность, от этого места просто разило опасностью.

— Может быть, нам лучше поспешить отсюда, — сказал Адольфо.

Около конюшни Чако слез с лошади и попросил Табиаса посмотреть за лошадьми. Он даже не оглянулся, кто остался, а кто последовал за ним.

Он вошел на площадку перед домом. Там никого не было. Было тихо. На этот раз он не стал дожидаться ни служанки, ни Инес, чтобы доложили о нем старику. Он открыл дверь и вошел в дом без предупреждения. За ним шли Адольфо, Лаз и Фрэнсис. Все они шли вслепую по лабиринту коридоров, пока Чако не услышал поблизости мужские голоса.

Один из голосов, отдававший приказы, был ему знаком.

Чако вломился к де Аргуэлло, который объяснял план обороны своим людям. Комната без окон была заполнена стойками с оружием и ящиками с боеприпасами. Здесь было достаточно оружия даже для целого гарнизона. Он увидел в руках одного из мужчин такое ружье, с помощью которого за считанные минуты можно было разделаться с целым племенем.

При виде Чако старик очень удивился. На какое-то время глаза его широко раскрылись, затем он спросил по-испански:

— Что привело тебя?

Чако ответил по-английски:

— Я пришел, чтобы предупредить вас о возможном нападении апачи, но я вижу, что моя тревога была напрасной. Очевидно, и приход мой сюда также нежелателен.

Он хотел уже выйти в коридор, когда де Аргуэлло сказал ему по-английски:

— Чако, останься и сражайся со мной бок о бок, если это понадобится.

Как сын и отец? Эта мольба о помощи взбесила Чако. Жар охватил все его тело.

— Я слишком болен, чтобы бороться, — сказал де Аргуэлло. — Мужчина должен защитить то, что ему принадлежит.

— Я ни на что не претендую здесь.

— Мужчина должен упредить удар врага, прежде чем враг нападет первым на него, победить его до того, как он сможет нанести ответный удар.

Интересно, не так ли все было с его матерью, когда она была рабыней де Аргуэлло и он ее изнасиловал, думал с негодованием Чако.

Вдруг сзади из-за Чако появилась Фрэнсис и просто осадила старика, который был его отцом:

— Так, значит, вы планируете пролить кровь, даже если насилие можно предотвратить?

Идальго переглянулся со своим сыном:

— Кто эта дерзкая англосаксонка, которая так свободно говорит, когда ее мнения никто не спрашивает?

— Она — друг.

Не считая необходимым отвечать Фрэнсис, какой-то там женщине, де Аргуэлло сказал:

— Тогда скажи своему другу, что апачи охотятся за ведьмой. Они нас заживо сожгут, если мы не убьем их первыми.

Но Фрэнсис была непреклонна:

— Неужели вы даже не попытаетесь поговорить с ними перед сражением?

— Скажи ей…

— Если у вас есть что сказать, так скажите это мне.

Изумленный ее решительным заявлением, Чако молча стоял и наблюдал, как будет развиваться конфронтация между ними. Де Аргуэлло был на грани апоплексического удара. Он побагровел. Но в этот момент по комнате прошла довольна сильная вибрация, что заставило Чако повернуться к двери, и там за спинами Адольфо и Лаз он увидел Инес, которая своими темными глазами смотрела на него.

— Война — это мужское дело, — говорил де Аргуэлло в тот момент, когда его жена молча вошла в комнату. — Там нет места женщине…

Фрэнсис оборвала его:

— Если вы думаете, что кровопролитие пройдет вам даром, то вы надменный дурак.

— Как ты смеешь так разговаривать с моим мужем, — прошипела Инес, схватив Фрэнсис за рукав, и хотела уже ударить ее, но, увидев сердитый взгляд Фрэнсис, отскочила назад, как будто она боялась англо-саксонок. — Дон Армандо хороший человек и поступает так, потому что нам угрожают, — говорила Инес, обняв себя за плечи и нервно потирая их. — Если он хочет расправиться с дикарями, чтобы они не смогли причинить нам зла, тогда кто ты такая, чтобы мешать ему?

— Я думаю, что я представляю голос разума. — Не обращая внимания на Инес, Фрэнсис повернулась к де Аргуэлло. — Пожалуйста, только задумайтесь, мир ведь так хрупок. И разве можно знать, кто останется в живых, а кто погибнет? Неужели вы хотите отправиться к вашим проотцам?

Этот вопрос очень удивил Чако, старик тоже от удивления замолчал.

— Кто же остановит охоту на ведьму, если я не стану действовать?-наконец обратился к Фрэнсис идальго.

— Если бы знала их язык, я постаралась бы остановить их, — сказала Фрэнсис. — Кто-нибудь из вас мог бы мне помочь?

Она посмотрела на присутствовавших в комнате, задерживаясь взглядом на каждом человеке. Большинство отрицательно качали головами и недоуменно пожимали плечами, некоторые вообще отводили в сторону глаза. Среди них были метисы, возможно, даже апачи. Чако представил, что они могли бы пойти на переговоры с джикарилла, но очень опасались за свои собственные головы.

Но Фрэнсис поймала его взгляд.

Черт возьми, проклятье, он ведь не был героем! И вряд ли он своими словами мог кого-либо убедить. Чако очень хотел ей это сказать, но не мог заставить себя вымолвить ни слова. В этот момент, когда она, такая храбрая, смотрела на него умоляющими глазами, как будто на всем белом свете был только он — единственный мужчина, на которого она могла положиться, он не мог ей отказать.

Он чувствовал, что не может устоять перед ней. Может быть, он смог бы найти тех, кто собирался нападать. В конце концов, его мать часто брала его с собой в лагеря-стоянки индейцев, где жили ее родственники. И хотя его предки были чирикахуа, он мог говорить на нескольких диалектах апачи, в том числе на диалекте джикарилла. Если действовать с умом, он, возможно, доберется до шамана, который смог бы повлиять на остальных членов клана и сохранить мир и их жизни.

— Ну, хорошо, — сказал он ворчливо. — Я сделаю это. — И дай Бог, чтобы с ним ничего не случилось и он не пожалел о своем решении. Увидев, как Фрэнсис улыбнулась ему, он тут же перевел взгляд на де Аргуэлло. — Если вы отзовете своих людей.

Идальго не сразу ответил. Он пристально смотрел на Чако, но потом одобрительно кивнул, соглашаясь на это:

— Ладно, я не стану посылать своих людей за пределы имения. Но мы будем готовы к атаке на всякий случай. — Он подал своим людям знак, чтобы они взяли оружие и боеприпасы из комнаты. Даже Инес старалась показать, что поддерживает мужа. Посмотрев холодно на Чако, она направилась к стойке. Когда она брала оттуда ружье одной рукой, оно чуть было не упало на пол, но она успела его подхватить. Она вздрогнула, как будто ей стало больно, но тут же сделала вид, что все в порядке.

— Да хранит тебя Бог, мой сын,-сказал де Аргуэлло и вышел со своей женой из комнаты.

Чако сжал челюсти, чтобы не ответить ему грубо. Он надеялся, что старик не думал, что он поступает так ради него.

Фрэнсис дотронулась до руки Чако:

— Вы сможете это сделать?

Глядя на нее, он увидел в ее глазах доверие.

— Только вы можете убеждать словами.

— Ну, тогда я пойду и…

— Нет, вам не стоит идти туда. Здесь вы будете в безопасности, — сказал он и подумал — если что-то случится с ней, он никогда не простит себе этого.

По дороге к лошадям Адольфо сказал, что поедет с ним, однако Чако велел ему позаботиться о женщинах здесь. Лаз как-то недовольно посмотрела на него, затем сняла со своей шеи маленький кожаный мешочек и отдала ему.

— Это защитит тебя.

Он почему-то вспомнил о том, что оборотнем была женщина, она уже пыталась применить к нему свои колдовские приемы. И от этих мыслей ему стало беспокойно на душе. Он посмотрел внимательно на Лаз и в ее глазах увидел лишь беспокойство и жгучее тщеславие. Она, конечно, была бы оскорблена и обижена, если бы он отказался взять этот мешочек.

— Спасибо, — сказал он, пряча мешочек в карман. — Пускай только удача сопутствует мне.