Но мысль Галкина следовала дальше так же, как дальше на север следовала машина Джованни.

Это произошло на берегах Арно, у подножья Апеннин, в том месте, где в пору сонного межвременья лежало Тосканское герцогство. За короткое время (около двухсот лет), начиная с четырнадцатого века, внезапно, как по мановению волшебной палочки, миру явилась целое созвездие бессмертных гениев. Среди них – поэты Данте, Петрарка, Боккаччо, мыслитель писатель и политический деятель Макиавелли, художник и ученый Леонардо да Винчи, скульптор художник и архитектор Микеланжело Буонарротти, скульптор и архитектор Джотто, художники Боттичелли и Рафаэль, ученый и философ Галилео Галилей, путешественник Америго Веспучи. Иной большой стране и на целую историю было бы слишком много, а здесь – всего лишь небольшой городок – просто Флоренция.

Считается, что Итальанский язык возник на основе разговорного латинского языка (народной латыни). Существует много местных диалектов, которые делятся на три основные группы: северные, центральные и южнные диалекты. Благодаря культурному расцвету Флоренции и творческой деятельности великих флорентинцев, за короткое время флорентийский диалект стал литературным языком всей Италии.

Этот взрыв, этот стремительный прорыв из средневековья назвали Возрождением. Но до сих пор остается загадкой, как такое могло произойти в одном месте и в одно время.

2.

Все эти мысли в голове Галкина заняли не больше минуты. Думая об отвлеченном, он расслаблялся физически.

Пока ехали, прошло два часа с хвостиком. За это время Петр успел рассказать Джованни почти все, что касалось Тараса. О себе сказал, что когда-то они были приятелями, но жили в разных городах и, вдруг, встретились в аэропорту. Тараса похитили люди синьора Сильвестри и спрятали в гнездо «купертинцев».

– Джованни, мы ведь приехали туда вместе с вами!

– Так это – «купертинцы»!? А я думал, сумасшедший дом!? Я слышал, что они похищают людей! Но считал это слухами.

– Я здесь – частное лицо и не имею права ничего предпринять. Позвонил в Санкт-Петербург, а там его уже ищут. Сообщил, где находится, просил подключить Интерпол. До сих пор подключают. Случайно узнал, что его повезли во Флоренцию.

– Ничего, найдем… Что-нибудь известно, например, на какой машине везли и, хотя бы приблизительно, – куда?

Галкин назвал цвет и номер санитарной машины, а так же вспомнил, что вилла, на которую везут Бульбу, называется то ли «Жемчужина», то ли «Жемчужная» (хозяин – синьор Фабио Сильвестри).

Потом Джованни кому-то звонил, спрашивал, договаривался. Когда они выехали, только-только начинало смеркаться. Петр любовался дорогой: изумрудной зеленью, красными крышами лежавших в низинах поселков, серыми замками на вершинах холмов, заходом солнца. Он жалел, что выехали так поздно. Когда промелькнул мост через реку Арно, совсем стемнело.

Сначала планировалось найти гостиницу, адрес которой Пете дала старшая группы. Водителю не требовалась карта, но Галкин достал свою, чтобы в свете уличных фонарей чуть-чуть сориентироваться.

После моста, они поехали прямо, потом направо, а потом завернули налево. Петя никак не мог уловить, с какой стороны река. Затем по каким-то признакам догадался, что она – слева, за несколькими рядами деревьев. Получалось, что уже давно они едут по набережной. Наконец машина остановилась перед порталом отеля «Колумбус» – довольно большого по сравнению с римской гостиницей.

Петя попросил Джованни, на всякий случай, зайти вместе с ним. «Нам сюда – сказал водитель, подводя Петю к стойке регистрации. – Вы справитесь сами. Я вот что скажу: нам, конечно, приятно, когда иностранцы пытаются изъясняться по-итальянски, но есть случаи, когда лучше не пытаться. Это как раз – тот случай. Тем более, что у вас вполне приличный английский». И, действительно, все оказалось просто. Галкин сообщил данные по резервации мест для группы и, сказав, что вынужден прибыть раньше, предъявил паспорт и заплатил по кредитной карточке за дополнительное проживание. Свободные места были, и он спокойно получил ключи. Джованни все это время сидел на диване в холле.

Галкин поднялся на третий этаж, оставил в комнате чемодан и спустился к водителю. После этого они вернулись в машину. «Сейчас едим к Тони. Я с ним уже договорился, – включив зажигание, сообщил Джованни. – Пьетро, я хочу, чтобы он вам здесь заменил меня».

Джованни, у меня к вам есть одна просьба. Вам ведь все равно, как меня называть? Считайте, что на самом деле меня зовут не Петр, а Павел – Паоло. Только на это имя я отзываюсь. Договорились?

– Если так надо?

– Надо!

– Договорились!

Проехали не больше двух километров в сторону окраины. Сначала – чуть-чуть по набережной, потом – на северо-восток по проспекту, через железную дорогу и, наконец, – направо в гущу утопающих в зелени трех-четырех этажных домиков с балкончиками.

– Паоло, на всякий случай, для ориентировки, здесь – «улица Элеоноры Дузе».

«Вот и приехали», – сказал Джованни, пристроившись за другим такси. На тротуаре их ждал человек. Они вышли из машины и Джованни представил: «Знакомьтесь это – Тони, это – Паоло». Спокойной основательностью Тони был очень похож на Джованни, но был чуть потемнее, ниже ростом и улыбчивее.

«Давайте вместе доедим до виллы, – предложил Тони. – Отсюда – недалеко. Не до самой виллы, конечно, а, немного не доезжая. В качестве разведки». Пете предложение понравилось. Джованни не возражал. Уже минут через семь они выехали на окаймляющую город улицу Алессандро Вольта (того самого Вольта, в честь которого названа единица электрического напряжения). Собственно, улица окаймляла не город, а поднимавшиеся над городом заросшие лесами отроги Апеннин. На западе, над центром города стояло электрическое зарево, освещавшее животы плывущих над Флоренцией низких туч. Часть этого сияния озаряло отраженным светом холмы, прошитые цепочками огней, обозначавшие змеившиеся шоссе.

Вскоре обе машины свернули на одно из них. Город то пропадал за частыми кронами, то высыпал из-за холмов искорками огней. Слева и справа изредка, как привидения, возникали двух или трехэтажные домики вилл с участками, огороженными заборами или плотно посаженым кустарником.

Наконец они остановились на площадке перед поворотом и въехали задним ходом на узкую боковую дорожку. «Дальше мы пойдем пешком», – предложил Тони.

Пройдя поворот, они увидели трехэтажный кирпичный дом, обнесенный густыми кустарниками. «У них там – собака», – шепотом доложил Тони. И, действительно, они услышали лай, но не со стороны дома, а откуда-то из-за деревьев, что стояли сплошной стеной вверх по дороге. Послышался шум двигателя и шелест шин. Какая-то машина осторожно спускалась вниз. «Прячемся!» – скомандовал Галкин. Они нырнули в кусты. Мимо проехала знакомая санитарка. Машина «купертинцев», – сказал Петр. – Джованни, тебе все равно возвращаться в Рим. Мне надо, чтобы ты незаметно следовал за ней. Я хочу знать, сколько человек из нее выйдет. Давай рассчитаемся и – вперед. Позвони, когда приедешь. Я буду ждать.

– Как скажешь, Паоло.

Джованни отъехал.

– Тони, а мы проедим выше. Надо найти место, откуда выезжала машина.

Какое-то время вдоль шоссе тянулись сплошные заросли. Казалось, им не будет конца. Но метров через полтораста, донесся собачий лай и они увидели крадущуюся из дебрей лесную дорогу. «Езжайте дальше, пока собака не замолчит», – попросил Петя. Они нашли небольшую площадку и остановились посовещаться. Галкин достал купленную в Москве туристическую карту Флоренции и сказал: «На моей карте нет виллы Сильвестри».

– На моей тоже нет. Я узнал у приятелей.

– Хорошо. Тони, отвезите меня сейчас на вокзал (по-итальянски звучит дословно «центральная станция»), возвращайтесь домой и, если можно, узнайте у приятелей, что за строение может находиться там, где лаяла собака, и откуда выезжала машина. И вот еще что, скажите, мы можем сейчас выехать в город другой дорогой, не возвращаясь назад?