Ясно было, что уже сам подзаголовок — «Фантастический детектив» — рождает споры. Одни говорили, что для детектива тут слишком много науки, это тормозит действие и вообще с трудом воспринимается (Валя Темин, например, признался Линькову, что он, хоть и очень старался, так и не понял всех этих прыжков с линии на линию и читал через силу). Другие (в основном хронофизики) заявляли, что тут, собственно, фантастики почти нет; то есть до переходов Левицкого и Стружкова это безусловно была фантастика, но теперь… И почти все спрашивали: а что такое вообще фантастический детектив?

Авторы понимали, что все эти возражения имеют вполне реальную основу. И что вопрос тоже вполне закономерен. И что такие вопросы и возражения возникнут у многих читателей, а поэтому лучше заранее ответить на них, хотя бы частично, и объяснить читателю, почему эта книга написана так, а не иначе, и об этом, а не о чем-либо другом.

… Один из нас с юности мечтал написать детектив. И доказать тем самым, что Российская земля может рождать не только собственных Платонов и Невтонов, но и собственных Сименонов. Но почему-то эти мечтания никак не осуществлялись, и он пока что писал фантастические романы.

Другой, напротив, мечтал о фантастике. Он ложился спать с мечтой о фантастическом романе и вставал с нею же. Но дальше мечты у него дело почему-то не шло. Может быть, потому, что все свободное время он тратил на чтение детективов.

Понятно, что когда два эти энтузиаста решили писать роман совместно, перед ними сразу же с необычайной остротой встала проблема — что писать? Детектив или фантастику? Фантастику или детектив?

И вот, когда все аргументы с обеих сторон были уже исчерпаны и обе стороны порядком охрипли от долгих споров, одному из антагонистов пришла в голову спасительная мысль.

«Чего мы спорим? — воскликнул он. — Ведь что такое детектив? Детектив — это такая книга, где есть загадочное преступление и есть следователь, который это преступление анализирует. А в связи с этим возникает цепь логических рассуждений».

«Правильно! — воскликнул его оппонент, на лету ухватив мысль. — А что такое фантастика? Фантастика — это такая книга, где есть какое-то невероятное событие и есть ученый, который это событие анализирует. А в связи с этим возникает цепь логических рассуждений…»

И будущие соавторы радостно улыбнулись друг другу.

Им все стало ясно: они напишут фантастический детектив!

…Для того чтобы доходчивей ответить на вопрос, что такое фантастический детектив, мы начали подыскивать его конкретные образцы в литературе. Это оказалось делом отнюдь не легким.

Мы, конечно, знали, что фантастический детектив — это жанр редкий, но не предполагали, что до такой уж степени! Ни у нас, ни за рубежом этот жанр явно не пользовался широкой популярностью среди писателей. Даже подходящие примеры для иллюстрации трудно было подыскать. В конце концов мы решили, что из всего обнаруженного наиболее соответствуют нашим интуитивным представлениям о том, как должен выглядеть фантастический детектив, романы Айзека Азимова «Стальные пещеры» и «Нагое солнце».

Здесь было все, что положено в детективе: труп на первых же страницах, следователь, загадка, логические рассуждения. И все здесь было так, как положено в фантастике: общество будущего, космические ракеты, мыслящие роботы, планеты дальних солнц. Преступление было неразрывно связано с фантастическим открытием, расследование убийства переплеталось с научным поиском…

За время работы над романом мы хорошо поняли, почему этот замечательный жанр так скудно представлен в литературе.

Дело в том, что когда пишешь фантастический детектив, приходится следовать двойной логике.

Ведь герой детектива раскрывает преступление и находит преступника на основе анализа фактов и строгих логических рассуждений. Из малозаметных, второстепенных деталей он строит сложную и хитроумную цепь догадок, которые в конце концов помогают воссоздать подлинную картину происшествия. Своим успехом он обязан аналитическим способностям человеческого разума.

В фантастике герой попадает в необычные, странные, иногда страшные условия, и главным его оружием опять-таки являются логические рассуждения. Сопоставляя события, обстоятельства, детали, он постепенно, шаг за шагом, приходит к пониманию сущности происходящего, совершает научное открытие или просто находит необычный, но логически обоснованный выход из предложенной необычной ситуации. И своим успехом он тоже бывает обязан аналитическим свойствам нашего разума.

В фантастическом детективе действует двойная логика. Ведь преступление здесь непременно связано с каким-то фантастическим научным открытием. Поэтому следователь вынужден тут рассуждать как ученый, а ученый — как следователь.

Но нам это нравилось. Оба мы питали пылкое (вероятно, врожденное) пристрастие к строгим логическим рассуждениям. Разница была только в конкретном подходе к делу. Один из нас был уверен, что строго научное мышление — это мощный инструмент, пользуясь которым можно разобрать на детали и снова воссоздать даже самую сложную и хитроумную конструкцию преступления, и что поэтому главный герой должен быть ученым. Другой, напротив, полагал, что если у человека аналитический склад ума и если этот человек находится, так сказать, на уровне задач эпохи, а к тому же профессионально натренировался в раскрытии преступлений, то ему нипочем даже архисложные научные и научно-фантастические загадки и закавыки. А поэтому главный герой должен быть следователем.

Будущие соавторы оказались удивительно твердыми в своих убеждениях. Правда, каждый из нас втайне считал, что тверд только он, а другой просто твердолоб. Однако в конечном счете мы пошли на компромисс.

Мы решили, что у нас будут два равноправных главных героя. Один будет ученый, а другой — следователь. И они будут соревноваться в разгадывании как самого преступления, так и его научной подоплеки. Мы поставим их в одинаковые условия, вооружим одинаковым знанием фактов и поглядим, кто из них раньше придет к финишу. Чтобы никто из них не имел форы, мы решили, что каждый получает право на очередной ход только после хода другого.

Так сама собой определилась необходимость чередовать главы «хронофизические» с главами «следовательскими».

Право первого хода было решено жребием. Все остальное зависело уже от того, как поведут себя герои.

И вот когда все было решено и оставалось только садиться за письменный стол, мы вдруг увидели, что забыли некую, довольно существенную деталь.

Мы забыли придумать само преступление!

Законы избранного нами жанра требовали, чтобы преступление совершалось с применением научно-фантастических средств. Очень соблазнительно было совершить преступление руками человекоподобного робота, но мы вовремя спохватились: это уже было у Азимова.

Впутывать в детективную историю Пришельцев нам казалось неудобным: дело-то будет все же частное, не глобального масштаба. Две классические ситуации научной фантастики, таким образом, исключались. Дальше, естественно, следовало прикинуть ситуацию никак не менее классическую, не менее традиционную, чем обе предыдущие, — путешествие во времени!

Произнеся эти слова вслух, мы радостно переглянулись: перед нами словно забрезжил дальний свет, обещающий выход из подземного лабиринта. Так оно и было в конечном счете, только добрались мы до этого выхода с величайшими трудностями, хоть он и маячил все время перед глазами.

Трудности начались уже на первых шагах, но это еще были цветочки, даже бутончики по сравнению с дальнейшим…

— А ведь здорово может получиться! — с восторгом сказал один из нас. — Представляешь: перешел человек в прошлое, там пристукнул кого-то — и сейчас же назад. Вот и разберись тут! Это ж действительно «идеальное убийство» получится! [1]

— Ну да! — возразил другой. — С какой же это стати наши потомки, хорошие, положительные ребята, будут вытворять этакие штучки! Из любви к искусству, что ли?