После похорон брата, мальчик сразу же отправился в спальню и, раскинув руки в стороны, попытался уснуть. Он опять ощущал себя там, в далеком где-то. Он стоял на краю утеса, и прохладный морской бриз ласкал его загорелую кожу, играл складками одежды. Такое же яркое, как и на его родине, солнце, светило на небосклоне. Ослепительно белые барашки неслись на гребнях волн к берегу. Он стоял и смотрел вдаль, за горизонт, словно там ждет его маленькая хранительница по имени Юля. Юноша крепко сжимал в руке кинжал. Если вспомнить последний его визит к девочке — ее пытались убить проклятые полулюди-полукони. Страшное божество. Да и бегать так не удобно. Интересно, чье племя поклонялось им?

Девочки нигде не было. Он не чувствовал ее ауру. Лишь на заброшенном пляже, на гальке сидел ее отец и читал. Рядом с ним — любовница, прекрасная кудрявая ведьма, обыкновенная чародейка изредка тыкала в текст и о чем-то спрашивала. Интересно, что они там так спокойно изучают, когда потерян след Юлиной души. Бросив напоследок взгляд на поглощенную чтением парочку, юноша пошел прочь. Ему нечего было бояться, все равно его никто не видел. Бесплотный дух, он заметен только ведьмам и чародеям, а также сотням пород оборотней. Его тело отдыхает далеко-далеко в прошлом, и покой охраняют верные слуги.

Ее нет. Юля, девочка, которой он доверил половину своей души, исчезла. Одно радовало юношу — она жива, потому что он пока не умер. А погибни, не смог бы воплотиться в этом далеком от его родины мира и идти сейчас по дороге.

— Очнись же, очнись, — тоненький словно колокольчик, голос, звенел в его голове.

Юноша зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя в спальне, сидящим на кровати. Он завернулся в простыню и недоуменно посмотрел на любимую старшую сестру. Невысокая девушка, чем-то напоминавшая свою мать, первую жену отца, сидела на краешке кровати и, сминая кулаками струящееся платье из тончайшего льна, пыталась начать разговор.

— Ты зачем пришла? — сухо спросил он. — Когда я сплю, я решаю свои проблемы и сражаюсь за свою жизнь.

— Глупенький, — она положила ему руку на плечо. — Теперь от тебя ничего не зависит. Верховный жрец говорил, что ты стал обычным человеком, и в тебе больше нет силы отца.

— Да, она меня угнетала, — буркнул мальчишка.

Подобрав ноги, он улегся на кровати. А девушка, любимая сестра, которая была на два года старше его, и в свои четырнадцать уже обладала складным взрослым телом, села совсем близко к нему. Его взгляд упирался в ее круглые упругие груди, и от этого мальчик чувствовал, как ему становилось еще жарче, что кровь его словно закипает.

Сестра будто специально пришла к нему в своем самом прозрачном платье, в котором видны очертания ее красивого тела: ровный живот, округлые бедра, стройные ноги… Она забралась на узкую кровать и взялась за плечи брата.

— Пусть во мне больше нет магии, но я все равно обречен, меня ищут даже в моих снах. Уничтожат, когда найдут. Стране не нужен правитель, который умрет не сегодня, так завтра.

— Ты болен, — не вопрос, утверждение.

Ее ласковый мизинец прошелся по его скуле. А черные глаза девушки уставились в большие круглые глаза брата. Бархатные ресницы моргали слишком часто, казалось, что их хозяйка вот-вот заплачет. А взгляд его уверенных серых глаз был холоден и равнодушен. Он только начинает жить, но судьба обрушила на него столько тяжелых испытаний.

— Нет, я здоров.

— Не спорь с целительницей, — она ласково улыбнулась, — ты же знаешь, в чем моя сила, и я прекрасно вижу, когда человеку плохо. Твое тело здорово, а вот душа…

— У меня нет больше души, — мальчик отвернулся и сконцентрировал взгляд на стуле, где лежала его одежда.

Бежать бы как можно дальше из этого опротивевшего дворца, построенного лет двадцать назад его родным отцом. Проклятый предок, он возомнил себя богом на земле, почувствовал колдовскую силу. И что в итоге? Был проклят народом, а дети страдают за его грехи, не за свои. Брат и покусившаяся на него. А после и он с любимой сестрой. Все умрут. Молодыми. Не своей смертью. Если останутся тут. И он в первую очередь, стоит только девочке из далекого мира не сохранить частичку его души.

— Если б не было ее совсем, ты бы умер, любимый брат! — она легла рядом, обняв его за руку. — А ты жив, просто ранен… после сражения с проклятой сестрой. И тебе надо отдохнуть.

— Я не успокоюсь, пока не пойму, что со второй частичкой моей души, которая хранит мою силу, все в порядке.

— Это зависит не от тебя, мой любимый брат, — он видел только ее пухлые красные губы, чувствовал каждое сказанное ей слово.

Как легко было бы забыть все, оставить частичку своей души в далеком мире, куда не доберется ни один доброжелатель. Он человек, он не маг, и народ не будет проклинать его, если он взойдет на престол. Главное слово — 'если'. У него не осталось сил после боя. Единственное, что он сейчас хотел — свернуться калачиком и уснуть.

— Понимаешь, любимая сестра, — он взял лежащую рядом девушку за руку, — я не буду правителем этих земель. Я отрекусь…

— Почему? — ее раскосые глаза округлились и, казалось, что по щеке протекла слеза. — Если ты сделаешь это, ты станешь феллахом, нас всех из этого дома, лишат титула…

— Не важно… — отмахнулся он. — Я видел свободу в том далеком мире. Знаешь, любимая сестра, как там красиво… стоишь на обрыве, а внизу плещется море, а тебя со всех сторон обдувает теплым ветром, и ты свободен, никого и ничего не боишься, ты просто наслаждаешься. Стоя на балконе перед народом, как любил наш с тобой отец, таковым себя не чувствуешь. Все время кажется, будто кто-то сейчас выстрелит прямо в сердце, несмотря на то, что лучников в толпе не видно. Я не хочу быть правителем, потому что я не смогу.

— Ты недооцениваешь себя, мой любимый брат, — ласково сказала девушка, повернувшись, чтобы он мог видеть не только ее лицо, но и красивую грудь, — ты эгоист, это мне известно, тебе нравится мчаться на колеснице по бескрайней пустыне, ты любишь свободу… если ты взойдешь на престол, от многого дозволенного тебе придется отказаться. Да, ты можешь сбежать, это куда больше подойдет тебе, нежели отречься от престола. Только подумай обо мне. Чтобы сохранить власть и влияние, мне придется выйти замуж за генерала, который в два раза старше меня, или за престарелого советника…

Мальчик думал недолго:

— Тогда я сбегу вместе с тобой, моя любимая сестра!

Он выпалил это так радостно, что девушка немного перепугалась: неужели он серьезно?

— Нет, мой милый брат, — она обхватила его шею руками и прижалась щекой к голому плечу юноши. — Так нельзя. Ты — единственный наследник и тебе предстоит вернуть народу веру, которую пошатнул наш отец. Ты теперь не маг, и тебе будут доверять. И не важно, что ты юн… не важно.

Ее влажные губы коснулись его щеки, но мальчик лишь оттолкнул сестру.

— Нет. Пусть лучше генерал правит страной. Он больше подходит для того, чтобы занимать трон нашей родины. Я только и умею, что стрелять по уткам, куда мне справиться с хеттами, например?

— Он не может взойти на трон при живом наследнике, — вздохнула девушка.

— Но ты можешь выйти за него замуж, моя любимая сестра. А я отрекусь в его пользу.

— Могу, — она расплакалась, — но не хочу. Потому что…

Она не хотела уходить, она не спускала глаз с мальчишки, с младшего брата. А он не желал менять своего мнения.

— Правителем должен стать мужчина… — твердо сказал юный наследник, — а я…

— Мужчина, говоришь? — сестра подозрительно быстро соскользнула с кровати и встала к нему спиной.

Последующих ее действий он никак не ожидал. Голубая тесьма, на которой держалось ее платье под грудью, упала на пол вместе с брошкой, украшенной большим сапфиром, и еще несколькими ленточками, а вслед осела и прозрачная ткань.

Точеное обнаженное тело сестры, ее идеальная фигура, сводила с ума, затмила все мысли.

— Коли на троне должен сидеть мужчина, — повторилась она и, оборачиваясь, добавила, — я сделаю из тебя мужчину.