Нед ревниво проследил за этим интимным жестом.

– Я думал, ты особенная, – бросил он. – Ставил тебя на пьедестал. Но теперь вижу, что Венди была совершенно права.

– Венди?

– Кузина Брюса Брендона. Во вторник она очень сочувствовала мне.

– Во вторник ты был простужен.

– Если хочешь знать, я просто решил, что нам нужно некоторое время побыть врозь…

– Чтобы иметь возможность пожаловаться на меня? – догадалась Сесил. – И рассказать участникам вечеринки о моих недостатках?

– Тогда я не знал и половины этих недостатков.

В его голосе прозвучала виноватая нотка, и тут Сесил осенило.

– И давно ты встречаешься с этой сочувствующей тебе особой… Как ее?..

Сесил вспомнила, что Нед часто в последнюю минуту отменял назначенные свидания, ссылаясь на срочную работу. Но сейчас все становилось на свои места.

– Венди. – Раздосадованный Нед плотно сжал губы. – Все это совершенно невинно.

– Про наши отношения ты говорил ей то же самое?

Красные пятна, обезобразившие его красивое лицо, свидетельствовали красноречивее всяких слов.

– Я просил тебя выйти за меня замуж! – злобно огрызнулся он.

– И не меня одну. – Убедившись, что Нед вовсе не святой, Сесил почувствовала себя куда более уверенно.

– Таких потаскушек, как, ты, пруд пруди, а врачи лучше других знают, чем это кончается!

– Ну, все, – внезапно решительно произнес Говард. – Когда человеку больно, он имеет право излить немного желчи, но я думаю, что Сесил наслушалась достаточно. Утрите сопли, дружище, и идите себе подобру-поздорову. – Его тон был безукоризненно вежливым, но в темных глазах горела недвусмысленная угроза. – Но не поддавайтесь соблазну сказать еще что-нибудь цветистое, иначе я тоже поддамся соблазну и…

Пожалуй, это уж слишком! Сесил освободилась из его объятий.

– Я сама справлюсь со своими проблемами.

Он пожал плечами и насмешливо поднял руки вверх.

– Не сомневаюсь. – Его улыбка была такой теплой и дружеской, что гнев Сесил бесследно исчез.

– Вот и хорошо. – Она откашлялась и заставила себя собраться с мыслями. – Нед…

– Можешь не волноваться, я ухожу. Вижу, куда ветер дует. – Маршалл перевел взгляд с Сесил на Говарда. – Не слепой. Не беспокойся, я знаю дорогу, – язвительно сказал он. Входная дверь хлопнула так, что по квартире разнеслось громкое эхо.

– Бедный Нед…

– Сесил, не говорите банальностей. Это вам не к лицу. Ваш «бедный» Нед – гнусный старикашка с грязным воображением.

– Он не такой, честное слово. Просто он обижен и унижен.

Говарда – раздосадовало, что она защищает своего бывшего любовника. Впрочем, в. данном случае слово «любовник» было не, совсем точным.

– Почему вы не спали с ним?

– А это что, обязательно? – Учитывая ее недавнее поведение, она едва ли могла сослаться на недостаток сексуальности.

– Если вы собираетесь выйти за человека замуж, то да, – сухо подтвердил он.

– Я не дала ему согласия.

– Он так и сказал.

– Я имею в виду, что не согласилась выйти за него замуж.

– А это не казалось ему немного странным? – не отставал бесчувственный Говард.

– Он был чутким и понимающим.

– Иначе говоря, ходячим трупом!

– Вы можете быть очень вульгарным, – сказала Сесил.

– Могу, – с жаром согласился он. В этом слове слышалось обещание.

И жар, и обещание заставили Сесил попятиться, споткнуться о кофейный столик и кувырком полететь на пол.

– Не трогайте меня! – в панике воскликнула она, когда Говард наклонился. – Я не могу думать, когда вы прикасаетесь ко мне!

– Это самое приятное из всего, что я слышал от вас до сих пор, – сказал Уэйн.

Сесил поднялась, поставила на место кофейный столик, пожалела о том, что она не в брюках, и дрожащими руками одернула юбку.

– Вот и радуйтесь, потому что ничего лучшего не услышите, – мстительно бросила она.

– Сесил, я радуюсь каждому сказанному вами слову. В том числе и оскорбительному.

Сесил невольно рассмеялась. Нет, он невозможен! Она бросила на Говарда осуждающий взгляд и медленно покачала головой. Этого движения хватило, чтобы последние шпильки выпали и ее лицо окаймили пышные, слегка вьющиеся волосы.

– Проклятье! – нетерпеливо воскликнула она, когда этот водопад докатился до лопаток.

– Они действительно такие мягкие, как кажутся?

Тон Уэйна и особенно алчное выражение его лица предупредили Сесил о грозящей опасности. Она приказала умолкнуть внутреннему голосу, толкавшему ее положить голову в пасть льва. Предыдущая жизнь не подготовила ее к тому, что подобный отказ причиняет невыносимую физическую боль.

– Го, думаю, вам тоже лучше уйти. Я очень благодарна вам за помощь. – Как прошеную, так и непрошеную, подумала Сесил. Но время для игры словами было неподходящее. – Я устала и хочу лечь. – Внезапно глаза Уэйна полыхнули, и она, собрав остатки достоинства, торопливо добавила: – Кроме того, мне нужно поговорить с Кэм.

Давать отпор мужчинам ей приходилось не так уж часто. Обычно хватало спокойствия и твердости, которые были ее фирменным стилем. Сесил знала это и гордилась своим умением не привлекать к себе излишнего внимания. Что же с ней случилось? Она не относится к тому типу женщин, которым для поддержки нужно мужское плечо. Как и к типу женщин, которые целуются с первым встречным ради сиюминутного удовольствия.

– О ее отце?

– Не знаю, – честно сказала Сесил. – Думаю, мы затронем тему искусственного осеменения, – иронически добавила она. Перспектива разговора с дочерью ее не вдохновляла. Здесь Сесил отнюдь не была лучшим примером в мире.

– А мы?

– Увидимся завтра в офисе, – сказала она, делая вид, что неправильно поняла его слова.

– Да… И вы, как всегда, будете тщательно причесаны, – сказал он с иронией. У двери Уэйн резко обернулся. – Сесил, сделайте мне личное одолжение. Придите на работу с распущенными волосами.

Когда он закрыл за собой дверь, Сесил все еще обдумывала его нелепую просьбу. С распущенными волосами… Еще чего, фыркнула она. Что он о ней подумает? Увидит в этом молчаливое согласие. Капитуляцию.

Капитуляция… Внезапная дрожь сотрясла ее стройное тело, соски заныли и оттопырили ткань блузки. Она будет последней дурой, если согласится ублажать его фантазии. Речь идет о власти и подчинении. На такую удочку она не клюнет. Ни за что!

Разговор с Кэм пришлось отложить. Когда Сесил вошла в комнату дочери, та лежала на кровати вниз лицом. Сесил сняла с нее туфли, укрыла, а потом позвонила соседке и договорилась, что та пару часов присмотрит за Кэм после школы, пока Сесил не вернется с работы. К счастью, соседка была свободна. Сесил и сама с удовольствием осталась бы дома, но, как известно, работающей матери приходится часто идти на компромиссы.

– Доброе утро, – сказала Сесил вошедшему на следующее утро в приемную Говарду. – Звонил ваш отец. Он едет сюда.

Но это утро не смог бы затмить даже визит королевы. Говард кивнул.

– Спасибо, Сесил.

Сесил поняла, что его благодарность относится не к ее умению передавать содержание телефонных звонков, а к волосам, рассыпавшимся по плечам.

Сесил чуть не опоздала на работу. Сначала она вернулась домой, чтобы подколоть волосы, а в офисе зашла в туалет и уничтожила результат предыдущих усилий.

Почему бы женщине не изменить прическу, раз ей хочется? А Говард пусть думает что хочет. И все же Сесил с замиранием сердца ждала его прихода. Он был доволен, если только дикарское удовлетворение, горевшее в его темных глазах, можно было назвать удовольствием.

– Как чувствует себя Кэм?

– Просила передать вам горячий привет. – Это была буквальная и тревожная правда.

– Вам это не нравится?

Как всегда, острота его восприятия была на высоте. Я не хочу, чтобы моя дочь слишком привязывалась к тебе. Грубовато, но точно. Из утренней беседы стало ясно, что Кэм очень хочется повесить на шею Говарда табличку «мой будущий отец».

Сесил тактично пыталась отговорить дочь, но теперь ясно сознавала, что усилия пропали даром. Ладно, ее сердце как-нибудь справится, но она не хотела, чтобы риску подвергалось сердце Кэм. Она не имеет права забывать об осторожности…