— Через шестьдесят секунд нас запускают, это были сигнал пристегнуться. — Разумеется, ДеВитт уселся в кресло сразу, едва они перешли из большого корабля в маленький посадочный катер, и тут же аккуратно пристегнулся. Теперь он нервно переводил взгляд в крупного плавающего в невесомости тела Бриггса на мигающую лампочку. Бриггс двигался медленно, игнорируя предупреждение, и ДеВитт сжал кулаки.

— Посадочный курс уже задан? — спросил Бриггс, медленно засовывая пистолет в кобуру и еже медленнее отталкиваясь в сторону кресла. Он еще затягивал пояс, когда сработали двигатели. Первый тормозной импульс вышиб воздух из их легких, и всякие разговоры стали невозможны, пока двигатели не смолкли.

— Курс задается автоматически, — выдавил ДеВитт, с трудом делая вдох и с содроганием ожидая следующего торможения. — Компьютер выведет нас в точку неподалеку от деревни, в которой держат Заревски, но садиться придется самим. Думаю, мы сядем на поляне возле реки, помните, я ее показывал на карте. От нее до деревни недалеко.

— Фигня. Сядем прямо в центре городишки, там у них то ли площадь, то ли футбольное поле, черт их разберет.

— Вы не имеете права этого делать! — ахнул ДеВитт, почти не обращая внимания на корректирующий тормозной импульс, вдавивший его в скрипнувшее кресло. — Там же будут туземцы, вы их убьете.

— Вряд ли. Мы пойдем прямо вниз, включим сирену и посадочные огни, а над самым грунтом немного зависнем. Когда мы сядем, все эти морды будут уже за километр от нас. А любого болвана, что решит остаться, мы просто поджарим, и хрен с ним.

— Но… это слишком опасно.

— А еще хуже садиться у реки. Хотите, чтобы они решили, будто мы их боимся? Коли сядете так далеко, не видать вам больше Заревски. Садимся в городе!

— Пока что не вы тут командуете, Бриггс. Мы еще не сели. Но, возможно, вы и правы насчет реки…

— Конечно прав, черт меня подери!

— Мне пришли на ум и другие причины, по которым не следует садиться слишком далеко, — продолжил ДеВитт, проигнорировав грубость Бриггса. — Тем не менее посадка в городе совершенно неприемлема. Мы не можем гарантировать, что кто-нибудь из них не угодит под ракетный выхлоп, а этого следует избегать любой ценой. По-моему, если вы взглянете на карту и найдете квадрат 17-Л, то увидите участок, годящийся как хороший компромисс. Он примыкает к поселку и скорее всего является полем, на котором что-то растет. И ни на одной из фотографий не видно, что на нем есть туземцы.

— Ладно, годится. Раз уж не можем поджарить их самих, сделаем для них кукурузные лепешки. — Его смех был таким коротким и утробным, что прозвучал, как отрыжка. — В любом случае нагоним на них страху, пущай эти заразы усекут, что у нас на уме и что пятки смазать им уже не удастся.

ДеВитт неохотно кивнул. — Да, конечно. Вам, наверное, лучше знать. — Бриггс, действительно, разбирался в подобных вещах лучше, и поэтому ему предстояло руководить операцией после посадки, а он, ДеВитт, с близорукими глазами и покатыми плечами человека, привыкшего находиться в лаборатории, а не в инопланетных джунглях, становился в команде вторым. Не так-то уж приятно выслушивать команды из уст такой личности, как Бриггс, но это было решение Совета, и он ему подчинился.

Посылка двух человек была оправданным риском, при котором шансы на успех, тщательно определенные компьютером, клонились в сторону удачи. Единственной альтернативой было небольшое военное вторжение безо всякой гарантии на успех. Среди атакующих в худшем случае было бы лишь несколько погибших, зато туземцев наверняка оказалось бы убито множество, а Заревски, скорее всего, был бы зарезан еще до того, как удалось бы до него добраться. И даже если бы это само по себе не служило достаточным аргументом, Космический Поиск в любом случае был всегда морально и конституционно против насилия по отношению к инопланетным расам. Они согласились рискнуть жизнью двоих людей, двоих вооруженных людей, которые станут сражаться, лишь защищая свою жизнь, но не больше. Были выбраны Арам Бриггс и Прайс ДеВитт.

— А какая там внизу житуха? — неожиданно спросил Бриггс, и впервые за все время из его голоса исчез оттенок автоматического авторитета.

— Холодно, что-то вроде особенно сырой и ненастной осени, которая тянется без конца. — ДеВитт с трудом сдержался, чтобы не проявить естественное удовлетворение от слегка увядшей заносчивости своего компаньона. — Планета холодная, и туземцы держатся поближе к экватору. Климат их вроде бы устраивает, но во время первой экспедиции у нас было чувство, что мы никогда не отогреемся.

— Вы говорите на их языке?

— Конечно, поэтому я и лечу с вами, вам ведь, разумеется, об этом говорили. Мы все его выучили, он достаточно прост. Нам пришлось это сделать, раз уж мы хотели работать с туземцами, поскольку они категорически отказались выучить хотя бы одно наше слово.

— Почему вы продолжаете называть их туземцами? — спросил Бриггс с кривой усмешкой, искоса поглядывая на ДеВитта. — У них же есть какое-нибудь имя, так ведь? И у планеты должно быть имя.

— Только идентификационный номер, Д2-594-4. Вы ведь знаете политику Поиска в отношении имен.

— Но должно же у вас быть какое-то прозвище для туземцев, как-то вы их называете…

— Не пытайтесь притворяться дурачком, Бриггс, у вас плохо получается. Вы прекрасно знаете, что большинство из нас называет туземцев «мордами», и столь же хорошо знаете, что сам я никогда это слово не произношу.

Бриггс усмехнулся.

— Конечно, док. Морды. Обещаю не говорить это слово при вас — даже если они и в самом деле морды.

Он снова засмеялся, но ДеВитт не отозвался, погруженный в свои мысли и в тысячный раз размышляя, есть ли у их плана спасения шансы на удачу. Заревски не получил разрешения отправиться на планету, нарушил запрет, каким-то образом разозлил туземцев и был захвачен в плен. За те дни, что прошли после его последнего радиосообщения, его уже могли убить. Несмотря на это было решено, что следует сделать попытку его спасти. ДеВитт ощутил к нему естественную ревность, неужели ксенолог мог стать настолько важной персоной, что даже нарушив все правила и законы, продолжал оставаться ценным специалистом, ради спасения которого шли на все. Десятилетняя карьера самого ДеВитта в Космическом Поиске не была отмечена ничем, кроме медленного продвижения в должностях и ежегодной прибавки к жалованию. Спасение эксцентричного Заревски из ловушки, которую тот сам себе устроил, наверняка станет самой важной записью в его досье — если им повезет. А уж это зависело от Бриггса, специалиста, человека с нужными способностями. Назойливый сигнал прервал его мысли.

— Сигнал, мы над районом посадки. Беру управление на себя и сажаю катер…

— И как только мы сядем, командовать стану я.

— Да, вы командир. — ДеВитт произнес эти слова почти со вздохом и в который раз подумал, есть ли смысл во всем их плане.

Хотя ДеВитт теоретически управлял кораблем, ему нужно было лишь указать нужную точку посадки и отдать приказ компьютеру. Тот управлял сближением, измеряя многочисленные силы, действующие при этом на катер, и точно компенсируя их ударами двигателей. Как только начался окончательный спуск, ДеВитту осталось лишь наблюдать за местом посадки, чтобы убедиться, что они не застигнут врасплох никого из туземцев. Едва они коснулись грунта и рев двигателей смолк, Бриггс вскочил на ноги.

— Шевелись, шевелись, — хриплым голосом приказал он. — Хватай этот ящик с барахлом для обмена, и я покажу тебе, как шустро мы оттяпаем Заревски у этих морд.

ДеВитт не сказал ни слова и никак не проявил свои чувства. Он просто перекинул лямку тяжелого ящика через плечо и потащился с ним к люку. Пока срабатывали двери шлюза, он застегнул спереди молнию на комбинезоне и включил обогрев. Едва дверь приоткрылась, обжигающий ветер швырнул внутрь охапку коричневых листьев странной формы, а вместе с ними и затхлые, чужие запахи планеты. Едва щель достаточно расширилась, Бриггс протиснулся сквозь нее и спрыгнул на землю. Он медленно обернулся, держа пистолет наготове, затем удовлетворенно хмыкнул и засунул его обратно в кобуру.