Придумать, а потом еще и осуществить такое — нет, это явно не по уму секретарю обкома с двумя классами церковно-приходской школы, ни даже сообществу этих «деятелей». Слишком уж мастерски задумана операция, здесь за версту несет нешуточным знанием политической истории человечества, организации отчаянной силовой борьбы за власть в гигантских масштабах. Что бы ни болтали о большевиках, но после окончания Гражданской войны они не практиковали массовых расстрелов, тем более "бомбежек по площадям". До 1937 года стреляли мало. Одна — две тысячи смертных приговоров в год для такой страны — мизер. Если, например, у нас сейчас снять мораторий на смертную казнь, то наверняка смертных приговоров будет если и не на несколько порядков больше, то по крайней мере в несколько раз больше.
Между тем в СССР была структура, в методы которой вписывалось нечто подобное, ибо ее основной функцией как раз и была организация террора и организация государственных переворотов. Именно в этой структуре была сконцентрирована элита "поджигателей мирового пожара", отморозки из отморозков, которые чуть ли не каждый день кровью умывались и едва ли не в прямом смысле слова. В истории этой структуры было все — от развертывания террора, взрывов военных, гражданских и религиозных объектов в зарубежных странах, снабжения оружием подрывных движений в разных странах до устройства переворотов и развязывание гражданских войн и многое другое. Это Коминтерн.
К тому времени Коминтерн, особенно его московская штаб-квартира, был «построен» и приведен к определенному повиновению, однако люди-то там остались прежние, и далеко не все из них смирились с "новым курсом" Сталина. Хуже того.
В партийном аппарате на самом верху — на должности заведующего самым важным в ситуации второй половины 1930-х гг. политико-административным отделом ЦК ВКП(б), в подчинении которого были и органы госбезопасности, — находился крайне недовольный смещением с поста главы Коминтерна бывший шеф этой бандитской организации. И вот теперь мы можем назвать имя того, кто в общем-то и придумал повязать Сталина большой кровью, но в то же время отстоять привилегированное положение партократии. Это Иосиф Пятницкий, он же Таршис. Таршис-Пятницкий никогда не боялся большой крови. Был тесно связан со спецслужбами, где было полным полно его соплеменников из числа зверствовавших в 1937–1938 гг. костоломов-"интернационалистов". Кстати говоря, он был связан не только с советскими спецслужбами, но и британскими еще с дооктябрьских времен. Прекрасно разбирался во всех теневых хитросплетениях силовой борьбы за власть. По совокупности своего "революционного опыта" подрывной и подпольной деятельности это был крупнейший и опытнейший бандит с громадным дореволюционным стажем, жесткий и жестокий "идейный борец за дело мировой революции". Своего рода жестокий "динозавр мировой революции".
Убрали Пятницкого из Коминтерна не случайно. Дело в том, что когда Сталин в 1935 г. потребовал от Коминтерна поддержки антифашистской политики Народного фронта во Франции, в котором коммунисты должны были блокироваться с социалистами, то Пятницкий выступил резко против. Человек он был несгибаемый и влиятельный. Просто так убрать его из Коминтерна было невозможно, и этого ортодокса-"динозавра мировой революции" передвинули по горизонтали с небольшим понижением: вручили ему один из важнейших в партии постов — заведующего политико-административного отдела ЦК. Сразу же отмечу, что это была одна из крупнейших политических ошибок Сталина за всю его жизнь. Таким людям, тем более с такими бандитскими связями, как в стране, так и за рубежом нельзя давать столь мощные рычаги власти в государстве, где всем рулит одна партия. Правда, и ликвидировать-то его тоже было нельзя — по крайней мере, на момент снятия с поста главы Коминтерна не за что было. Ни по суду, ни спецоперацией. И даже просто отправить в отставку или на помойку истории — тоже нельзя было. На тот момент еще не за что было.
И эта крупнейшая политическая ошибка Сталина всего через два года дала о себе знать. Да еще как! Впоследствии выяснилось следующее. В апреле 1963 года "старый большевик" А.С. Темкин, сидевший в свое время в одной камере с Пятницким, вспоминал: "Тов. Пятницкий, говоря о Сталине, рассказывал, что в партии имеются настроения устранить Сталина от руководства партией. Перед июньским пленумом 1937 года состоялось совещание — "чашка чая", как он мне сказал, — с участием его, Каминского и Филатова (эти имена я помню). О чем они говорили, он мне не рассказывал, Сталин узнал об этой "чашке чая" (как говорил тов. Пятницкий) от ее участников. Он называл Филатова".[54] А сын Пятницкого, Владимир, в своей книге, посвященной отцу, писал, что на пленуме "пошли разговоры о "чашке чая" — совещании, на которое якобы перед пленумом Пятницкий созвал многих секретарей обкомов, старых большевиков и своих соратников по Коминтерну. Предполагалось, что именно там и была достигнута предварительная договоренность о единой позиции по отношению к сталинскому террору".[55]
Как и полагается любой "невинной жертве" сталинизма, тем более отпрыску "невинной жертвы" сталинизма, — сынок солгал, дорого не взял. Да и чего можно было ожидать от "невинной жертвы" сталинизма, которого родители воспитывали в духе особой ненависти к России, постоянно вдалбливая в сознание безобразное стихотворение Веневитинова:
Что можно было ожидать от таких родителей, если для них русские — болваны?!
В действительности же никакого сталинского террора по состоянию на июнь 1937 года не было. Был выкорчеван, да и то не до конца, всего лишь заговор военных во главе с Тухачевским, что наряду с другими уже упоминавшимися факторами до крайности взбесило антисталинскую оппозицию. В этой ситуации оппозиция и партократия блокировались в органичное единое целое. Тем более что во многих случаях представители обеих сторон являли собой подтверждение рекламы — "два в одном флаконе".
Кстати говоря, тот факт, что уже со времен XX съезда КПСС Пятницкого стали безудержно обелять — наиболее убойное доказательство, что именно он-то и был генератором идеи "повязать кровью" Сталина и его ближайших соратников. Как, впрочем, и то, что Пятницкого весьма быстро загребли в 1937 году. Впоследствии Хрущев почему-то приказал арестовать следователя НКВД Лангфанга, который вел дело Пятницкого, хотя за лысым идиотом вовсе не числилось стремления поквитаться со всеми следователями Лубянки. При нем арестовывали далеко не всех следователей НКВД, которые были задействованы в репрессиях 1937 года. Арестовывали только тех следователей, которые вели дела близких Хрущеву бандитов из числа партократии. Кроме того, во времена Хрущева была рождена и сусальная сказочка-легенда о Пятницком. Якобы на июньском пленуме он выступил резко против Сталина: "Еще большим диссонансом прозвучало выступление члена ЦК ВКП(б) Пятницкого. Он заявил, что категорически против предоставления органам НКВД чрезвычайных полномочий и при этом характеризовал Ежова как жестокого и бездушного человека. Пятницкий обвинил карательные органы в фабрикации дел и применении недозволенных методов ведения следствия. Он настаивал на усилении контроля партии над деятельностью органов государственной безопасности и предложил создать для этого специальную компетентную комиссию ЦК ВКП(б). Пятницкий высказался и против применения высшей меры наказания Бухарину, Рыкову и другим деятелям так называемого "пра-вотроцкистского блока". Он предложил ограничиться исключением их из партии и этим отстранить их от политической деятельности, но сохранить им жизнь для использования их опыта в народном хозяйстве".[56]