Вскоре после этого, 31 августа 1852 г., газета «Уэстерн люминари» сообщила, что проведено еще одно заседание муниципалитета по этому поводу. Города западной Англии, в которых использовалось гринвичское время, например Тонтон, Тивертон, Торки, не чувствовали никакого неудобства; в других городах королевства, где ввели гринвичское время, новшество было забыто уже через несколько дней после этого; для сельских жителей переход от видимого (солнечного) к среднему (часовому) времени был гораздо более ощутим, чем переход от среднего местного времени к среднему гринвичскому времени [44]. 28 октября собрание общественности, состоявшееся в Гайдхолле (Эксетер) единодушно постановило перевести все городские часы на новое время. Настоятелю пришлось подчиниться, и кафедральные часы были установлены (показания изменены на 14 мин) по гринвичскому времени 2 ноября 1852 г., т. е. всего через день после того, как из Гринвича по железнодорожным телеграфным линиям был послан прямой сигнал времени [45].

В Бристоле тоже велись жаркие споры; отчасти объяснялось это тем, что таблицы морсфх приливов основывались на местном времени. 20 марта 1852 г. газета «Бристоль тайме» писала, что в связи с переходом на новое время в Ньюпорте, Суонсе, Саутгемптоне и Ливерпуле возникли лишь незначительные неудобства. Поэтому Бристоль принял решение регулировать часы по гринвичскому времени на заседании муниципалитета 14 сентября 1852 г., более чем на месяц раньше, чем это было сделано в Эксетере. (Рассказывают, что один из членов муниципалитета, отъявленный ретроград, продолжал пользоваться местным временем еще много лет спустя после перехода на новое время.) [46].

Хотя к 1855 г. 98% общественных часов Великобритании были переведены на среднее гринвичское время, по-прежнему отсутствовал декрет, который должен был бы узаконить это время. В связи с этим были возможны различные недоразумения. Скажем, некто скончался в Инвирэри в 23.50 в воскресную ночь по гринвичскому времени, и вместе с тем 10 мин спустя после полуночи в понедельник-по местному времени Инвирэри. Возникал вопрос: когда же все-таки умер этот человек-в понедельник или в воскресенье? Ответ на него мог иметь важные юридические последствия в делах, связанных с вопросами страхования, наследования и др.

В решении, принятом в 1858 г., говорилось, что время, установленное в судах, до 1880 г. должно являться законным и для других целей в Великобритании: «Время, назначенное для заседания суда, должно быть средним временем того пункта, где заседает суд, но не гринвичским временем, если только это не будет специально оговорено» [47]. А 1 июня 1880 г. в палате общин был зачитан билль по определению времени, составленный Камероном, Дэвидом Дженкинсом и Эрвингтоном. После необходимых согласований и утверждений законопроект был принят почти без дебатов в обеих палатах и 2 августа 1880 г. получил королевскую санкцию [48]. Закон гласил:

Всякий раз, когда в любом из законов парламента встречается упоминание о времени в связи со смертью или другим юридическим актом, время должно быть отнесено, если только это не оговаривается особым образом, в Великобритании - к среднему гринвичскому времени и в Ирландии - к среднему дублинскому времени.

До появления железных дорог и телеграфа гринвичское время за пределами Британии было необходимо только мореплавателям и ученым, особенно географам, для точного измерения разности долгот между наблюдательными пунктами. Разность долгот можно определить астрономическим или геодезическим методами, или, как мы уже видели, перевозкой хронометров. Один из самых ранних примеров использования последнего метода имел место во время геодезического эксперимента по связи Парижской и Гринвичской обсерваторий в 1784-1788 гг. От Франции им руководил Кассини де Тюри, с другой стороны пролива Ла-Манш руководство осуществлял член Королевского общества генерал-майор Уильям Рой. В сентябре 1785 г. в «путешествие» было отправлено восемь хронометров (В России в 1845 г. для определения разности долгот между Московской и Пулковской обсерваториями было перевезено на подводах 40 хронометров. - Прим. перев), изготовленных Джоном Арнольдом; их сопровождал помощник Арнольда Джозеф Линдли. После перевозки хронометров - сначала на почтовой карете, а потом на судне через пролив - в Париж и обратно Маскелайн получил разность долгот между Гринвичем и Парижем: 9 мин 19,8 с. Это значение всего на одну секунду меньше величины, полученной путем астрономических и геодезических измерений в настоящее время [1]. В 1825 г. Джон Гершель и полковник Сэбин для определения разности долгот между Парижем и Гринвичем использовали сигнальные ракеты.

37. 'Грайт Истерн' отплывает от о. Валентерн отплывает от о. Валенсия для прокладки атлантического кабеля, 1865 г. Из книги В. Рассела 'Атлантический кабель' (1875). (Национальный морской музей.)

Хронометрический метод определения долготы применялся вплоть до изобретения электрического телеграфа. Так, в 1843 г. более шестидесяти хронометров шестнадцать раз перевозили из Альтоны (около Гамбурга) в Пулково (вблизи Петербурга) и обратно; на следующий год сорок хронометров столько же раз проделали путь туда и обратно между Альтоной и Гринвичем. Много раз хронометры перевозили через Атлантический океан для определения разности долгот между Гарвардской и Ливерпульской обсерваториями, после чего была точно определена разность долгот между Гарвардом и Гринвичем. В 1844 г. таким же образом под руководством Эри были найдены долготы о. Валенсия и западного побережья Ирландии. Американский астроном С. Уокер предложил для определения долготы воспользоваться телеграфом и первым осуществил это в США примерно в 1849 г. Как мы уже говорили, в 1851 г. Эри предложил установить телеграфную связь между Гринвичем и континентом; в 1853 г. Гринвич имел связь с Брюсселем, а в 1854 г. - с Парижем. Вторично долготу о. Валенсия определили в 1862 г. уже по телеграфу. Телеграфные сигналы проходят по проводам за определенное время, которое зависит от расстояния и типов используемых контактных устройств. В 1854 г. Эри измерил время прохождения сигнала от Гринвича до Парижа: оно составляло 1/12 с, а в 1862 г. он получил время прохождения сигнала от Гринвича до о. Валенсия: приблизительно 1/8 c [2].

38. Сращивание атлантического кабеля на борту 'Грейт Истерн', 1865 г. Из книги В. Рассела 'Атлантический кабель' (1875). (Национальный морской музей)

Первая успешная прокладка подводного кабеля через Ла-Манш относится к 1851 г. В 1852 г. Уэльс и Шотландия были связаны с Ирландией, в 1853 г. Англия - с Бельгией и Данией. К 1860 г. Лондон имел уже телеграфную связь с Индией; один из самых длинных подводных кабелей в 1565 миль был проложен между о. Мальта и Александрией. Но в перспективе была задумана прокладка кабеля - возможно, и нескольких - между Европой и Северной Америкой. Главным поборником этой идеи был известный американец Сайрес В. Филд (1819-1892), чьи неустанные усилия всегда достигали своей цели.

В 1856 г. специально для осуществления телеграфной связи между о. Ньюфаундленд и Ирландией была основана компания «Этлэнтик телеграф». В 1857 г. половина необходимого кабеля была погружена на американский фрегат «Ниагара» в Беркенхеде (США), а другая его часть под контролем Гринвичской обсерватории - на корабль британского военно-морского флота «Агамемнон». После неудачи, постигшей это мероприятие в 1857 г., весной 1858 г. была предпринята вторая попытка; 5 августа через Атлантику, вызвав всеобщее ликование по обе стороны океана, было передано первое телеграфное сообщение. Однако не прошло и месяца, как 3 сентября связь прервалась и восстановить ее так и не удалось.