Изменить стиль страницы

– Не бойтесь показаться несколько нервозной, это будет соответствовать ситуации, только по возможности постарайтесь забыть о нашем существовании.

Вернувшись в отель, я позвонила Михаэлю и договорилась с ним о встрече в ресторане в час дня.

– Ты принесешь деньги?

– До встречи, Михаэль, – сказала я и быстро положила трубку.

Через несколько минут я покинула гостиницу Катлеров.

Первыми в холле отеля «Дюнэс» появились мистер Симонс и мистер Апдайк, они даже не кивнули мне, несколько минут спустя пришел Михаэль. На этот раз он выглядел намного лучше, одет был в новый костюм и мокасины.

– Ну, как я? – вместо приветствия спросил он. – Сегодня с утра я начинаю новую жизнь.

– Удовлетворительно.

Он усмехнулся.

– Но чашечку кофе я все-таки себе позволю. Мы вошли в ресторан и сели за столик как можно ближе к мистеру Апдайку.

– Мне кофе, пожалуйста, – сказала я официанту.

– И только? – Михаэль пристально стал изучать меню. – Я голоден как собака, пожалуйста, фирменный ростбиф и тоже кофе.

Официант принял заказ и удалился. Михаэль положил руку на стол и улыбнулся мне.

– Я надеюсь – наличные? – спросил он.

– Я не могла принести с собой такую сумму, Михаэль.

– Ты заставляешь меня ждать.

– А что будет, если я вообще не принесу деньги?

Его брови поползли вверх.

– Ты думаешь, я ребенок? Я уже объяснил тебе, найму адвоката и начну официальный процесс по отчуждению Кристи.

– У тебя нет шансов его выиграть.

– Что за упрямство, Дон, я же говорил, что меня не волнует победа, просто общественное мнение обольет тебя грязью, а меня вознесет на небо.

– Тебя не волнует судьба нашей дочери?

– На кон поставлено больше, чем ребенок.

– Как ты можешь говорить так об этом, Михаэль? Это человек! Ты портишь ей жизнь! Тебе мало того, что ты уже для нее сделал?

– Какая разница, она даже не знает кто я, поэтому, я надеюсь, не останется на меня в обиде. Поверь, Дон, я не шучу, к тому же мы встречаемся с тобой уже во второй раз, а твой муж об этом до сих пор ничего не знает, если я ему кое-что расскажу и еще кое-что добавлю от себя... Ты улавливаешь мою мысль?

Официант принес кофе, я подождала, пока он уйдет.

– Нет, Михаэль, не улавливаю. Улыбка сползла с его лица.

– Меня не волнует коэффициент твоего интеллекта. Ты принесла мне пять тысяч или нет?

– Нет, Михаэль, я никогда не принесу тебе этих денег, никогда.

– Я ошибся в тебе...

Я встала:

– Я надеюсь, ты сможешь расплатиться за ланч.

И не дожидаясь ответа быстро покинула его.

Уже в дверях я заметила, что когда Михаэль попытался встать, к нему подошли мистер Симонс и мистер Апдайк, сначала он просто слушал их, потом Симонс достал магнитофон и прокрутил ему запись.

Михаэль обернулся в мою сторону и злобно поискал меня глазами. Больше я не стала за ними наблюдать. Я покинула его, надеюсь, навсегда.

Не в очень хорошем Настроении я вернулась на побережье Катлеров. Когда я вошла в гостиницу, миссис Бредли кинулась ко мне через весь коридор с искаженным от ужаса лицом.

– Что случилось, миссис Бредли?

– Мисс Клэр попала в ужасную автомобильную катастрофу в Алабаме.

– Где Джимми, где мой муж?

– Я думаю, в вашем кабинете, миссис Лонгчэмп.

Я бросилась туда и застала Джимми разговаривающим по телефону. Он посмотрел на меня и покачал головой. Сбросив плащ, я подошла к мужу.

– Дон только что вернулась, – сказал он по телефону. – Мы сделаем, – он положил трубку. – Это звонил Филип, он с Бэтти уже выехал. Где ты была?

– Что случилось, Джимми?

Я проигнорировала его вопрос.

– Грузовик занесло, и он врезался в автомобиль.

– Джимми, как это ужасно, – я села за стол.

– Я знаю, смерть это всегда ужасно, даже смерть Клэр.

– Как мать?

– Ты удивишься, все, что она спросила, это только – где была ты.

– Мы разговаривали с Апдайком о новых правительственных тарифах, – солгала я, опуская глаза, чтобы Джимми ничего не заметил.

– Я уже договорился с миссис Бостон, чтобы она присмотрела за Ферн и Кристи, нам лучше без промедления отправиться в Белла Вуд. Скажу честно, по словам Филипа и Бронсона, твоя мать находится в плохом состоянии, вокруг нее полно врачей.

Мы направились к автомобилю Джимми. Я никак не могла понять, почему если одна беда отступает, то на смену ей приходит вторая? Ливингстон открыл нам двери так быстро, как только можно в его возрасте. Филип и Бэтти пили чай; увидев нас, они поднялись и направились навстречу.

– Боюсь, новости слишком печальные, – Филип поцеловал мне руку, на дне его светлых глаз таилась тоска. – И Клэр, и ее друг, оба...

– Мы не виделись почти год, – сказал Джимми, – но все, что было, прошло. Ваши родители всегда были заняты и не замечали ни времени, ни друг друга, ни вас.

Филип улыбнулся.

– Однажды, еще когда были маленькими, мы играли в строительство отеля, я, Клэр и дети прислуги. Я был президентом, а Клэр – бабушкой Катлер. Ты бы видел, как она вжилась в образ! – «Сделай это, принеси то». Она заставила детей работать по-настоящему. Мы брали вещи в отеле, чтобы построить наш. Когда Насбаум обнаружил, где находятся пропажи, он доложил обо всем бабушке Катлер, и та учинила разгром, после этого она сделала из Клэр человека второго сорта. Мне кажется, что я мало внимания уделял сестре, – Филип устало посмотрел на меня, – я виноват в том, что потерял контроль над ее жизнью.

– Где Бронсон? – спросила я.

– Наверху, с твоей матерью, – ответила Бэтти Энн.

Я поднялась наверх, Джимми остался с Бэтти и Филипом. Дверь спальни была слегка приоткрыта, я тихо постучала. Бронсон сидел на кровати и гладил мать по руке, она лежала на больших шелковых подушках и рукой закрывала глаза, волосы ее были спутанными, вид ужасным.

– А, Дон, – Бронсон встал.

Мать медленно отняла руку от глаз и посмотрела на меня.

– Я рад тебя видеть, может быть, ты сможешь помочь матери. Она во всем обвиняет себя.

– Да, – мать заплакала и снова закрыла глаза, плечи ее дрожали.

– Мама, как ты можешь так думать? Ты не можешь быть виновной в том, что произошла автомобильная катастрофа.

– Она бы не попала в эту катастрофу, если бы я удержала ее здесь.

– Клэр Сю не тот человек, которого можно было бы удержать, мама, мы все понимаем это. Она делала только то, что хотела, и ничто не могло ее остановить. Она была уже немаленькой, если бы не хотела жить с водителем, то не жила бы.

– Это неправда, она была ребенком, а я перестала заботиться о ней, поэтому все так закончилось.

– Мама, слезами горю не поможешь, перестань обвинять себя.

– Вы с Клэр всегда презирали меня, Дон, хоть сейчас не береди мою душу.

– Не буду, мама, но на Клэр можно было повлиять только много-много лет назад, когда она была еще маленькой. Это время прошло. Она стала вполне сформировавшейся личностью, плохой или хорошей – неважно. Но точка была поставлена давно. Она делала только то, что хотела, и все произошло только но ее вине. Это был заслуженный конец.

Мать смотрела то на меня, то на Бронсона.

– Она один в один похожа на мою свекровь, Бронсон. Та же жестокая, беспощадная логика, – ее голос начал дрожать.

Мать повернулась ко мне, я почувствовала, что у меня к лицу прилила кровь.

– Это неправда, мама.

– Правда, но я даже рада видеть тебя такой. Ты жила без моей любви, но выросла такой, какой я хотела. Теперь ты сможешь не бояться давления окружающих, – мать почти счастливо улыбнулась.

Я посмотрела на Бронсона, который, казалось, полностью погрузился в себя и не замечает происходящего.

Пришел врач и начал заниматься матерью, я незаметно покинула комнату.

– Я поеду в Алабаму, чтобы дать там все необходимые указания, – сказал Филип.

– Может быть, я поеду с тобой, – предложил следом за мной спустившийся Бронсон.

– Нет, тебе нужно оставаться рядом с матерью. Правильно, Дон? – спросил Филип.