— Вас понял, — донёсся в наушнике голос подчинённого.

Влад подошёл к выходу. Луч фонаря выхватил из темноты кусок стены, затем пробежался по полу, покрытому серой пылью. Здесь всё дышало древностью.

Внезапно он почувствовал чьё-то присутствие, словно кто-то смотрит на него с некоторой заинтересованностью. Этот лёгкий поток эмоций не шёл ни от одного из бойцов, он веял из глубин коридора.

Влад взглянул на показания сканера: ничего необычного прибор не отмечал.

— Монгол, ты чувствуешь?.. — спросил Родионов.

— Что?..

— Словно кто-то смотрит на нас.

Короткая пауза. Подчинённый прислушивался к своим чувствам.

— Действительно… — удивлённо ответил он. — Там кто-то есть?

— Что у вас? — донёсся голос Корышева. Он видел и слышал всё то же, что и командир группы.

— За нами наблюдают, — ответил командир и отдал приказ. — Выдвигаемся. Проверить каждый сантиметр. Будьте предельно осторожны. Нас ждут.

Вторая группа, не теряя времени, начала движение. Влад сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь угадать, откуда пришло такое странное чувство. Он не был уверен, что там враг: в эмоциях полностью отсутствовала враждебность. Но кто же это тогда?..

Группа продвигалась достаточно быстро, несмотря на отсутствие света. Приборы ночного видения здесь были бесполезны, поэтому все перешли в инфракрасный режим. Далее коридор раздваивался. Судя по плану, одно его ответвление упиралось в какое-то большое помещение, другое уходило к жилым помещениям, иначе трактовать множество небольших комнат было трудно.

С каждым шагом Влад чувствовал, что источник становится всё ближе и ближе.

— Кажется, он там, — указал Монгол.

— Да, теперь я тоже почувствовал… — добавил один из бойцов группы.

Влад ощутил, что тон эмоций слегка изменился. Нет, он не стал угрожающим. Кто бы там ни был, он… радовался и даже смеялся! Родионов совершенно не понимал, что происходит. Ощущения становились всё сильнее и сильнее!

— Он приближается! — выкрикнул Монгол. — Группа заняла оборонительную позицию.

— Не стрелять!!! — прокричал Влад.

— Что у вас там происходит?! — прозвучал голос Корышева.

— Без понятия… — ответил Родионов и посмотрел на монитор сканера. Ничего необычного тот не отображал, но через секунду на нём появилось изображение круга, висящего посередине коридора. «Круг» два раза приветственно «моргнул» и пропал. Вместе с ним исчезло и ощущение чьего-то присутствия. Группа некоторое время ещё стояла на месте. — Вперёд. Продолжаем движение, — скомандовал Влад.

…Комплекс оказался довольно большим, но больше ничего необычного в нём обнаружено не было, но в самом конце поисков Влад зашёл в одно из помещений. Странно, но здесь пыль практически отсутствовала. Родионов увидел серебристый каплеобразный корпус. Красота и правильность форм завораживала. Он ещё раз бросил луч света на устройство, словно не веря, что всё-таки оно нашлось, и сказал:

— Вы это видите? Мы нашли его! Мы нашли гипердвигатель!..

Евгений Николаевич прохаживался вдоль кабинета. Как и ожидалось, Секретный Отдел оказался крепким орешком и в ответ выдал компромитиующие материалы, что подставляло под удар как Корышева, так и его самого. Генерал ждал реакции Комиссии на новые факты, предложенные СО.

«Ах, если бы знать, чего они добиваются в итоге…» — подумал Ромин и подошёл к столу. — «Может быть, Павел прав и СО крепко связан с Максом. В таком случае необходимо выдвинуть и эти обвинения. Что ж, если они не оставят нам выбора, мы сделаем это, тем более, что доказательства есть. Вот только жаль, что косвенные».

Взвесив все за и против, Ромин всё-таки остановился на этом варианте. Он пошел к шкафу и достал бутылку вина. Не успел он сесть за стол, как зазвонил телефон. Генерал взял трубку и произнёс:

— Ромин.

— Здравствуйте, генерал, — голос Маркуса Грене нельзя было перепутать ни с одним другим. — Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.

— Разумеется, я сейчас буду.

Евгений Николаевич положил трубку, с тоской посмотрел на бутылку вина и всё-таки решил не торопиться. Он налил в стакан на два пальца и выпил, пытаясь ощутить терпкий звук напитка. Не получилось: нервы обмануть не удалось — они были напряжены до предела. Ромин вздохнул, убирая всё обратно в шкаф, и направился к кабинету директора ОМБ.

Маркус Грене ждал его один. Взгляд руководителя самой сильной спецслужбы мира был спокоен, но сквозь безмятежность проступала глубокая задумчивость.

— Здравствуйте, Евгений Николаевич. Прошу, садитесь.

Ромин поздоровался и сел на предложенное ему место.

— О чём вы хотели поговорить?

— Меня всё больше беспокоит ваша тяжба с Секретным Отделом, — начал директор. — Я хочу знать, что за ней стоит?

— СО стал слишком много себе позволять. Его агенты уничтожили главного подозреваемого в организации нападения на ПИЦ. Они постоянно мешают работе.

— Вы подозреваете СО в сговоре с противником? — прищурился Грене.

— Не исключена и такая версия.

— Я не буду тебе давать полномочия. Ты знаешь, что СО это государство в государстве, иначе бы он потерял всякую эффективность. Поскольку не существует никаких доказательств, что СО намеренно влияет на ход расследования, я бы хотел, чтобы ваши прения были отложены, пока дело не будет завершено.

— Возможно, Секретный Отдел просто хочет держать руку на пульсе? — предположил мнение Грене Ромин.

— Возможно, это было бы хорошим сотрудничеством. Разве нет?

Евгений Николаевич, конечно, понял, куда дует ветер, но ему не нравилось направление. Нужно было срочно его менять.

— Вы говорили с Карлосом Оттоном? — спросил руководитель Особого Отдела.

— Да. Он сказал, что был бы рад оказать всяческое содействие.

«А заодно под шумок забрать дело к себе. Очень удобный момент: как раз тогда, когда дело сдвинулось».

— Доказать прямую причастность мы не можем — у меня нет достаточно средств, но есть косвенное доказательство.

Генерал вынул пуговку устройства слежения и положил её на стол перед начальником.

— Слежка за мной.

— Оно применяется не только Секретным Отделом, но и любым другим подразделением ОМБ. Существуют и другие аргументы?

— Да… — кивнул Ромин. — Руслан Хокай лично приходил ко мне несколько раз.

— Существует запись?..

— Всех разговоров, — генерал достал диктофон и положил рядом с устройством слежения.

— Но вы понимаете, что это доказывает лишь причастного Хокая к террористам? Самоуправство и превышение должностных полномочий и больше ничего.

— Да, это так. И тем не менее…

— Я уже давно знаю Вас, Евгений Николаевич. Так же хорошо я знаю и Карлоса Оттона. Гораздо дольше, чем вы его. Не думаю, что Руслан действовал по его приказу. В обратное я не могу поверить без веских доказательств. Сейчас передо мной лежит встречное обвинение: Павел Корышев распространял информацию о расследовании сторонним лицам. Журналисты получили информацию от человека, звонившего из дома Кэтрин Уилкс. Александр Соколов после побывал у неё дома. Секретный Отдел не двузначно намекает, что все они, включая мистера Булдакова, могут быть в сговоре. Тогда становится очевидно, что это и есть причина, по которой они выжили при нападении на ПИЦ, — директор ОМБ ненадолго замолчал и добавил. — И, тем не менее, я не могу не слушать вас.

— Каково же будет ваше решение? — спросил Ромин. Он уже догадывался, что скажет Маркус.

— Я откладываю дело до окончания расследования. С этого момента сотрудник СО официально будет включён в команду, но с вашей стороны он будет находиться под наблюдением во избежание эксцессов.

«Взвешенное решение», — оценил Ромин, понимая, что всё-таки добился, чего хотел: Секретный Отдел теперь обязан будет играть в открытую…