Мы бежали по тундре вдоль железнои дороги,
Где курсирует скорыи Воркута-Ленинград.
Дождик мочит нам рыла и на ручки наганов
Нас Чека окружила, "Руки вверх!", говорят.
Но они прощитались, окруженье пробито.
Тех, кто любит свободу, пули брать не хотят.
Рано утром проснешься, на поверку построят.
Вызывают "Васильев", и выходишь вперед.
Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи
Даровали свободы и их любит народ
Встретит мама сыночка, зарыдает родная,
Зарыдает родная - сын вернулся домои.
Ето Клим Ворошилов и братишка Буденныи
Даровал нам свободу и их любит народ.
Это было весною, в зеленеющем майе,
Когда тундра проснулась, равернулась ковром.
Мы бежали с тобою, замочив вертухая,
Мы бежали из зоны - покати нас шаром.
Мы бежали, два друга, опасаясь тревоги,
Опасаясь погони и криков солдат.
Лебединые стайи нам навстречу летели,
Нам на юг, им на север - каждый хочет в свой дом.
Ета тундра без края, ети редкие ели,
Етот день бесконечный - ног не чуя бредем.
Ветер хлещет по рылам, свищет в дуле нагана,
Лай овчарок все ближе, автоматы стучат.
Я тебя не увижу, моя родная мама,
Вохра нас окружила, "Руки в гору!" -- кричат.
В дохлом северном небе ворон кружит и карчет,
Не бывать нам на воле, жизнь прожита зазря.
Мать-старушка узнаыет и тихонько заплачет:
У всех дети как дети, а ее -- в лагерях.
Поздно ночью затихнет наш барак после шмона,
Мирно спит у параши доходяга марксист.
Предо мной, как икона, запретная зона,
И на вышке все тот же ненавистный чекист.
Я помню тот Ванинский порт
Am E Am
Я помню тот Ванинский порт,
C G C
И гул парохода угрюмый,
Dm Am
Как шли мы с этапа на борт
Dm E Am
В холодные мрачные трюмы.
От качки стонали з/к,
Обнявшись, как родные братья.
И только порой с языка
Срывались глухие проклятья.
А утром растаял туман,
Утихла пучина морская.
Восстал на пути Магадан -
Столица колымского края.
Пятьсот километров тайга.
Качаются люди, как тени.
Машины не едут сюда -
Бредут спотыкаясь олени.
Будь проклята ты, Колыма,
Что названа черной планетой
Сойдешь поневоле с ума -
Отсюда возрата уж нету.
Я знаю, меня ты не ждешь,
И писем моих не читаешь.
Встречать ты меня не прийдешь,
А встретив, меня не узнаешь.
Пуля
/* Если не хватает голоса, попробуй Hm или Dm */
Em G
Пуля просвистела, в грудь попала мне,
Am Em
Но умчался я на лихом коне.
Шашкою меня комиссар достал -
Покачнулся я и с коня упал.
D7 G
Ой-йо, да только конь мой вороной
Am Em
Ой-йо, да обрез стальной
D7 G
Ой-йо, лес густой туман
Am Em Hm Em
Ой-йо, до только батька-атаман.
Со свинцом в груди я пришел с войны,
Привязал коня, лег возле жены.
Часа не прошло, комиссар пришел,
Отвязал коня и жену увел.
Шашку со стены, да рубаху снял.
Хату подпалил, да обрез достал.
Привык в дебрях жить, доживать свой крест.
Много нас тогда уходило в лес.
Я возьму обрез, да пойду с обрезом в лес.
Буду там гулять, комиссаров стрелять.
Сила обреза, да кусок свинца
На курок нажал - вот и нету молодца.
На Колыме, где тундра и тайга кругом, Высоцкий или она древнее?
На Колыме, где тундра и тайга кругом,
Среди замерзших елей и болот,
Тебя я встретил с твоей подругою,
Сидевших у костра вдвоем.
Шел крупный снег и падал на ресницы вам,
Вы Северным Сияньем увлеклись,
Я подошел к вам и руку подал,
Вы встрепенулись, поднялись.
И я заметил блеск твоикх прекрасныкх глаз,
И руку подав, предлошил дружить,
Ты поклялася быть моею,
Навеки верность сокхранить.
В любви и ласкакх время незаметно шло,
Пришла весна и кончился твой срок,
Я провожал тебя тогда на пристань,
Мелкнул твой беленькиы платок...
С твоим отъездом началась болезнь моя,
Ночами я не спал и все страдал,
Я проклинаю тот день разлуки,
Когда на пристани стоял.
А годы шли. Тоской себя замучал я,
И встречи ждал с тобой, любовь моя,
По актировке - врачеы путевке,
Я покидаю лагеря.