Надрывались от погони сторожа,

                                F#7

     И собаки не жалели в беге сил.

            Hm          E         A

     Я ж бежал твоим букетом дорожа

          Hm                      C#7

     И запутавшись в заборах колесил.

Кровь хлестала из разодранной щеки,

А рубаха развалилась пополам.

Оставались чудом целы лепестки,

Но штаны ползли бессовестно по швам.

    Ты сидела на скамейке далеко

    И считала в мыслях медленно до ста,

    Я ж заборы перемахивал легко,

    И версту сменяла новая верста.

Убежал я и собах перехитрил

Завершая полуночный марафон,

А потом опять бежал, что было сил

За тобой по темной улице в догон.

    Хохотали до упаду фонари -

    Я в окно твое погасшее глазел,

    Комары в меня вонзали волдыри

    И букет в руках беспомощно редел...

Мы столкнулись, видно есть на свете бог,

И шарахнулись, как майские коты.

Помнишь девочка - я веник приволок ?

Это были твои первые цветы.

    Я неважный вид имел, как кавалер,

    И язык во рту ворочался немой.

    Надрывался в упоенье каждый нерв,

    Но пора уже, пора была - домой.

А потом качалась ночь на каблуках,

И кувшинки глупо путались в пруду.

Помнишь, девочка, - занозы на руках ?

Дай бог памяти

              в каком

                        это году...

Am                                    Em

Я прилетел сюда зачем то на ночь глядя,

Em                                     Am

И смертным боем бьусь в гостинничноу дверь.

Am                   A7         Dm

Но как повымерли за стойкой ети тети,

Dm              Am Em         Am

Наверно дрыхнут и куда же я теперь.

Am         Dm             Am

Я бьюсь сильней, но это слабо помогает,

Dm               G  C             A7

Скажите граждане куда же я попал.

A7 Dm                A7

Я поражен с меня никто не вымогает,

F                             Em

А я бы дал клянусь бы я бы дал.

Я здесь стою один на темном полустанке,

Закутанный в халат на лавке спит узбек.

Ей кто-нибудь прошу откликнитесь гражданки,

Последний раз прошу пустите на ночлег.

Я очумел и обалдел от перелетов,

Во всех портах обледененье полосы.

Вы что облединели ей вы кто там,

Давно за полноч пробили часы.

Закрыто крепко все на крючья и засовы,

Я начинау стоя сладко засыпать.

Последний шанс иссяк остались только вдовы,

Они меня поймут но где их раскопать.

Я чем-то стал похож на волка одиночку,

Болит как раньше с перепою голова.

Я мог бы подарить вдове такую ночку,

Да где же ты моя веселая вдова.

По улице иду, задлядывау в окна,

Вдруг женский голос тихо просит закурить.

Я всем своим нутром до  самых пяток екнул,

И с перепугу сердце вдруг начало шалить.

Косметикой в неня пахнуло дуновенье,

Как свежий ветер в растворенное окно.

Уж если есть на свете чудное мгновенье,

Я сразу понял ето имменно оно.

Пока свечой горела спичка мы молчали,

Когда ее огонь беспомощно погас,

Я ей сказал что в ней души ыже не чау,

И ета ночь увы свела навеки нас.

Она мне отвечала то же в том же стиле,

И прошиптала тихо сев на чемодан:

"В гостинницу меня сегодня не пустили,

И вот теперь согласна хоть куда..."

Я прикусил язык совместно с сигаретой,

И то же сев на свои разбухщийся портфель.

Доверчиво вещал:"Скажу вам по секрету,

Я пять минут назад стучался в ту же дверь."

Мы хохотали заразтельно и звонко,

И подавали не желательный пример.

Она была вполне приличная девчонка,

А я еше вполне прилицный кавалер.

Кварталы и двориы стихали и пустели,

И город вскоре обессиленный затих.

Как нехватало нам всего одной постели,

Всего одной, но только на двоих.